– Хочешь поговорить об этом?
Я взялась за край салфетки.
– Это очень длинная история.
– Я никуда не спешу. – Он потянулся к холодильнику и, открыв себе бутылку, сделал медленный долгий глоток, не отрывая от меня глаз.
Я глянула на него из-под козырька своей бейсболки.
– Будет ли наш разговор защищен адвокатской тайной?
Хотя интонация показывала, что я флиртую, но сам вопрос был продиктован моим весьма реальным страхом. Кроме Вероники, больше никто не знал всю мою историю целиком.
Он сделал очередной глоток, внимательно разглядывая меня.
– Я еще не адвокат. А ты не мой клиент. Но любой уважающий себя бармен будет со всем тщанием соблюдать негласную клятву со своими постоянными клиентами. – Он наклонился вперед, положив руки на столешницу, и сказал приглушенно, поглаживая горлышко своей бутылки: – Назовем это клятвой о неразглашении.
Бар был пуст. Лампочки над диванчиками в задней части бара погасли одна за другой, осталось лишь мягкое сияние за головой Джулиана и яркий свет, бьющий через распахнутую дверь на кухню, где звенела стеклянная посуда, звякали тарелки, а затем эти звуки заглушались струями воды, подаваемой под высоким давлением.
Я сняла бейсболку, положив ее рядом на барную стойку, и откинула назад волосы, позволив Джулиану разглядеть мое лицо. Собираясь с мыслями, я сделала глубокий вдох и начала свой рассказ с того, с чего начинается любая невыдуманная история – не с первой страницы, а с самого-самого начала. Я рассказала ему о своей семье и о том, как прошло мое детство, о Джорджии, о родителях, о том, как вышла замуж за Стивена. Рассказала о своей писательской работе, о книгах, которые я писала, но никто не читал. Рассказала о Терезе и о том, как пришел конец моему браку. О Веронике и детях, и о том дне, когда нам обрубили электричество за неуплату. О встрече с Сильвией в «Панере» и о том, как после этой встречи события вышли из-под контроля и моя жизнь покатилась по наклонной. Я рассказала ему все без утайки, пытаясь прочитать по его лицу, что он думает, особенно когда рассказывала, как покинула «Лаш» через запасной выход в обнимку с Харрисом. Джулиан слушал, отвлекшись лишь однажды – чтобы поставить передо мной новую бутылку пива. Я не увидела ни разочарования на его лице, ни осуждения в глазах.
Единственным ключом к его мыслям был участившийся пульс, заметный под гладкой загорелой кожей на запястье, когда я рассказывала о том, как мы спасались от Андрея на ферме.
Когда я закончила свой рассказ, наши бутылки были пусты. Джулиан не стал предлагать еще. Я открыла сумочку и, положив на барную стойку двадцатку, судорожно вздохнула.
– Спасибо за выпивку. И за то, что выслушал. Наверное, мне пора…
Рука Джулиана накрыла мою, когда я потянулась за бейсболкой.
– Моя смена закончилась. Может, тебе хочется перекусить?
Мое сердце остановилось.
– Звучит отлично.
Джулиан выдержал мой взгляд, его глаза потеплели, затем он крикнул своему боссу:
– Хей, Лес, я ухожу. Увидимся завтра. – Он оставил полотенце на барной стойке, надел куртку и вышел из-за стойки. Я почувствовала, как он пробежался по мне взглядом с ног до головы, уголки губ разъехались в улыбке, когда он увидел торчащую из-под толстовки футболку.
Он открыл передо мной дверь и вопросительно поднял бровь, когда я достала ключи из сумочки.
– Куда поедем? – спросил он, шагая за мной к минивэну.
Иногда, решила я, нужно просто сесть перед белым экраном и начать печатать. Машина была чистая. Генератор починили. У меня была няня и куча денег в кармане.
– Еще не знаю, – сказала я. Но меня охватило предчувствие, что у этой главы будет счастливый конец. – Залезай. Решим по дороге.
Глава 44
Было около десяти утра, когда я нехотя выползла из квартиры Джулиана. Он проводил меня до двери, босой и без рубашки, в джинсах, низко сидящих на бедрах, и, запустив руки в мои волосы, прошептал «пока» между легкими поцелуями по всему телу.
Я не могла согнать улыбку со своего лица. Я стояла на светофоре, подпевая радио, расчесывая спутанные волосы и размышляя, что рассказать Нике. Технически я должна ей только сорок процентов истории. Но это такое приятное чувство – сознавать, что дома тебя кто-то ждет и жаждет узнать, как все прошло.
Напротив, через оживленный перекресток, была видна полупустая парковка «Панеры». Я глянула на приборную панель. Патрисия Миклер, должно быть, уже внутри и ждет меня.
Но зачем? Неужели она хочет объяснить свои поступки? Или извиниться?
Загорелся зеленый. «Мерседес» позади меня просигналил. Вместо того чтобы продолжить движение прямо, я нажала на газ, пересекла две полосы и заехала на парковку «Панеры». Остановившись перед рестораном, не заглушая двигателя, я заглянула сквозь тонированные стекла в обеденный зал, но не смогла разглядеть лиц.
Может быть, Ника права, и мне нужно выговориться. Я заглушила двигатель, перебросила сумочку через плечо и быстро пересекла парковку, пока не передумала.
Очереди у прилавка почти не было, и, когда я вошла, все кассиры дружно подняли головы.
