— Право, Лора, мнѣ кажется, вашъ другъ мистеръ Финнъ влюбленъ въ васъ, сказала Вайолетъ лэди Лорѣ въ одинъ вечеръ.
— Я этого не думаю. Онъ меня любитъ и я его люблю. Онъ такъ честенъ и такъ наивенъ, не будучи неловокъ! Притомъ онъ такъ необыкновенно даровитъ!
— И такъ удивительно хорошъ собой! сказала Вайолетъ.
— Я не знаю, можетъ ли это составить какую-нибудь разницу, сказала лэди Лора.
— А я думаю, если мужчина въ то же время имѣетъ видъ джентльмэна.
— Мистеръ Финнъ, конечно, имѣетъ видъ джентльмэна, сказала лэди Лора.
— И безъ сомнѣнія онъ дѣйствительно джентльмэнъ, сказала Вайолетъ. — Я желала бы знать, есть ли у него состояніе.
— Кажется, ни гроша.
— Какъ же такой человѣкъ живетъ? Много есть такихъ людей и они всегда составляютъ для меня тайну. Я полагаю, онъ долженъ жениться на богатой невѣстѣ.
— Та, которая за него выйдетъ, будетъ имѣть не дурного мужа, сказала лэди Лора Стэндишъ.
Финіасъ въ это лѣто очень часто встрѣчалъ Кеннеди. Они сидѣли на одной сторонѣ въ Палатѣ, принадлежали къ одному клубу, обѣдали не разъ вмѣстѣ па Портсмэнскомъ сквэрѣ и однажды Финіасъ принялъ приглашеніе на обѣдъ отъ самого Кеннеди.
— Ничего скучнѣе я въ жизни не видалъ, говорилъ Финіасъ потомъ Лоренсу Фицджибону. — Хотя тамъ были двое, трое людей, которые говорятъ вездѣ, они не могли говорить за его столомъ.
— Онъ навѣрно угощалъ васъ хорошимъ виномъ, сказалъ Фицджибонъ: — а позвольте мнѣ сказать вамъ, что это покрываетъ множество грѣховъ.
Однако, несмотря на всѣ эти случаи къ короткости, ночи въ концѣ сессіи Финіасъ не сказалъ и десяти словъ съ мистеромъ Кеннеди и ничего не зналъ объ этомъ человѣкѣ, какъ другъ или даже какъ одинъ знакомый знаетъ о другомъ. Лэди Лора желала, чтобы онъ находился въ хорошихъ отношеніяхъ съ Кеннеди, и поэтому онъ обѣдалъ у него. Все-таки онъ не любилъ Кеннеди и былъ совершенно увѣренъ, что Кеннди не любилъ его. Поэтому онъ очень удивился, когда получилъ слѣдующую записку:
Альбани, 17 іюля 186 —.
«Любезный мистеръ Финнъ,
«Въ будущемъ мѣсяцѣ у меня въ Лофлинтерѣ соберутся нѣсколько друзей, и я былъ бы очень радъ, еслибъ вы присоединились къ намъ. Я назначаю 16 августа. Я не знаю, охотитесь ли вы, но тамъ есть тетеревы и олени.
«Искренно вамъ преданный
«Робертъ Кеннеди».
Что долженъ былъ онъ дѣлать? Ему становилась уже нѣсколько непріятна перспектива разлуки со всѣми его новыми друзьями по окончаніи сессіи. Лоренсъ Фицджибонъ приглашалъ его опять съѣздить въ Майо, но онъ отказался. Лэди Лора говорила о поѣздкѣ за границу съ ея братомъ и съ-тѣхъ-поръ между нимъ и лордомъ Чильтерномъ завязалось нѣчто въ родѣ короткости, но ничего не было сказано опредѣленнаго объ этой заграничной поѣздкѣ, а денежныя затрудненія дѣлали ее почти невозможной для него. Рождество, разумѣется, онъ проведетъ съ своими родными въ Киллало, но ему не хотѣлось бы спѣшить въ Киллало тотчасъ по окончаніи сессіи. Всѣ окружающіе его, повидимому, съ удовольствіемъ собирались въ деревню. Мужчины говорили о тетеревахъ и дамахъ въ тѣхъ домахъ, куда они ѣхали, и о людяхъ, съ которыми должны были встрѣтиться. Лэди Лора ничего не говорила о томъ, куда она поѣдетъ въ началѣ осени, и Финіасъ не получалъ приглашенія пріѣхать въ деревенскій домъ. Онъ уже чувствовалъ, что всѣ уѣдутъ, а онъ останется, и это тревожило его. Что долженъ былъ онъ сдѣлать съ приглашеніемъ Кеннеди? Онъ не любилъ этого человѣка и говорилъ самому себѣ разъ десять, что презираетъ его. Разумѣется, онъ долженъ отказаться; даже не смотря на мѣстоположеніе и тетеревей, пріятное общество и сознанія, что ѣхать въ Лофлинтеръ въ августѣ было бы самое приличное, онъ долженъ отказаться! Но ему пришло въ голову наконецъ, что онъ зайдетъ на Портсмэнскій сквэръ прежде, чѣмъ напишетъ письмо.
