– Не хотите ли присесть и отдохнуть после подъема? – обратился он к своей спутнице, которая, взглянув на него в этот момент, не могла не признать, что он красив как бог. – Прошу, садитесь. Я хотел бы кое-что сказать.
– Хорошо. Но мне тоже есть что вам поведать, и я сделаю это, прежде чем сяду. Вчера я приняла предложение мистера Кеннеди.
– Значит, я опоздал, – с этими словами Финеас отвернулся и, сунув руки в карманы, отошел прочь.
Каким же он был глупцом, что позволил ей догадаться, когда это никак не могло ему помочь, а только сделало его смешным в ее глазах! Впрочем, скрываться он не сумел бы, даже если бы от этого зависела его жизнь, как и теперь не мог выдавить из себя обычные любезности. Он продолжал шагать, будто вознамерившись оставить леди Лору позади и более с ней не встречаться. Каким же он был ослом, полагая, будто небезразличен ей! Каким безумцем – воображая, что его бедность может соперничать с роскошью Лохлинтера! Но зачем леди Лора завлекала его? О, чего бы он только не отдал, чтобы сейчас корпеть над книгами в конторе мистера Лоу или сидеть дома в Киллало, сжимая руку милой ирландской девушки!
Тут его ласково окликнули, и он, повернувшись, увидел леди Лору совсем близко. Она подошла, пока он стоял в неподвижности.
– Мистер Финн!
– Да. Что? – попытался улыбнуться он.
– И вы не поздравите меня, не пожелаете мне счастья? Я открылась вам тотчас потому, что дорожу вашей дружбой. Никто, кроме папаˊ, еще не знает.
– Разумеется, я желаю вам счастья. Неудивительно, что он дал мне пони!
– Вы должны забыть обо всем.
– Забыть – о чем?
– Ах… ни о чем. Вам не о чем забывать, ведь не было сказано ни слова, о котором стоило бы жалеть. Просто пожелайте мне счастья, и все будет как прежде.
– Леди Лора, я желаю вам счастья всей душой, но увы, как прежде ничего не будет. Я пришел сюда, чтобы просить вас стать моей женой.
– Нет, нет, нет! Не говорите этого.
– Но я уже сказал – и повторю вновь. Я, несчастный, ничтожный безумец без положения в обществе и без гроша в кармане, полюбил вас, леди Лору Стэндиш, и сегодня привел сюда, чтобы предложить вам разделить со мной мою ничтожность. И я сделал это на земле, которая станет вашей. Скажите, что считаете меня самоуверенным глупцом, заблудшим идиотом.
– Я надеюсь, что могу считать вас дорогим другом – и моим, и моего мужа, – она протянула ему руку.
– Хотел бы я знать, был ли у меня шанс, обратись я к вам неделю назад.
– Как мне ответить на ваш вопрос, мистер Финн? Впрочем, отвечу как есть. Мы уже поведали друг другу, что оба бедны и не располагаем иными средствами, кроме тех, которые могут дать нам отцы. Вы пойдете далеко – несомненно, пойдете. Но как вы можете жениться сейчас – на той, у кого нет своих денег? Мой же удел, как и множества других девушек, либо жить с отцом, либо искать жениха достаточно богатого, чтобы он взял меня без приданого. Человек, которого я считаю достойнейшим в мире, предложил мне разделить с ним все. Я сочла благоразумным принять его предложение.
– А я-то был так глуп, что вообразил, будто вы меня любите, – сказал Финеас.
Леди Лора не ответила.
– Да, был. Я чувствую, что должен признаться вам в собственной глупости. Я полагал, что ваше сердце принадлежит мне. Во всяком случае верил в то, что это возможно. Совсем как ребенок, который тянется к луне, не так ли?
– Но почему бы мне не любить вас? – сказала она медленно, осторожно кладя ладонь ему на рукав.
