сли не считаетъ себя помолвленной съ нимъ, даже съ его сестрой — хотя бы онъ переломалъ всѣ свои кости. Я знаю, что я могу сдѣлать, Лора, и знаю чего не могу, и не буду руководиться ни вами, на моей теткой.
— Могу я передать ему вашу любовь?
— Нѣтъ, потому что вы передадите не въ томъ смыслѣ. Онъ хорошо знаетъ, что я желаю ему добра. Это вы можете сказать ему, если хотите. Я желаю ему всего, чего можетъ пожелать одинъ другъ другому.
Но Вайолетъ давала другія порученія черезъ Финіаса Финна, которымъ она придавала болѣе нѣжности, — можетъ быть столько же къ безпокойству Финіаса, сколько къ утѣшенію лорда Чильтерна.
— Скажите ему, чтобы онъ берегъ себя, говорила Вайолетъ: — и велите ему не ѣздить больше на этихъ дикихъ звѣряхъ, на которыхъ но слѣдуетъ ѣздить ни одному порядочному человѣку. Скажите ему, что я это говорю. Прекрасно быть храбрымъ, но какая польза быть безумно отважнымъ!
Сессія должна была закрыться въ концѣ іюня къ великому огорченію лондонскихъ поставщиковъ и молодыхъ дѣвицъ, которые не имѣли полнаго успѣха въ началѣ сезона. Но прежде чѣмъ закрылся парламентъ и начались приготовленія къ новымъ выборамъ, случилось одно обстоятельство, очень важное для Финіаса Финна. Въ концѣ іюня, когда остальныхъ дней сессіи осталось не больше трехъ или четырехъ, онъ обѣдалъ у лорда Брентфорда на Портсмэнскомъ сквэрѣ вмѣстѣ съ Кеннеди. Но лэди Лоры тамъ не было. Въ это время Финіасъ видался довольно часто съ лордомъ Брентфордомъ и всегда было говорено что нибудь о лордѣ Чильтернѣ. Отецъ спрашивалъ какъ сынъ занятъ, а Финіасъ надѣялся — хотя до-сихъ-поръ объ надѣялся напрасно — что онъ уговоритъ графа навѣстить лорда Чильтерна Лорда Брентфорда никакъ нельзя было убѣдить сдѣлать это, но было очевидно, что онъ сдѣлалъ бы это, еслибы не боялся уменьшить до такой степени родительскій гнѣвъ. Въ этотъ вечеръ, около одиннадцати часовъ, Кеннеди и Финіасъ вышли вмѣстѣ и дошли до Оксфордской улицы. Тамъ дорога ихъ раздѣлялась, по Финіасъ перешелъ черезъ дорогу съ Кеннеди, давая ему какой-то отвѣтъ на второе приглашеніе въ Лофлинтеръ. Финіасъ думалъ, что это приглашеніе было сдѣлано поздно и довольно холодно. Поэтому онъ отказывался, когда переходилъ черезъ дорогу съ Кеннеди. Когда онъ пошелъ по улицѣ Оркардъ, онъ видѣлъ двухъ человѣкъ, стоявшихъ въ тѣни, но ничего не подумалъ о нихъ. Въ это время года ночи не бываютъ темныя, но въ эту минуту были признаки дождя и начинали падать тяжелыя капли; большія тучи ходили взадъ и впередъ мимо молодой лупы. Кеннеди сказалъ, что онъ возьметъ кэбъ, но не нашелъ ни одного, проходя по Оксфордской улицѣ, и распустилъ свой зонтикъ, направляясь къ улицѣ Паркъ. Финіасъ, оставляя его ясно видѣлъ тѣ же самыя фигуры по другую сторону Оксфордской улицы, а потомъ какъ онѣ перешли черезъ улицу сзади Кеннеди. Теперь дождь пошелъ сильный я немногіе прохожіе быстро проходили туда и сюда. Финіасу Не приходило въ голову, что Кеннеди угрожаетъ опасность отъ этихъ людей, но ему пришло въ голову, что ему слѣдовало бы обратить на это вниманіе. Финіасъ зналъ, что Кеннеди пойдетъ по улицѣ Паркъ, его обыкновенному пути съ Портсмэнскаго сквэра, и зналъ также, что онъ опять можетъ встрѣтиться съ Кеннеди, пройдя по улицѣ Одли къ углу Гросвенорскаго сквэра, а оттуда по улицѣ Брукъ въ улицу Паркъ. Не много думая, онъ пошелъ по этой дорогѣ почти бѣгомъ, придумывая, что ему сказать Кеннеди вмѣсто предлога, если онъ опять съ нимъ встрѣтится. Онъ дошелъ до угла улицы Паркъ прежде чѣмъ Кеннеди могъ быть тамъ, если онъ не бѣжалъ, и какъ-разъ во-время чтобы видѣть, какъ онъ подходитъ и чтобы видѣть также при темномъ, невѣрномъ мерцаніи луны, что эти два человѣка идутъ позади него. Онъ отступилъ на шагъ назадъ въ уголъ, рѣшивъ, что когда Кеннеди подойдетъ, то онъ пойдетъ съ нимъ рядомъ, потому что для него теперь стало ясно, что за Кеннеди слѣдятъ. Когда онъ находился за два дома отъ него, одинъ изъ этихъ людей быстро нагналъ его и что-то набросилъ ему на шею. Финіасъ понялъ теперь хорошо, что его друга гарротируютъ[5] и что необходима его немедленная помощь. Онъ бросился впередъ, и когда второй злодѣй подоспѣлъ къ первому, эти четыре человѣка столкнулись, но драки не было. Человѣкъ, которому уже удалось повалить Кеннеди на спину, не сдѣлалъ попытки схватить свою добычу, а когда увидалъ, что такое непріятное прибавленіе присоединилось къ ихъ обществу, немедленно ударился бѣжать. Товарищъ его также побѣжалъ, по Финіасъ догналъ его и, схвативъ за воротъ, держалъ его всѣми силами.
— Что это вы? говорилъ этотъ человѣкъ: — развѣ вы не видали, какъ я самъ спѣшилъ помочь этому господину?
Финіасъ однако этого не видалъ и храбро держалъ его, а минуты черезъ двѣ первый злодѣй явился на это мѣсто въ сопровожденіи полисмэна.
— Вы поступили прекрасно, сэръ, сказалъ полисмэнъ, хваля Финіаса за его поступокъ. — Если этотъ господинъ нe пострадалъ, то это было весьма пріятное вечернее увеселеніе.
Кеннеди облокотился о перила и до-сихъ-поръ не могъ сказать сдѣланъ ему вредъ или нѣтъ, и только когда подошелъ второй полисмэнъ, герой этой ночи могъ заняться своимъ другомъ.
Когда Кеннеди былъ въ состояніи заговорить, онъ объявилъ, что минуты двѣ онъ думалъ, что ему свернули шею, и онъ убѣдится только когда будетъ въ своемъ домѣ, что ничего серьёзнаго не случилось съ нимъ, кромѣ нѣсколько сдавленнаго горла. Полисмэнъ хотѣлъ сначала, чтобы Финіасъ шелъ съ нимъ въ полицію, но наконецъ согласился взять адресы обоихъ джентльмэновъ. Когда онъ узналъ, что Кеннеди членъ парламента, его уваженіе къ гарротеру сдѣлалось сильнѣе и онъ началъ чувствовать, что въ ночь эту дѣйствительно произошелъ очень важный случай. Онъ выразилъ неограниченный восторгъ къ успѣху мистера Финна въ его профессіи и заставилъ его и Кеннеди нѣсколько разъ обѣщать, что они явятся завтра утромъ. Можно достать кэбъ? Разумѣется, кэбъ можно достать. Достали кэбъ и черезъ четверть часа послѣ нападенія оба члена парламента ѣхали на Гросвенорскую площадь.
Въ кэбѣ почти не говорили ни слова, потому что Кеннеди страдалъ. Однако когда доѣхали до двери дома на Гросвенорской площади и Финіасъ хотѣлъ уѣхать, передавъ друга на руки слугамъ, министръ этого не позволилъ.
— Разумѣется, вы должны видѣть мою жену, сказалъ онъ.
Они пошли въ гостиную, и на лѣстницѣ, при огнѣ, Финіасъ могъ увидѣть, что лицо его друга ушиблено и запачкано грязью и что на немъ не было галстуха.
— Меня гарротировали, сказалъ министръ своей женѣ.
— Что?
— Просто то, что это случилось бы, еслибъ его не было тамъ. Какъ онъ попалъ туда, извѣстно одному Богу.
