Вскоре после захвата ряда территорий Ближнего Востока крестоносцами, между двумя крупными финансовыми центрами Северной Италии Генуей и Венецией развернулась ожесточенная борьба за преимущественное право эксплуатации богатств этого региона и контроля торговых путей. Первоначально успех был на стороне Венеции, особенно после, организованного ею, в 1202–1204 гг. четвертого крестового похода, в результате которого распалась Византийская империя. Но после того как в 1261 году Византия с помощью Генуи была восстановлена, позиции генуэзцев резко усилились.[155]
Провал политики завоевания Востока, посредством крестовых походов, который стал ясен даже непосвященным после падения в 1291 году последнего оплота крестоносцев, приморской крепости Акра, заставил финансовых владык Европы из Венеции и Генуи начать поиск новых способов и путей проникновения на Восток и налаживания регулярных связей с Индией и Китаем.
Взгляды североитальянских финансистов и купцов в поисках обходных путей переместились к северо-востоку в бассейны Черного, Азовского, Каспийского морей, рек Дона и Волги, откуда через Среднюю Азию можно было попасть в искомые Индию и Китай.
Для разведки этого возможного пути и была предпринята экспедиция венецианского купца Марко Поло, который в конце 13 в., начав, движение по суше из причерноморских степей по суше, добрался до Китая, а оттуда на корабле вернулся в Европу через Индию и Ближний Восток. Затем по этому же маршруту пошел сотрудник одного из банков Флоренции Бальдучи Пеголоти, составив подробное описание пройденного пути.[156] И вскоре по этому маршруту пошли из Китая в Европу торговые караваны, возник так называемый "Великий шелковый путь".
И опять, как и на Ближнем Востоке между Венецией и Генуей развернулась борьба за контроль над бассейном Черного и Азовского морей. Победили генуэзцы, которые весь 14 в. и первую половину 15 в. владели Черным и Азовским морями.[157]
Этот контроль давал им особые преимущества, поскольку Черное море было перекрестком торговых путей, кроме "Великого шелкового пути", через него шел по Днепру, торговый путь от Ледовитого океана и Балтики, с их по тем временам очень ценными и редким товаром: бивнями северных животных, янтарем и пушниной.
Генуэзские банкиры, не только внимательно следили за политической ситуацией в странах, через которые шли основные торговые пути к Черному морю, но и активно вмешивались в их внутренние дела и отношения между ними.
В этой связи весьма характерными представляется треугольник взаимоотношений между Генуей, Россией и Золотой Ордой в 1370–1381 г.г.
Начавшийся со второй половины 14 в. кризис развития Золотой Орды, вызвал затяжную борьбу между соперничавшими группировками правящей элиты. Эта борьба, сопровождалась калейдоскопической сменой ханов или одновременным правлением двух враждовавших ханов. Начавшийся вследствие этого распад Золотой Орды был приостановлен пришедшим к ней к верховной власти военноначальником Мамаем.[158]
Есть веские основания считать Мамая ставленником генуэзских банкиров, которые с его помощью установили полный контроль над Золотой Ордой, по территории которой проходило почти 50 % общей протяженности "Великого шелкового пути".
Подтверждением этого является как сама биография Мамая, так и его последующая внешняя политика. По этому поводу В. А. Чивилихин в своей книге "Память", отмечал следующее: "Неизвестно этническое происхождение Мамая. Главой Золотой Орды, он стал в силу поразившей ее двадцатилетней смуте, в ходе которой сменился 21 хан. До этого Мамай был "темником", то есть начальником 10-тысячного воинского соединения ("тумена"). По своим религиозно-общественным взглядам Мамай принадлежал к ордену "исмалитов", возникшем первоначально, как одна из сект шиитского течения ислама. Основой исмализма было учение о "богочеловеке" ("имаме"). Процесс приобщения новых членов в исмализме, состоял из девяти ступеней посвящения. На первых трех ступенях посвящения, учение исмаилитов мало, чем отличалось от шиитского направления ислама. Но уже на четвертой ступени, посвящаемый узнавал, что хотя основатель ислама Мухамед и выше Моисея и Христа, но ниже имама-богочеловека, то есть, начиная с 4 ступени посвящения исмаилит переставал быть мусульманином. Двигаясь далее вверх по лестнице посвящения, посвящаемый узнавал, что все религии одинаковы, что их предписания обязательны только для простого народа, а не для тех, кто постиг высший мистический смысл. Поэтому, имам-богочеловек, скрыт для обычных людей и исмалитов первых трех степеней посвящений, а от его имени действуют исмалиты высших степеней посвящения. Действуя на основе подобной доктрины, исмаилиты высших степеней, к числу которых принадлежал и Мамай, становились людьми исповедующими электическую религиозную философию