– Почему нет? Потому, что Лохлинтер…
– Стойте, мистер Финн, стойте. Не говорите мне того, чего я не заслужила и что встанет между нами навеки. Я согласилась стать женой хозяина Лохлинтера, ибо верю всей душой, что так исполню свое предназначение – там, где судил мне Бог. Мистер Кеннеди всегда был мне по нраву, и я сумею его полюбить. Что касается вас, могу ли я довериться вам и говорить откровенно?
– Вы можете положиться на меня во всем.
– Что касается вас, скажу, что вы тоже всегда были мне по нраву и я полюбила вас как друга. И могла бы полюбить иначе, если бы жизнь не показала мне ясно, что это будет неблагоразумно.
– О, леди Лора!
– Послушайте. И, прошу вас, помните: того, что я говорю сейчас, не должен слышать никто и никогда. Об этом знают только отец, брат и мистер Кеннеди. В начале весны я оплатила все долги Освальда. Его братской любви более чем достаточно, чтобы я чувствовала себя вознагражденной. Но, решившись сделать это, я также решила, что не могу позволить себе ту свободу выбора, которая была бы у меня в ином случае. Довольно ли вам этого, мистер Финн?
– Что мне ответить вам, леди Лора? Довольно ли! Так вы не сердитесь на меня за мои слова?
– Не сержусь. Но, разумеется, ничто из сказанного не должно повторяться, даже между нами. Сойдемся на этом?
– Даю вам слово.
– А теперь вы пожелаете мне счастья?
– Уже пожелал, леди Лора, и сделаю это вновь. Пусть вам достанутся все блага на свете. Не ждите пока, чтобы я был особенно весел, но моей меланхолии никто не увидит: я скроюсь в Ирландии. Когда свадьба?
– Ничего пока не известно. Решать ему, но, конечно, нужно время, чтобы обо всем договориться и все уладить. Вероятно, весной… или, быть может, летом. Я повинуюсь решению старших.
Финеас опустился на тот самый камень, куда хотел усадить леди Лору, чтобы поведать ей о своих чувствах, и вперил взгляд в озеро. Казалось, все изменилось, пока он был здесь, на вершине, – и изменилось самым необыкновенным образом. Поднимаясь сюда, он видел лишь две перспективы: счастье взаимной любви (которое, говоря по правде, казалось ему маловероятным исходом) и отчаяние отверженного, которое последует за презрительным отказом. В действительности, однако, не случилось ни того ни другого. Леди Лора, по сути, сказала ему, что любила бы его, когда бы не была бедна, что уже полюбила и подавила в себе это чувство, потому что не могла позволить себе выйти за человека без денег. В таких обстоятельствах он не мог досадовать, не мог на нее сердиться – мог лишь поклясться самому себе, что останется ее другом. И все же теперь он любил ее еще больше – в то время как она была невестой его соперника! О, зачем только он не сломал себе шею, свалившись с пони Дональда Бина?
– Спустимся вниз? – спросила она.
– О да.
– Не хотите пройтись дальше вдоль озера?
– К чему? Теперь в этом нет смысла. И вы, конечно, захотите вернуться пораньше, чтобы встретить его с охоты.
– Едва ли. Его не трогают подобные мелочи. Но мы были здесь так долго, что лучше вернуться коротким путем. Я скажу мистеру Кеннеди, что вам известно о помолвке, если вы не против.
– Скажите ему что хотите.
– Нет, мистер Финн, я не приму такого обращения. Вашу резкость со мной я прощаю, но жду, что вы искупите ее тем красноречием, с которым станете поздравлять мистера Кеннеди. Я не позволю, чтобы вы были с ним неучтивы.
– Прошу прощения, если был неучтив с вами.
– Не стоит извинений. Мы старые друзья и можем позволить себе говорить прямо, но с мистером Кеннеди ваш долг – быть любезным. Вспомните о пони.
Обратный путь прошел почти в полном молчании. Перед тем как выйти из сени кустов и скал на открытую лужайку, Финеас остановился перед своей спутницей:
– Я должен с вами проститься: я уезжаю рано утром.