Честно говоря, меня уже не беспокоило, что Минди – администратор – узнает меня. Худшее, что она могла сделать – попросить меня уйти или вызвать полицию. Пусть попробует. С гордо поднятой головой я вошла в обеденный зал уверенной походкой женщины, которая провела ночь с потрясающе привлекательным адвокатом.
Я пробежалась по лицам, высматривая Патрисию Миклер, и резко затормозила, увидев Ирину Боровкову, которая махнула мне рукой из-за столика.
Она сидела с чашкой кофе одна за отдельным столиком в дальнем углу; когда я посмотрела на нее, ее пунцовые губы раздвинулись в улыбке. Она показала на свободное сиденье напротив себя. Поправив сумочку на плече, я напряженно пересекла зал.
– Мисс Донован, – поприветствовала она меня, когда я проскользнула за столик, – я рада, что вы получили мою записку.
Струйка холодного пота побежала по моей спине. То, как она произнесла мое имя – тонко дав понять, что она точно знает, как меня зовут и где меня найти, – слишком живо напомнило мне разговор с Феликсом в гараже Рамона.
Ирина провела длинным ногтем по краешку своей чашки. Другую руку она держала под столом, и я напряглась при мысли, что она может быть вооружена.
– Я думала, что встречусь с Патрисией, – сказала я.
Ирина кивнула, задумчиво наклонив голову.
– Патрисия дала показания. Сейчас она со своим юным другом летит в Бразилию, начать новую жизнь в теплом климате.
– Вы рады за нее?
– Конечно, – сказала она; блестящие черные волосы упали на глаза. – Иначе я бы не устроила ее отъезд.
– А что насчет вас? – спросила я. – Что вы будете делать теперь, когда… – Я вздрогнула, вспомнив окровавленное лицо Андрея. Тяжелый, глухой стук, с которым он упал, когда мы с Никой толкнули его в яму.
– Теперь, когда моего мужа больше нет? – Ирина красиво повела плечами. – Кто-то должен остаться и убедиться, что Феликс оказался там, где положено. Он не обрадуется, когда узнает, как умер Андрей. Мы с тобой слишком дорого обошлись ему, и Феликс не дурак. Ему не понадобится много времени, чтобы выяснить, что произошло.
Это была здравая мысль.
– Вы думаете, есть шанс, что он выскользнет?
Она подняла идеально выщипанную бровь и отпила кофе. Ее рука не дрожала, когда она вернула чашку на стол.
– Полагаю, такой шанс есть всегда. Но твой друг-детектив настроен решительно. И, как и говорила Патрисия, ты все сделала очень аккуратно. – Она окинула меня тем же заинтересованным, оценивающим взглядом, как прежде в фитнес-клубе после занятия. – Должна признаться, я приятно удивлена. – Вынув руку из-под стола, она положила на стол конверт и пододвинула его ко мне.
– Что это?
Удушающее чувство déjà vu охватило меня.
– Остаток суммы, которую я тебе должна. Работа выполнена целиком так, как мы договаривались. – Я постаралась не смотреть на конверт. – Не переживай, все чисто, деньги не отследить.
Я чувствовала что-то неправильное в том, чтобы брать деньги Андрея. Деньги, которые, скорее всего, отмыл Харрис Миклер, а Феликс заплатил Андрею Боровкову за работу.
Что-то жесткое появилось в слабой улыбке Ирины.
– Если ты не примешь плату, меня могут заинтересовать причины. Может, ты слишком сблизилась с детективом Энтони? Или переживаешь, что сестра узнает? – Она снова подтолкнула ко мне конверт. – Джорджина, кажется?
Я схватила конверт, сканируя обеденный зал, чтобы убедиться, что никто не смотрит на нас. Тощий парнишка в униформе «Панеры», опустив голову, смахивал крошки с коврика, а седовласая женщина, сидевшая неподалеку, склонилась над супом. Никому не было дела до того, как я запихиваю конверт с грязными деньгами в свою сумочку.
Никому, кроме меня.
Ирина промокнула рот салфеткой и сунула свою сумочку от «Прада» под мышку.
– Отлично. Рада, что работа выполнена, к нашему обоюдному удовлетворению. Буду на связи, если мне снова понадобятся твои услуги.
– Нет, я не… – Ирина достала из кармана и протянула мне через стол тонкий белый конверт.
– Письмо от Патрисии. Я не стала открывать его, но, думаю, не ошибусь, если предположу, что это новое предложение. Прежде чем найти тебя, Патрисия провела некоторое время на закрытом форуме – на сайте для женщин, таких же, как мы. – Видя непонимание на моем лице, она пояснила: – Женщин, попавших в трудные ситуации, которые ищут специалиста с определенными навыками. – Ирина заговорщицки подмигнула, и мне немедленно захотелось принять душ. – Патрисии кажется, что конкретно эта работа может тебя заинтересовать. Она просила проследить, чтобы ты получила этот конверт.
Ирина положила конверт на стол. Затем протянула мне руку. Возникла долгая неловкая пауза. Каждая клеточка моего тела содрогнулась, когда я все-таки быстро пожала и тут же отпустила ее руку.
Жуткая усталость навалилась на меня, когда я смотрела ей вслед, легкость, которую я обрела прошлым вечером после исповеди Джулиану, неожиданно оказалась погребена под горой новой вины. Письмо Патрисии казалось таким же тяжелым, как и пухлая пачка наличных от Ирины. Я