замешанную на крайней беспринципности и цинизме, преследуя исключительно цели достижения богатства и власти, создавая тайные организации заговорщиков и интригантов, действующих с помощью банд наемных банд. Исмаилиты действовали не только по всему мусульманскому миру, но и в Европе. Недаром, в итальянском и французском языках, название одной из исмаилитских сект — "ассасин", стало словом, обозначающем убийцу или убийство. В Европу исмаилиты проникли с помощью созданного в 12 в. в Палестинском королевстве, западноевропейского рыцарского ордена тамплиеров. Тамплиеры, контактируя на Ближнем Востоке, с исмаилитами, переняли ряд основных положений их религиозного учения и обрядности. Под влиянием исмаилизма, тамплиеры в своих претензиях на независимость от европейских правительств, зашли столь далеко, что были разгромлены сначала королевской властью Франции, а затем других европейских государств".[159]
Установив с помощью Мамая контроль над Золотой Ордой, генуэзские банкиры затем попытались, то же самое проделать и с находящимся к северу от их черноморских владений Московским княжеством, которое к этому времени стало центром, центром объединения русских земель. С этой целью, в начале 70-х г.г. 14 в., агент генуэзских банкиров в Москве, богатейший московский купец, грек по национальности Некомат Сурожанин, поддерживающий торговые связи с генуэзскими колониями в Крыму, организует заговор с целью свержения тогдашнего московского князя Дмитрия Донского. Заговор должен был осуществляться посредством военного переворота, который должен был возглавить командующий городским ополчением Москвы ("тысяцкий") Вельяминов. Но в 1375 году заговор был разгромлен Дмитрием Донским.[160]
Не сумев установить контроль над Московским княжеством с помощью внутреннего переворота, как это удалось сделать с Золотой Ордой, генуэзские банкиры решили осуществить этот свой замысел посредством внешнего военного давления, с помощью войска Золотой Орды, которой руководил их ставленник Мамай. В 1377–1378 г.г., золотоордынское войско предприняло ряд крупномасштабных походов на Московскую Русь. Однако свергнуть с их помощью московского князя или заставить его принять условия генуэзских банкиров не удалось. И тогда, начинается подготовка большой войны Золотой Орды против Москвы, с целью полного разгрома Московского княжества и включение его территории в состав Золотой Орды.
На подготовку этой войны, генуэзские банкиры выделяли гигантские деньги, на которые Мамай к лету 1380 сумел нанять гигантское по тем временам войско в количестве 120 тысяч человек. На эти же деньги, генуэзцами в Европе было нанято 4 тысячи пехотинцев-копейщиков, которые должны были усилить конное войско Мамая. Этот отряд был доставлен из Европы на генуэзских кораблях через Средиземное, Черное и Азовское моря к устью Дона, откуда он двинулся на соединение с войском Мамая. Вместе с этим отрядом, к Мамаю прибыли 10 представителей крупнейших генуэзских банков и торговых компаний, выделявших деньги на поход Мамая и решившие контролировать этот поход.[161]
Как известно, поход Мамая на Русь, оказался неудачным. В битве на Куликовом поле, примерно в 350 км. от Москвы, 8 сентября 1380 года, его войско потерпело сокрушительное поражение.
После своего поражения, Мамай расплатился с генуэзцами за потраченные ими на его поход деньги, частью территории Золотой Орды, передав им по договору от 28 ноября 1380 года, Южный берег Крыма от Балаклавы до Судака. После этого, он получил от генуэзских банкиров новый заем на организацию нового похода на Русь. Но в самый разгар этой подготовки на него напал хан соседней Белой Орды Тохтамыш. Мамай вновь был разгромлен и бежал в Крым, в Кафу (Феодосию) столицу генуэзских владений в Крыму, надеясь найти убежище у своих хозяев. Но без войска, без государства он перестал быть им нужен и поэтому вскоре после своего прибытия в Кафу был ограблен и убит.[162]
Окончательное поражение Мамая и приход к власти в Золотой Орде хана Тохтамыша, неподконтрольного генуэзцам, вызвало панику среди банкиров Генуи, их контроль над Великим Шелковым путем оказался под угрозой.
Но Тохтамыш, не будучи марионеткой генуэзцев, тем не менее, не предпринимал против них враждебных действий. Это дало возможность генуэзским банкирам подобрать на Востоке себе новую марионетку. Это был правитель Самарканда Тимур, который пришел к власти в 1370 году с помощью местного денежно-торгового капитала. После смерти Мамая, генуэзским банкирам удалось договориться со своими самаркандскими коллегами, которые контролировали центральную часть Великого Шелкового пути о совместном контроле над ним по всему его протяжению.
После этого и начинаются знаменитые войны Тимура, целью которых было создание единой империи на всем протяжении Великого Шелкового пути.