Есть некое грозное величие в том, что мы не в силах найти источник ветра перемен, всех случайных порывов судьбы, наполняющих или внезапно покидающих наши паруса. Мы строим и строим планы, но кто из строителей может сам вырасти хотя бы на дюйм? Кто может преодолеть судьбу или хотя бы способствовать провидению, что вершит наши судьбы? Каупервуд находился в начале грандиозной карьеры, поэтому редакторы газет и видные городские деятели с интересом присматривались к нему. Огюст М. Хейгенин, независимый человек, имеющий собственную газету под названием «Пресс» и все же не вполне свободный, так как газета должна была окупать свое существование, проявлял наибольший интерес. Не обладая властностью генерала Макдональда, он был честным человеком, благонамеренным, глубокомысленным и осторожным. После газовой сделки он проявлял неизменный интерес к карьере Каупервуда. Ему представлялось, что Каупервуду предстояло стать значительной фигурой в Чикаго. Открытая, напористая сила в сочетании с наглой беспринципностью сама по себе притягивает обычных людей. Осторожный и благоразумный гражданин с небольшими средствами, глядя на мир через тусклое стекло обывательского существования, зачастую извиняет или оправдывает свирепые побоища, с помощью которых сильные прокладывают себе путь наверх. Наблюдая за Каупервудом, Хейгенин видел в нем человека, которого осуждали ничуть не меньше, чем грешил он сам, человека, на которого можно было положиться при невзгодах. Так вышло, что Хейгенины были соседями Каупервудов, и с того времени, когда последний безуспешно попытался войти в круг высшего общества Чикаго, они были такими же желанными гостями в доме Каупервудов, как и все остальные, кто сохранил дружеские отношения с ними.
Поэтому, когда Каупервуд однажды приехал в редакцию «Пресс», несмотря на метель, бушевавшую на улице, – это было незадолго до Рождества, – Хейгенин был рад видеть его.
– Настоящая зимняя погода, не правда ли? – жизнерадостно сказал он. – Как продвигаются дела с железнодорожной компанией Северного Чикаго?
Уже несколько месяцев он, как и другие газетчики, знал, что вся Северная сторона оснащается новейшими канатными трассами, силовыми станциями и современными вагонами; уже ходили разговоры, что вскоре пассажиропоток будет направлен в центральную часть города.
– Мистер Хейгенин, – с улыбкой отозвался Каупервуд, на нем была меховая шуба с бобровым воротником и теплые кожаные перчатки с крагами для управления экипажем, – сейчас мы прокладываем рельсы на Северной стороне, и нам требуется поддержка газет или, по крайней мере, дружеская поддержка владельцев газет. У нас есть некоторое препятствие, а именно: наши линии, идущие в центр, заканчиваются на Лейк-стрит, как раз за мостами. Пассажиры вынуждены идти пешком до улиц, расположенных к югу. Вам известно, что по этому поводу есть жалобы? Кроме того, движение по реке в последние все оживленнее, и это тоже приводит к задержкам через мост. Все мы страдаем от этого. Для регулирования речного транспорта, а поток плотный, ничего не предпринимается. Впоследствии лучшим решением был бы туннель под рекой, но столь дорогостоящее предприятие для нас пока слишком большая роскошь. Транспортные перевозки на Северной стороне не могут окупить подобные затраты. Они тем более не окупают реконструкцию трех мостов, которыми мы сейчас пользуемся на Стейт-стрит, Дирборн-стрит и Кларк-стрит. Однако если мы запустим канатную систему, эти мосты придется реконструировать. Мне думается, что, поскольку общественность заинтересована в таком строительстве, справедливо, если город поможет нам оплатить расходы на реконструкцию. Земельные участки и дома, примыкающие к этим линиям, сразу же вырастут в цене, и город получит значительную прибыль от налога на недвижимость. Я поговорил с несколькими местными финансистами, они поддержали меня, но, как обычно бывает в подобных делах, некоторые политиканы настроены против. С тех пор как я возглавил компанию Северного Чикаго, некоторые газеты высказываются недружелюбно.
В «Кроникл», контролируемой Шрайхартом, уже появлялись предположения, что, оказавшись у руля трамвайной компании, Каупервуд со своими сторонниками снова взвинтит стоимость акций, как это было с газовыми компаниями в Лейк-Вью, Гайд-Парке и других местах. «Глоуб» под управлением Брэкстона, но находящаяся в собственности Меррилла придерживалась нейтрального тона, но намекнула, что такие методы больше не должны практиковаться.
– Возможно, вам известно, что у нас есть весьма масштабная программа развития. Если мы заручимся поддержкой и участием города, – добавил Каупервуд.
С этими словами он выложил на стол несколько подробных карт и чертежей, специально подготовленных для такого случая. На них были показаны главные канатные линии на Ласаль-стрит, Уэллс-стрит и Норт-Кларк-стрит. Эти линии, тянувшиеся к центру города, сходились у Иллинойс-стрит и Ласаль-стрит на Северной стороне. Хотя Каупервуд пока что не упомянул об этом, они были продолжены красным пунктиром под рекой (или над ней) на Ласаль-стрит, где не было моста и, выходя на другой стороне, образовывали петлю вдоль Ласаль-стрит на Манро-стрит, Дирборн-стрит и Рэндольф-стрит, прежде чем снова вернуться в туннель. Каупервуд позволил Хейгенину в полной мере оценить волнующую перспективу этой схемы, и продолжил:
– Мистер Хейгенин, на карте я наметил план, который, если нам удастся получить согласие от городских властей, разрешит любые разногласия по поводу огромной стоимости реконструкции мостов и позволит с пользой распорядиться городским имуществом, которое обернется чрезвычайным удобство для горожан. Как видите, – он приложил указующий перст к карте в руках мистера Хейгенина, – как видите, я имею в виду старый туннель на Ласаль-стрит, который сейчас заколочен и стоит без пользы. Он был построен с ошибками относительно угла наклона. Когда его бесполезность стала очевидной, он был продан городу и закрыт. Если вам когда-либо приходилось бывать там, вы знаете, в каком плачевном состоянии он находится. По словам наших инженеров, по стенам стекает вода и без срочных ремонтно-восстановительных работ существует большая опасность обрушения. Мне также сказали, что для приведения туннеля в пригодное состояние понадобится около четырехсот тысяч долларов. Теоретически я готов допустить, что железнодорожная компания Северного Чикаго может пойти на такие издержки ради избавления от пробок на мостах. Учитывая, что жители Северной стороны имею полное право на удобный и свободный доступ в деловой центр Чикаго, я считаю, что город должен подарить нам этот туннель или хотя бы сдать его в долгосрочную аренду за символическую сумму.
Каупервуд сделал паузу, ожидая реакции Хейгенина, который внимательно рассматривал карту, раздумывая, можно ли считать справедливым предложение Каупервуда, пойдет ли город на уступку без компенсации, действительно ли серьезна транспортная проблема на мостах и не является ли вся эта операция хитроумной уловкой для получения барыша.
– А это что такое? – спросил он, указав на вышеупомянутую петлю.
– Это единственная транспортная развязка между центральными кварталами и Северной стороной, возможное решения проблем с мостами, – ответил Каупервуд. – Если мы получим туннель, – а я надеюсь, что так и будет, – то все трамваи с линий Северной стороны будут выходить здесь, – он указал на Ласаль-стрит и Рэндольф-стрит. – Потом они будут делать большой разворот через деловые кварталы, разумеется, с разрешения городских властей. Думаю, существенных возражений не будет. Не понятно, почему жители Северной стороны не могут иметь такой же удобный доступ в центр, как жители Западной и Южной стороны.
– Это верно, – был вынужден признать мистер Хейгенин. – Но вы уверены, что городской совет согласится разрешить строительство окружной железной дороги безвозмездно?
– Не вижу причин поступать иначе, – ответил Каупервуд с несколько оскорбленным видом. – В прошлом, когда городу предлагались сходные удобства, не было речи ни о какой компенсации. Компания Южной стороны получила разрешение на строительство транспортной петли между Стейт-стрит и Уобаш-авеню. У Чикагской пассажирской железнодорожной компании есть петля на Адамс-стрит и Вашингтон-стрит.
– В самом деле, – задумчиво отозвался мистер Хейгенин. – Ваша правда. Но этот туннель… Вы полагаете, должен стать частью предлагаемых вами привилегий?
В то же время, разглядывая петлю трамвайных путей на карте, он невольно думал, что новая канатная линия с чередой трамвайных сцепок придаст центру Чикаго настоящий столичный облик и обеспечит прекрасное транспортное сообщение для жителей Северной стороны. Улицы, о которых шла речь, были выгодными коммерческими магистралями, уже застроенными рядами домов в пять, шесть, семь и даже восемь этажей, на которых кипела жизнь, молодая, свежая, устремленная в будущее. Он также обратил внимание, что если трамваи действительно пойдут по этой кольцевой линии, то на обратном пути они будут проезжать возле конторы его газеты «Пресс», что, несомненно, приумножит стоимость его недвижимости.
– Именно так, – уверенно ответил Каупервуд. – Лично я считаю, что город Чикаго должен бы выплатить компенсацию за качественное обустройство транспортного сообщения, особенно если корпорация выступает с прогрессивной и надежной программой развития, как у нас. Это означает, что стоимость недвижимости на Северной стороне увеличится на многократно. Если транспортная петля будет построена, она принесет миллионы долларов деловому центру города.
Каупервуд твердо прижал палец к карте, которую принес с собой, и Хейгенин согласился, что этот план выглядит здравым деловым предложением.
– Лично я меньше всех могу жаловаться, потому что эта линия пройдет мимо моей двери, – добавил он. – В то же время, насколько я понимаю, туннель в свое время обошелся городскому бюджету от восьмисот тысяч до миллиона долларов. Это деликатная проблема. Мне следует выяснить, что думают по этому поводу редакторы других газет и как городские власти могут отнестись к вашей идее.