– До свидания – и да благословит вас Бог, – сказала леди Лора.
– Дайте руку. – Она повиновалась. – Едва ли вы знаете, что значит любить всем сердцем.
– Полагаю, что знаю.
– Но страстная влюбленность – знакома ли вам она? А чувство, что упустил свою любовь? Я думаю, вынужден думать, что вы никогда не испытывали этих мук. Это горькая участь, но я приму ее мужественно.
– Да, друг мой, да. Я верю, что такая малость не ляжет тяжким бременем на ваши плечи.
– Бремя поистине тяжко, но я приложу все силы, чтобы оно меня не раздавило. Как я любил вас! Сейчас нам предстоит расстаться, так подарите мне поцелуй, чтобы я мог сохранить его в памяти!
Не стану повторять те слова, которые шептала леди Лора, пытаясь отказать ему, но поцелуй случился прежде, чем они отзвучали. После этого пара пошла к дому – в молчании, но в мире друг с другом.
На следующее утро уезжали несколько гостей, и завтрак для них подали рано. Дамы не спускались, но мистер Кеннеди присутствовал как хозяин. Большая карета, запряженная четверкой лошадей, ждала у входа, чтобы отвезти путешественников и их багаж на станцию, и, пока все готовились к отъезду, в передней, естественно, царила суета. Посреди всех этих хлопот мистер Кеннеди отвел Финеаса в сторону:
– Лора сказала, что сообщила вам о моем счастье.
– И я сердечно вас поздравляю, – ответил тот, крепко пожимая ему руку. – Вам поистине повезло.
– Я того же мнения, – сказал мистер Кеннеди. – Мне всегда нужна была такая жена, а сыскать ее очень трудно. Помните, Финн, в Лохлинтере для вас всегда найдется место и вам всегда будут рады. Говорю это от имени леди Лоры и своего собственного.
По пути на железнодорожную станцию Финеас не мог не задаваться вопросом: что из случившегося на прогулке вдоль Линтера известно мистеру Кеннеди? По крайней мере одна небольшая подробность осталась для него тайной, в этом наш герой был уверен.
Глава 16Финеас Финн возвращается в Киллало
Первая для Финеаса Финна парламентская сессия завершилась, а с ней и все приключения. Когда он вернулся в дом к миссис Банс – ведь та, несмотря на увещевания супруга, сохранила комнаты за своим любимым жильцом, – он, боюсь, уже готов был счесть, что жить там ниже его достоинства. Он был, конечно, совершенно несчастен и разбит, порой ему казалось, будто жить и вовсе не стоит, если он не сможет расстроить брак леди Лоры и мистера Кеннеди, тем не менее ему было чем утешиться, и в его размышлениях присутствовало некоторое грустное удовлетворение. Женщина, которой он признался в любви, не отвергла его с презрением, не дала понять, что считает его недостойным себя, не восприняла его любовь как оскорбление. Более того, она, по сути, сказала, что только благоразумие мешает ей ответить взаимностью. И он поцеловал ее, а после они расстались близкими друзьями. Не знаю почему, но эта мысль привносила в его терзания нотку утонченного наслаждения. Он больше никогда ее не поцелует. Подобные радости будут принадлежать лишь мистеру Кеннеди, и Финеас не собирался вставать между достойным джентльменом и его супружескими правами. Но все же поцелуй случился, и ничто уже не могло изменить этого факта. А кроме того, во всех прочих отношениях визит в Лохлинтер оказался чрезвычайно успешным. Мистер Монк стал нашему герою добрым другом и побуждал его выступить во время следующей сессии, приводя с этой целью примеры для подражания и рекомендуя курс чтения. Лорд Брентфорд был с ним накоротке. С мистером Паллизером и мистером Грешемом Финеас свел самое приятное знакомство, а уж с мистером Кеннеди они были теперь едва ли не закадычными друзьями. Казалось, Финеас далеко обошел всех Ратлеров, Фицгиббонов и Бо