Эйлин, замирая от восторга, с любопытством смотрела на всю эту публику, чувствуя, что и на нее тоже смотрят. Как, собственно, и предвидел Толлифер, друзья его несколько запоздали.
– Наверно, этот шейх плутает где-нибудь, он первый раз в Париже, – сказал он.
Но через несколько минут появились обе пары – миссис Брэйнерд со своим греком и миссис Торн со своим арабом. Шейх привлек всеобщее внимание, по столикам пронесся шепот, послышались возгласы – ему смотрели вслед, оборачивались. Толлифер с важным видом принялся командовать полудюжиной официантов, которые, как мухи, кружили вокруг стола.
Шейх, к великому удовольствию Толлифера, сразу устремился к Эйлин. Ее округлые формы, золотистые волосы и белая кожа пленили его сильней, чем тонкая и менее пышная грация миссис Брэйнерд или миссис Торн. Он никого не замечал, кроме Эйлин, и, усевшись подле нее, стал атаковать ее учтивейшими расспросами. Откуда она приехала? А ее супруг – он, наверное, тоже миллионер, как и все американцы? Не подарит ли она ему на память одну из своих роз? Ему так нравится этот темно-красный цвет! Была ли она когда-нибудь в Аравии? Ей бы, наверное, понравилась кочевая жизнь бедуинов. Аравия необычайно красивая страна!
Эйлин, чувствуя на себе пристальный взгляд его пылающих черных глаз, поглядывала на его смуглое лицо с длинным горбатым носом и красиво подстриженной холеной бородкой – и сладко робела. Представить себя возлюбленной такого человека… Что сталось бы с ней, если бы она действительно поехала в Аравию и попала в лапы такого чудовища? И хотя она улыбалась и отвечала на все его вопросы, ей было приятно чувствовать, что Толлифер и его друзья – здесь рядом, несмотря на то что их насмешливые взгляды немножко задевали ее.
Шейх Ибрагим, выяснив, что она пробудет в Париже несколько дней, просил разрешения нанести визит… Он привез свою лошадь на парижские скачки, на Большой приз. Миссис Каупервуд должна непременно пойти с ним, поглядеть на его лошадку. А потом, может быть, они где-нибудь поужинают вместе. Она, конечно, остановилась в отеле «Ритц»? А-а… а он… у него особняк на улице Саид, около Булонского леса.
Во время этой сцены Толлифер всеми силами старался очаровать Мэриголд, а та, кокетничая, подшучивала над его романом с Эйлин, хотя характер их отношений был для нее совершенно очевиден.
– Скажите, Брюс, – поддразнивала она его, – что же нам теперь, бедняжкам, остается делать, раз вы завели себе такую необъятно пышную пассию?
– Если речь идет о вас, вам стоит только шепнуть мне, и я к вашим услугам. Не могу похвастаться, чтобы меня так уж сильно осаждали.
– Вот как! Неужели бедняжка так одинок?
– Да, одинок. И больше, чем вы можете предположить, – самым серьезным тоном отвечал он. – А как же насчет вашего супруга? Он ничего не будет иметь против постороннего вмешательства?
– Ну об этом можно не беспокоиться, – отвечала она, улыбаясь и подзадоривая его. – Просто он подвернулся мне прежде, чем я встретилась с вами. А кстати, ну-ка напомните, сколько лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз?
– Да немало. А кто виноват? Но скажите мне, что это за разговоры о вашей яхте?
– Ах, это о моем капитане? Клянусь вам, просто шкипер на жалованье. Не хотите ли отправиться со мной в кругосветное плавание?
Толлифер почувствовал себя в затруднительном положении. В кои-то веки ему подвернулся такой случай, то, о чем он мечтал всю жизнь, но сейчас он никак не мог этим воспользоваться – потому что, если он откажется от взятого на себя обязательства, все его благополучие сразу кончится.
– Охотно, – сказал он, посмеиваясь, – надеюсь, вы не завтра отплываете?
– О нет!
– Но, если это серьезно, то, смотрите, берегитесь!
– Уверяю вас, никогда в жизни я не была более серьезна! – отвечала она.
– Посмотрим. Во всяком случае, обещайте позавтракать со мной как-нибудь на этой неделе. Хорошо? А потом мы с вами прокатимся в Тюильри.
Подали счет, Толлифер расплатился, и они уехали.
Полночь. У Сабиналя. Как всегда, полным-полно народу. Рулетка. Карты. Танцы. Оживленные группы и томно уединяющиеся парочки. Сабиналь сам вышел приветствовать Толлифера и его друзей и предложил расположиться в его собственных апартаментах до часу ночи, пока не приедет труппа русских танцовщиц и певцов.
У Сабиналя была недурная коллекция драгоценных камней, средневекового итальянского стекла и серебра, редких восточных тканей самой необычной расцветки. Но гораздо более сильное впечатление, чем все его коллекции, которые он показывал как бы между прочим, с очаровательной небрежностью, производил он сам: вкрадчивая, похожая на Мефистофеля, загадочная личность, от которой словно исходил какой-то магнетический ток, странная неуловимая сила, действующая, как наркотик. Он перевидал за свою жизнь столько интересных людей, бывал в таких любопытнейших местах. Осенью он намерен отправиться в путешествие. Закроет на время свой особняк и уедет на Восток собирать всякие редкости, которые потом перепродаст частным коллекционерам. Такие поездки приносят ему недурной доход!
Сабиналь прямо обворожил Эйлин, да и всех остальных. Ей ужасно понравился этот особнячок. Тем более что Толлифер никому из них не обмолвился ни словом о коммерческих началах этого интимного заведения. Разумеется, он потом пошлет чек Сабиналю, но они-то все ушли в полной уверенности, что Сабиналь – просто его близкий друг!
