Советская же разведка приняла за «Вайнаманен» германский крейсер ПВО «Ниобе», стоявший в порту Котка. Этот крейсер водоизмещением около 4000 тонн был построен в 1899 г. в Голландии и носил название «Гельголанд». В июне 1940 г. крейсер был захвачен немцами. Немцы модернизировали крейсер, он получил восемь 105-мм зенитных орудий и двадцать четыре 20-мм зенитных автомата в счетверенных и спаренных установках. Кроме того, на палубе были установлены РЛС зенитной стрельбы. 16 марта 1944 г. «Ниобе» вошел в состав Кригсмарине. Немцы решили усилить им ПВО порта Котка.
По своим размерам (длина 94 м, ширина 14,8 м) «Ниобе» вполне мог сойти за «Вайнаманен».
Уничтожение «Вайнаманена» было одной из важнейших задач Балтийского флота. 12 июля состоялся первый массированный налет на «Ниобе».
В 20 ч. 45 мин. 30 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 из 12-го бомбардировочного авиаполка под прикрытием 24 истребителей Як-9 и десяти Ла-5 атаковали «Ниобе». Всего было сброшено 45 бомб ФАБ-250 и 24 бомбы ФАБ-100[79]. Однако попаданий в корабль не было. В порту было замечено 10 пожаров.
В течение последующих четырех дней стояла нелетная погода. За это время «Ниобе» сменил место стоянки в порту, но его уже ничего не могло спасти.
16 июля в 16 ч. 51 мин. 24 штурмовика Ил-2 из 47-го штурмового авиаполка на бреющем полете прошли над портом Котка и атаковали зенитные батареи финнов. Сверху их прикрывали 24 истребителя ЛаГГ-3. Штурмовики обрушили на врага 148 осколочных бомб АО-25, 320 бомб АО-10, 780 бомб АО-2,5 и 92 реактивных снаряда РС-82. Так всего за 7 мин были подавлены четыре зенитные батареи.
Через 3 мин. после появления штурмовиков над портом появились 28 бомбардировщиков Пе-2 из 12-го бомбардировочного авиаполка. Непосредственно петляковых прикрывали 24 истребителя Як-9, а еще 16 Лa-5 осуществляли дальнее прикрытие. Пе-2 сбросили на «Ниобе» 40 бомб ФАБ-250 и 22 бомб ФАБ-100. По заявлению летчиков в корабль попало 2–3 бомбы ФАБ-250, из-за чего крейсер получил крен 25–30°.
В 17 ч. по крейсеру «Ниобе» нанесли бомбовый удар три самолета А-20-ж 51-го минно-торпедного авиаполка, сбросив с высоты 30 м шесть бомб ФАБ-1000. В результате попаданий двух бомб крейсер затонул, это было подтверждено фотоснимком. Четвертый самолет А-20-ж того же полка, наблюдая потопление крейсера, атаковал в порту Котка неприятельский транспорт водоизмещением 6000 т. В результате попаданий двух ФАБ-1000 транспорт переломился и затонул. Один самолет А-20-ж был сбит зенитной артиллерией противника.
А вот как описывает налет в своем рапорте командир «Ниобе»: «Первое попадание (бомба АО-10 с Ил-2) последовало в 105-мм орудийную установку № 7. После взрыва боезапаса орудийный ствол был сброшен с лафета и упал за борт, весь его расчет погиб. Начавшийся пожар был сразу ликвидирован подоспевшей спасательной партией. Вскоре последовало попадание ФАБ-100 с Пе-2 в 105-мм орудие — весь расчет, орудие и боезапас уничтожены. Несмотря на это, корабль сохранял боеготовность и вел активный заградительный огонь, сбив 3 самолета Пе-2. Затем последовали два попадания ФАБ-250 в вентиляционную трубу у машинного отделения и два ФАБ-100 в носовую и кормовую батареи. Управление огнем было полностью нарушено, теперь командиры орудий огонь вели самостоятельно. Им удалось сбить еще 7 самолетов (как видим, немцы значительно преувеличили и количество участвовавших в атаке самолетов, и понесенные ими потери. — А.Ш.). Много бомб упало в воду вокруг „Ниобе“, вызвав большие потери среди личного состава от осколков. После этого четыре бомбардировщика „Бостон“ с очень малой высоты сбросили торпеды, две из которых попали в правый бор „Ниобе“, после чего корабль получил сильный крен. Борьба экипажа за свой корабль стала безнадежной. Только одна счетверенная 20-мм зенитная установка на корме могла продолжать вести огонь».
