– А что делал Харрис Миклер?
– Отмывал деньги. Нет никаких сомнений в том, что он был чертовски хорошим бухгалтером, но, видимо, он чем-то сильно разозлил Феликса.
Вряд ли Феликс расскажет полиции об украденном ключике и исчезновении его денег. Зачем ему это? Ведь это только убедит полицию в том, что у него был мотив.
– Полиция нашла жену Харриса?
Джорджия фыркнула.
– Они перерыли все поле прошлой ночью, но так и не нашли ее. Шутка в том, что она сама позвонила сегодня утром в участок, после того как увидела новости. Она сказала, что покинула город, опасаясь за свою безопасность, потому что подозревала, что за смертью Харриса может стоять мафия. Она заявила, что мафия угрожала убить ее, но она боялась обратиться в полицию, потому что не верила, что полиция сможет защитить ее. Сотрудники отдела по борьбе с организованной преступностью приехали к ней проверить ее показания и, конечно, нашли отметину от ножа на двери там, где она показала. Так что ее рассказ подтвердился. И как только она увидела, что Феликс арестован, а Андрей мертв, она наконец смогла почувствовать себя в безопасности и перестала скрываться.
– Верю.
Потому что сейчас, когда во всем обвиняют Феликса, ей можно не переживать, что я ее сдам.
– И, – добавила Джорджия, – она предложила рассказать все, что ей известно об отмывании денег Харрисом, в обмен на иммунитет от каких-либо обвинений в сокрытии информации и препятствовании правосудию. Она согласилась прийти сегодня в участок, принести бумаги Харриса и дать показания.
– Я рада, что с ней все в порядке, – сказала я, натянуто улыбнувшись. Хотя, по большей части, так и было.
– И – получите-распишитесь, – сказала Джорджия, будто преподнося вишенку на тортике, – жена Андрея Боровкова предложила сотрудничество с полицией. Она согласилась дать показания о причастности своего мужа к делам мафии. Ее адвокат договорился с прокуратурой. Иммунитет за компромат на Жирова.
Итак, пусть все случилось не совсем аккуратно, но, думаю, Ирина была довольна. Она в курсе, что работа сделана, и теперь я могу умыть руки.
– Ник, должно быть, доволен тем, как все повернулось.
Джорджия слизала остатки глазури со своих пальцев.
– Ник на седьмом небе, – подтвердила она с набитым ртом. – С показаниями Патрисии Миклер, заявлением Ирины Боровковой и свидетельствами Терезы у него набирается достаточно оснований, чтобы прикрыть лавочку Феликса надолго, очень надолго.
После этого дела Ник может получить повышение.
– Так у него нет проблем?
– Из-за чего? Из-за твоей книги? – Джорджия состроила рожицу. – Не-а. Он получит по морде за то, что трепался в постели…
– Никто не трепался в постели! – Она подняла бровь, и я запустила в нее остатком пончика. – Все было не так! И никакой постели не было!
– Не важно. – Она подхватила огрызок моего пончика со своих коленей и сдула с него пылинки. – Тогда это было заднее сиденье.
– Переднее, – нехотя поправила я ее. Она ухмыльнулась. – Он все еще злится?
Джорджия пожала плечами.
– Он переживает. Но если он придет к тебе снова, я бы не облегчала ему задачу. Заставь его попотеть.
Ну, я представляла, что увижу Ника снова, когда он придет с ордером на арест. У меня перед глазами все еще стояло разочарованное выражение его лица, когда он швырнул мне мой парик.
– Как там Стивен? Держится? – спросила я, меняя тему.
Джорджия медленно покачала головой.
– Не буду врать. Он был сам не свой. Ник говорит, что слышал, как Стивен с Терезой спорили после дачи показаний. Стивен сказал ей, что планирует съехать. Полагаю, помолвка расторгнута. – Джорджия поглядела на меня краешком глаза, чтобы увидеть мою реакцию. – Если он попросит, пустишь его обратно?
– Я не занимаюсь сделками по явке с повинной, – сказала я, вытирая руки от глазури. – Я собираюсь двигаться дальше. Стивен большой мальчик. С ним все будет хорошо.
– Двигаться дальше, да? – Она вопросительно подняла бровь. – С Ником?
– Нет. – Я скрестила ноги на журнальном столике, размышляя о различных возможностях. Очень приятно, когда есть возможности. – Нет. Сама по себе. Я, Вероника и дети. У нас наконец будет все в порядке.
Счета были оплачены, я забрала минивэн, а в морозилке под пачкой брокколи лежала небольшая пачка наличных. Я была уверена, что знаю, какой будет конец у этой истории.
Джорджия тоже пристроила ноги на стол. Она прислонилась к спинке дивана, закрыла глаза и улыбнулась довольной улыбкой.
– Отлично. Полагаю, я наконец-то могу не переживать за тебя.
Глава 42
Забирать почту было уже не так страшно, как раньше. Теперь ящик обычно был пуст, разве что положат рекламу или парочку каталогов, да время от времени приходили незначительные счета. Я пересекла лужайку перед самым наступлением темноты, скукожившись от холода в своей куртке, пряча руки в карманы, уворачиваясь от бумажных скелетов, висящих на дереве у входа, лавируя между пенопластовыми надгробиями, украшающими двор. В воздухе витал аромат дыма из трубы и вырезанных тыкв, туманная ночь мерцала, словно подтверждая, что надвигается Хэллоуин.