Глава 35
Толлифер еще раз почувствовал всю важность возложенного на него поручения, получив на третий день после приезда Эйлин две тысячи долларов из парижского отделения Центрального нью-йоркского кредитного общества, которое еще в Нью-Йорке рекомендовало ему, как только он устроится, сообщить свой адрес их лондонскому и парижскому отделениям.
С Эйлин все обстояло как нельзя лучше. Она явно была расположена к нему. Когда он часов через пять после визита к Сабиналю позвонил ей по телефону и предложил пойти куда-нибудь позавтракать, он безошибочно мог заключить по ее тону, что она рада его звонку. Ее и в самом деле радовала эта дружеская близость с человеком, который, по всей видимости, действительно интересовался ею. В некоторых отношениях он даже чем-то напоминал ей прежнего Каупервуда: такой энергичный, заботливый и такой веселый.
Толлифер, посвистывая, отошел от телефона. Он и сам теперь относился к Эйлин несколько теплее и сердечнее, чем в то время, когда еще только вступал в свои обязанности. Узнав ее ближе, он понял, что любовь Каупервуда была для нее всем в жизни и что ей нелегко примириться с такой утратой. Он и сам нередко бывал в удрученном состоянии – ведь ему тоже приходилось мириться со своим положением, и он искренне сочувствовал ей.
Накануне, у Сабиналя, когда Мэриголд и миссис Торн, как бы не замечая ее, болтали друг с дружкой, он ловил на ее лице беспомощное и растерянное выражение. Он даже ненадолго увел ее из-за этого к рулетке. Безусловно, опекать ее – нелегкое дело, однако это его обязанность, и от успеха в этом деле зависит все его будущее.
Но, боже, рассуждал он сам с собой: ведь ей надо похудеть по меньшей мере фунтов на двадцать. И одеться как следует. И научиться держать себя с людьми. Она слишком робка. Ей надо внушить уважение к самой себе, тогда и другие будут ее уважать. «Если я не сумею этого сделать, мне от нее будет больше вреда, чем пользы, сколько бы мне ни платили».
Толлифер, если ему чего-нибудь хотелось, умел добиваться своего. Он решил и сейчас не откладывать дела в долгий ящик. Задавшись целью воздействовать на Эйлин и полагая, что успех этого дела в значительной степени зависит от собственной его изящной внешности, он надел свой лучший костюм и постарался придать себе как нельзя более элегантный вид. Поглядев на себя в зеркало, он невольно усмехнулся: да разве можно сравнить его сейчас с тем жалким субъектом, каким он был всего полгода назад в Нью-Йорке. Розали Харриген, убогая комнатенка, его отчаянные попытки найти заработок…
Его квартира в Булонском лесу была всего в нескольких минутах ходьбы от отеля «Ритц». Когда он вышел из подъезда и зашагал по залитой утренним солнцем улице, всякий, глядя на него, сказал бы, что это беспечный парижанин, баловень судьбы. Он перебирал в уме разные модные ателье, парикмахерские и белошвейные мастерские, которым он рекомендует заняться Эйлин. Вот как раз здесь, рядом, за углом – Клодель Ришар. Надо отвести ее к Ришару! Пусть он внушит ей, что она должна сбросить – ну хотя бы – фунтов двадцать лишнего жиру. И тогда он придумает для нее такие туалеты, что все будут смотреть на нее – она первая введет в моду новую модель Ришара! А вон там, на бульваре Осман, магазин Краусмейера. Его изящная обувь вне всякой конкуренции. Толлифер позаботился разузнать обо всем этом заранее. А на улице Мира – какие украшения, духи, какие драгоценности! А на улице Дюпон – знаменитые салоны красоты. И самый привилегированный из них – салон Сары Шиммель. Эйлин необходимо познакомиться с ней…
В летнем ресторане Наташи Любовской, откуда открывался вид на сад у собора Парижской Богоматери, за бокалом замороженного кофе и гоголь-моголем а-ля Суданов Толлифер посвящал Эйлин в тайны парижских вкусов и в новинки мод. Слышала ли она, что Тереза Бьянка, знаменитая испанская танцовщица, носит туфли от Краусмейера? А Франческа, младшая дочь герцога Толле, тоже покровительствует ему – она носит только его обувь. А знает Эйлин, какие чудеса по части восстановления женской красоты проделывает эта Сара Шиммель? И он приводил примеры, называл имена.
Они вместе отправились к Ришару, потом к Краусмейеру, потом к знаменитому парфюмеру Люти и оттуда зашли выпить чаю в кафе «Жермей». В девять вечера он заехал за ней и повез ее ужинать в «Кафе де Пари»; на ужин были приглашены известная американская опереточная дива Рода Тэйер и ее покровитель в этом сезоне бразилец Мелло Барриос, один из секретарей бразильского посольства, затем некая Мария Резштадт, родом не то из Венгрии, не то из Чехии. Толлифер познакомился с ней в одну из своих прежних поездок в Париж. Она была тогда женой представителя австрийской секретной военной миссии во Франции. Как-то на днях Толлифер зашел в кафе «Маргери» и там неожиданно столкнулся с ней; она была с знаменитым Сантосом Кастро, баритоном французской оперы, который выступал сейчас с новой оперной звездой, американкой Мэри Гарден. Тут Толлифер узнал, что Мария Резштадт давно овдовела, и по всему видно было, что и Кастро ей порядком надоел. Если Толлифер свободен, она рада будет встретиться с ним. И так как она была неглупая женщина и по складу своего характера и по летам больше подходила Эйлин, чем его молодые приятельницы, Толлифер решил познакомить их.