— Разумѣется, вы поѣдете, сказала лэди Лора самымъ рѣшительнымъ тономъ.
— Почему же?
— Во-первыхъ, его приглашеніе вѣжливость къ вамъ, для чего же вамъ быть невѣжливымъ къ нему?
— Не принять приглашенія ничего нѣтъ невѣжливаго, сказалъ Финіасъ.
— Мы ѣдемъ, сказала лэди Лора: — и я могу только сказать, что буду обманута въ ожиданіи, если вы также не поѣдете. И Грешэмъ, и Монкъ будутъ тамъ, и мнѣ кажется, что они прежде никогда не бывали вмѣстѣ въ одномъ домѣ. Я не сомнѣваюсь, что человѣкъ десять изъ вашей партіи въ Парламентѣ отдали бы все на свѣтѣ, чтобы быть тамъ. Разумѣется, вы поѣдете.
Разумѣется, онъ поѣхалъ. Письмо, принимавшее приглашеніе Кеннеди, было написано въ клубѣ черезъ четверть часа послѣ того, какъ онъ ушелъ съ Портсмэнскаго сквера. Онъ позаботился, чтобы его письмо было не фамильярнѣе и не вѣжливѣе, чѣмъ письмо Кеннеди къ нему, а потомъ подписался:
«Искренно вамъ преданный Финіасъ Финнъ.» Но ему сдѣлано было еще предложеніе, и самое очаровательное, въ тѣ немногія минуты, которыя онъ остался на Портсмэнскомъ сквэрѣ.
— Я такъ рада, сказала лэди Лора: — потому что я могу теперь просить васъ пріѣхать къ намъ въ Сольсби дня на два по дорогѣ въ Лофлинтеръ. Пока это не было рѣшено, я не могла просить васъ пріѣхать въ Сольсби только на два дня, а больше времени не будетъ между нашимъ отъѣздомъ изъ Лондона и поѣздкой въ Лофлинтеръ.
Финіасъ клялся, что онѣ поѣхалъ бы даже на одинъ часъ, еслибы Сольсби былъ вдвое дальше.
— Очень хорошо; пріѣзжайте 13 и уѣзжайте 15, если не хотите остаться съ ключницей. И помните, мистеръ Финнъ, что у насъ въ Сольсби нѣтъ тетеревовъ.
Финіасъ объявилъ, что онъ вовсе не дорожитъ тетеревами.
Передъ отъѣздомъ Финіаса изъ Лондона случилось еще одно небольшое обстоятельство, которое было не такъ пріятно, какъ надежда сдѣлать поѣздку въ Сольсби и Лофлинтеръ. Въ началѣ августа Финіасъ обѣдалъ съ Лоренсомъ Фицджибономъ въ клубѣ.
— Право, милый другъ, говорилъ ему Лоренсъ въ то утро: — ничего не доставило мнѣ столько удовольствія въ эту сессію, какъ ваше мѣсто въ Парламентѣ. Разумѣется, есть люди, съ которыми бываешь очень друженъ и которыхъ очень любишь, но многіе изъ этихъ англичанъ въ нашей партіи такіе холодные господа, или, какъ Ратлеръ и Баррингтонъ Ирль, ни о чемъ не думаютъ, кромѣ политики. А изъ нашихъ — на многихъ наврядъ ли можно положиться! Для меня такъ утѣшительно, что вы въ Парламентѣ!
Финіасъ, дѣйствительно любившій своего пріятеля Лоренса, выразился очень горячо въ отвѣтъ на это и наговорилъ разныхъ увѣреній въ дружбѣ, которыя были совершенно искренни. Искренность ихъ была испытана послѣ обѣда, когда Фицджибонъ, какъ они оба сидѣли на диванѣ въ углу курительной комнаты, просилъ Финіаса подписаться подъ векселемъ въ двѣсти-пятьдесятъ фунтовъ срокомъ на полгода.
— Но, любезный Лоренсъ, сказалъ Финіасъ: — двѣсти-пятьдесятъ фунтовъ рѣшительно свыше моихъ средствъ.
— Именно, мой милый, и вотъ почему я обратился къ вамъ. Неужели вы думаете, что я просилъ бы кого-нибудь, кто долженъ былъ бы платить за меня?