Под ногами хрустели замерзшие травинки; я помахала миссис Хаггерти в окно ее кухни, уверенная, что она наблюдает за мной.
Я больше не возражала так сильно против ее любопытства.
Крышка почтового ящика скрипнула, когда я вытащила небольшую стопку конвертов. Я бездумно перебирала письма на ходу, шагая по лужайке в направлении крыльца. Счет за электричество, за воду, интернет и телефон, как обычно… Я задержалась на толстом конверте от адвоката Стивена – вероятно, он прислал новое соглашение о совместной опеке, предложенное им на этой неделе.
Когда я перешла к следующему письму, мои ноги подкосились. На тонком конверте не было почтового штампа. Не было обратного адреса. Только мое имя, написанное жирными буквами на лицевой стороне.
Я осмотрела улицу. Ни слева, ни справа на тротуаре не было незнакомых машин. На лужайке тоже никого не было. Офицера Родди отозвали несколько дней назад, как только Феликс был взят под стражу; я оглянулась на окно миссис Хаггерти, гадая, видела ли она, кто доставил это письмо.
Когда я положила счета на приставной столик и захлопнула за собой дверь, я почувствовала, как тепло в доме. Из кухни доносились густые запахи запекающегося сыра и макаронного соуса. Я вскрыла конверт, медленно развернув сложенный лист.
ПАНЕРА. ЗАВТРА В 10 УТРА.
– Что это? – Ника заглянула мне через плечо.
Я рассерженно посмотрела на нее.
– Ты напугала меня до полусмерти.
– И что ты такая нервная? – Ника изучила записку. – Думаешь, это Патрисия Миклер?
– А кто еще? – Я двинулась на кухню, разорвала записку и засунула клочки в утилизатор.
– Ты не пойдешь?
– Нет. Все кончено. Я буду вполне счастлива, если больше никогда не увижу Патрисию Миклер.
То же касалось и Ирины Боровковой.
Она звонила несколько раз в последние дни, я игнорировала ее звонки. Мне больше не нужны были ее деньги. Как бы это ни выглядело с ее стороны, не я убила ее мужа, так что у меня не было причин принимать от нее плату. Насколько я понимала, наш договор закончился. Я собиралась оставить позади эту катастрофическую главу моей жизни.
Я открыла духовку и с облегчением увидела, что моя лазанья булькает, а лапша по краям приобрела золотисто-коричневый цвет. Вероника потянулась ко мне, чтобы поднять фольгу, но я отодвинула ее руку.
– Моя очередь готовить. У тебя праздник. – Я закрыла духовку и достала два бокала для вина. Ника сдала свои экзамены по бухгалтерскому учету, и сегодня мы вчетвером отмечали это событие.
Ника ворчала, накрывая на стол.
– На твоем месте я бы сказала кое-что этой женщине.
– Кому? Патрисии?
О, мне было что сказать. Хватило бы на несколько часов – и о ее внезапном исчезновении, и о том, что ее парень устроил в моем гараже. Я включила кран и щелкнула выключателем на утилизаторе, чтобы последнее воспоминание о Патрисии Миклер и ее ненормальном муже унеслось прочь по трубам, пока я мыла кастрюли и сковородки, на которых приготовила ужин.
В дверь позвонили. Прошло всего несколько дней с тех пор, как полиция откопала тело Харриса, и мы с Никой все еще немного задерживали дыхание. Я выключила утилизатор. Мы посмотрели друг на друга.
– Ты ждешь кого-нибудь? – спросила Вероника.
Я покачала головой.
– Наверное, это Стивен пришел поговорить о новом соглашении об опеке. Оно пришло по почте сегодня.
Ника подкралась к двери. Замок щелкнул, и дверь распахнулась, впуская поток холодного воздуха.
– Привет, Вероника. Финли дома? – Мой позвоночник напрягся, когда я узнала низкий голос.
– Детектив Энтони, – сказала Ника достаточно громко, чтобы я услышала. – Мы вас не ждали.
Сегодня я разговаривала с Джорджией, и она не упоминала ни о каких новых поворотах дела в текущем расследовании. Насколько я поняла, допросы прошли успешно. Феликс заявил, что он невиновен по всем пунктам, так что смерть Харриса совсем не выделялась на фоне других. Мы с Ником не разговаривали с того дня, когда он увидел пресс-релиз книги. Так какая у него была причина приехать ко мне?
В прихожей повисла неловкая пауза, я замерла на кухне.
– Могу я войти?
– Да, конечно, извини, – буркнула Вероника.
Взяв себя в руки, я вышла из кухни. Ник с мрачным выражением лица стоял у порога и держал что-то за спиной. Увидев меня, он насупил темные брови. Я надеялась, что это был не ордер на арест.
– Привет, Финли.
– Привет, – ответила я, не сводя глаз с его спрятанной руки.
– Зачем он пришел? – спросила Делия, выглядывая с лестницы в розовом атласном костюме принцессы, который она носила всю последнюю неделю.
В напряженной тишине мы с Вероникой смотрели на Ника, ожидая ответа. Его подбородок был свежевыбрит, темные волны волос аккуратно зачесаны назад. Он был одет в свои фирменные черные джинсы и водолазку защитного цвета, а сквозь открытые лацканы кожаной куртки я могла разглядеть пистолет в кобуре. Я не могла бы сказать, одет ли он для работы или для свидания и есть ли для него вообще какая-то разница между первым и вторым.