Испугъ жены, а потомъ ея признательность едвали нужно описывать такъ же какъ и удивленіе мужа, нисколько не уменьшившееся отъ размышленія, почему такъ кстати явился человѣкъ, котораго за три минуты передъ нападеніемъ онъ оставилъ отправляющагося по совершенно противоположному направленію.
Я видѣлъ этихъ людей и нашелъ лучшимъ обойти уголъ Гросвенорскаго сквэра, сказалъ Финіасъ.
Да благословитъ васъ Богъ! сказала лэди Лора.
— Аминь! сказалъ министръ.
— Мнѣ кажется, онъ родился для того, чтобы быть моимъ другомъ.
Министръ ничего не сказалъ болѣе въ этотъ вечеръ. Онъ никогда много не говорилъ, а маленькое приключеніе, случившееся съ нимъ, не могло облегчить для него способность выражаться. Но онъ пожалъ руку нашему герою, а лэди Лора сказала, что разумѣется Финіасъ долженъ придти къ нимъ завтра. Финіасъ замѣтилъ, что онъ долженъ прежде всего идти въ полицію, но обѣщалъ, что тотчасъ послѣ этого придетъ на Гросвенорскую площадь. Потомъ лэди Лора также пожала ему руку и взглянула… такъ взглянула, какъ будто она думала, что Финіасъ имѣлъ бы право повторить то, что онъ сдѣлалъ возлѣ лофлинтерскихъ водопадовъ.
— Его гарротировали! вскричалъ лордъ Чильтернъ, когда Финіасъ разсказалъ ему эту исторію прежде чѣмъ они легли спать.
Чильтернъ курилъ, прихлебывалъ грогъ и ждалъ возвращенія Финіаса.
— Роберта Кеннеди гарротировали?
— Человѣкъ этотъ собирался это сдѣлать.
— А вы остановили его?
— Да, — я подоспѣлъ какъ-разъ во-время. Неправдали какое счастье?
— Васъ слѣдовало бы гарротировать самого. Будь я тамъ я помогъ бы этому человѣку.
— Можете ли вы говорить такіе ужасы? Но вы пьете слишкомъ много, старый дружище, я закрою бутылку.
— Еслибы въ Лондонѣ всѣ пили не больше моего, плохо бы пришлось продавцамъ винъ. Итакъ новаго министра гарротировали на улицѣ. Разумѣется, мнѣ жаль бѣдную Лору.
— Къ счастью съ нимъ ничего дурного не случилось — онъ только немного ушибся.
— Конечно, такъ какъ онъ мой зять, то я обязанъ вамъ за спасеніе его. Я лягу спать. Я долженъ сказать, что мнѣ хотѣлось бы видѣть, какъ его гарротировали.
Вотъ какимъ образомъ лордъ Чильтернъ принялъ извѣстіе объ ужасномъ приключеніи, случившемся съ его родственникомъ.
Глава XXXI. Финіасъ депутатомъ отъ Луфтона
Въ три часа на другой день послѣ происшествія, разсказаннаго въ послѣдней главѣ, всѣ знали, что Кеннеди, новый министръ, былъ гарротированъ, а этотъ счастливый сынъ судьбы, Финіасъ Финнъ, явился на сцену какъ-разъ во-время, захвативъ обоихъ гарротеровъ и спасти министра, если не его жизнь.
— Ей-Богу, сказалъ Лоренсъ Фицджибонъ, когда услыхалъ это: — этотъ человѣкъ женится на наслѣдницѣ и сдѣлается самъ министромъ.
Много говорили Финіасу въ клубѣ, но нѣсколько словъ, сказанныхъ ему Вайолетъ Эффингамъ, стоили всего остального.
— Какой вы паладинъ! Но вы помогаете мужчинамъ, а не дѣвицамъ.
— Такое ужъ мое плохое счастье, отвѣчалъ Финіасъ.
— И другое конечно придетъ современемъ, отвѣчала Вайолетъ: — и тогда вы получите награду.
Онъ зналъ, что такія слова отъ дѣвушки не значатъ ничего, особенно отъ такой дѣвушки, какъ Вайолетъ Эффингамъ, но все-таки они были очень пріятны для него.
— Разумѣется, вы пріѣдете къ намъ въ Лофлинтеръ, когда закроется парламентъ? сказала ему лэди Лора въ тотъ же день.