— Но когда такъ, какая же польза въ этомъ?
— Польза большая. О пользѣ могу судить я. Для чего де, вы думаете, сталъ бы я просить, еслибъ не было пользы? Я сдѣлаю изъ этого пользу, мой милый. Повѣрьте моему слову, вы никогда не услышите болѣе объ этомъ. Это только заемъ до моего жалованья — вотъ и все. Я не сдѣлалъ бы этого, еслибъ не видѣлъ, что мы по-краиней-мѣрѣ обезпечены на полгода.
Финіасъ Финнъ, съ недобрымъ предчувствіемъ, внутренно ненавидя себя за свою слабость, подписалъ свое имя подъ векселемъ, который Лоренсъ Фицджибонъ приготовилъ для его подписи.
Глава XIII. Сольсбійскій лѣсъ
— Итакъ вы не поѣдете опять въ Майдрумъ? сказалъ Лоренсъ Фицджибонъ своему другу.
— Нынѣшнюю осень не поѣду, Лоренсъ. Вашъ отецъ подумаетъ, что я намѣренъ поселиться тамъ.
— Ей-Богу, отецъ будетъ радъ васъ видѣть, и чѣмъ чаще, тѣмъ лучше.
— Дѣло въ томъ, что у меня времени не будетъ.
— Ужъ не ѣдете ли вы въ Лофлинтеръ?
— Кажется, поѣду. Кеннеди пригласилъ меня, а кажется всѣ думаютъ, что каждый долженъ дѣлать то, что онъ велитъ.
— Я тоже это думаю. Я желалъ бы, чтобы онъ и меня пригласилъ. Я счелъ бы это за обѣщаніе получить мѣсто помощника секретаря. Все министерство тамъ будетъ. Не думаю, чтобы когда-нибудь прежде у него въ домѣ былъ ирландецъ. Когда вы отправляетесь?
— Двѣнадцатаго или тринадцатаго. Я, кажется, заѣду въ Сольсби по дорогѣ.
— Чортъ васъ побери! Честное слово, Финіасъ, счастливѣе васъ я не зналъ никого. Это вашъ первый годъ, а вы приглашены въ два самые разборчивые дома во всей Англіи. Теперь вамъ только нужно пріискать богатую невѣсту. Вотъ маленькая Вай Эффингамъ, она навѣрно будетъ въ Сольсби. Прощайте, старый дружище. Не безпокойтесь пи капельки о векселѣ. Я все устрою какъ слѣдуетъ.
Финіасъ нѣсколько тревожился о векселѣ, но въ его чашѣ было теперь такъ много вкуснаго, что онъ рѣшился па сколько возможно не примѣчать этой одной горечи. Онъ не совсѣмъ зналъ какъ ему поступить относительно предстоящихъ визитовъ. Ему хотѣлось бы взять съ собой слугу, но у него слуги не было, и онъ стыдился нанять слугу для этого. Потомъ его безпокоило ружье и всѣ принадлежности охоты. Онъ стрѣлялъ не дурно въ графствѣ Клэрскомъ, но въ Англіи еще не видалъ ни одного ружья. Однако, онъ купилъ ружье, — съ разными другими принадлежностями, взялъ позволеніе охотиться, а потомъ сталъ жалѣть объ издержкахъ, до которыхъ его довело это путешествіе. Наконецъ онъ нанялъ и слугу. Дѣлая это, онъ стыдился самого себя, ненавидѣлъ себя и говорилъ себѣ, что онъ очертя голову стремится къ своей погибели. И зачѣмъ онъ дѣлалъ это? Лэди Лора не станетъ любить его болѣе черезъ это, и ей все-равно, есть у него слуга или нѣтъ. Она вѣроятно ничего не будетъ знать о его слугѣ. Но окружающіе его узнаютъ, а онъ до сумасбродства заботился, чтобы люди окружающіе ее думали, что онъ ее достоинъ. До отъѣзда онъ зашелъ къ Ло.
— Мнѣ не хотѣлось оставить Лондонъ, не видавшись съ вами, сказалъ онъ: — но я знаю, что вы не скажете мнѣ ничего пріятнаго.
— И ужъ конечно я не скажу ничего непріятнаго. Сказать по правдѣ, мнѣ даже было пріятно видѣть, что у васъ достало терпѣнія воздержаться и не говорить. Я этого не ожидалъ отъ вашей горячей ирландской крови. Вы ѣдете туда, гдѣ будутъ Грешэмъ и Монкъ. Надѣюсь, что когда-нибудь вы будете вмѣстѣ съ ними въ министерствѣ. Не забудьте извѣстить меня въ февралѣ, когда соберется Парламентъ.