В 16 ч. 08 мин. командир «Ниобе» отдал приказ покинуть корабль. Но «Ниобе» еще держался на плаву и затонул на мелководье в 17 ч. 40 мин. только после того, как достиг крена в 50°. Потери личного состава корабля до сих пор точно не установлены. Непонятно, почему из штатного экипажа в 383 человека во время атаки на борту находилось только 300 человек. Согласно официальным немецким данным, погибли 3 человека, 60 пропали без вести, 83 получили ранения, из них 12 — тяжелые. По данным же авторитетных зарубежных историков Майстера и Израэля потери оказались значительно большими: 86 убитых и 89 раненых. Финский историк Экман вообще утверждает, что на борту «Ниобе» находилась усиленная команда в 397 человек, из которых погибли 255.
После налета немцы и финны объявили, что им удалось сбить 16 июля свыше 100 советских самолетов. На самом же деле, как уже говорилось, был потерян один бомбардировщик А-20-ж. Во время налета не появился ни один немецкий или финский истребитель.
16 июля балтийские летчики продемонстрировали противнику не только возросшую мощь, но и тактическое мастерство.
Что же касается советского командования, то оно до 1947 г. было уверено, что в Котке был потоплен броненосец «Вайнаманен». Любопытно, что в книге, изданной в 1946 г., я сам видел картинку, где советские самолеты топят «Вайнаманен».
Между тем «Вайнаманен» в 1943–1944 гг. был замаскирован и стоял в гавани Пансио близ Турку. Любопытный момент, еще 28 июня 1944 г. наша воздушная разведка обнаружила в Турку «броненосец береговой обороны»[80].
Однако на следующий день пара истребителей-разведчиков Як-9, пролетала над Турку, и обнаружила там «минный заградитель и тральщик». Тем дело и ограничилось.
Командование Балтийского флота узнало правду о «Вайнаманене» лишь в 1947 г. после подписания Парижского мирного договора, но об этом будет рассказано позже.
12 июля командование Ленинградского фронта отдало приказ 21-й и 23-й армиям перейти к обороне. На этом, собственно, и закончились активные боевые действия на Карельском перешейке. По мнению автора, возможности для дальнейшего наступления у советских войск были далеко не исчерпаны, и переход к обороне был вызван не военными, а политическими соображениями.
Глава 11ФОРСИРОВАНИЕ СВИРИ
По приказу Маннергейма финские войска еще в декабре 1941 г. приступили к строительству глубоко эшелонированной системы укреплений на перешейке между Ладожским и Онежским озерами. Строительство их непрерывно продолжалось до лета 1944 г. Первая оборонительная полоса финнов располагалась непосредственно по северному берегу Свири. Она состояла из двух-трех линий траншей, обшитых жердями. Траншеи прикрывались проволочными заграждениями в несколько рядов. Во многих местах у берега реки были затоплены плоты или специальные рогатки, опутанные колючей проволокой. Участки, наиболее удобные для высадки десанта, финны буквально напичкали минами.
Вторая полоса обороны проходила по линии Обжа — Мегрега — Мегрозеро. Она состояла из нескольких опорных пунктов, расположенных на путях движения войск. Мощный узел обороны находился в районе Мегрозеро, один фланг которого упирался в лес, где не было дорог. Движение войск и техники здесь исключалось. Другой фланг прикрывало болото. Перед передним краем располагались противотанковые препятствия, минные поля, гранитные надолбы. Пулеметные точки находились на возвышенностях. Для укрытия солдат и офицеров от артиллерийского огня и бомбардировок с воздуха были построены железобетонные убежища, обеспеченные электроэнергией, телефоном, водой и отоплением.
Еще более мощный узел обороны находился в районе Сумбатуксы. Здесь, кроме дзотов, было много долговременных железобетонных огневых точек. На каждый километр фронта приходилось пять таких точек. В глубине обороны, на берегах рек Тулокса и Видлица у Питкяранты и у станции Лоймола, также были подготовлены очень мощные позиции.
На участке от Подпорожья до Ладожского озера финны построили разветвленную сеть шоссейных и лежневых дорог. Нормально работала железнодорожная линия Медвежьегорск — Петрозаводск — Свирьстрой. В хорошем состоянии находилось шоссе Лодейное Поле — Олонец — Видлица.
К апрелю 1944 г. укрепления на перешейке занимала финская группировка «Олонец», в составе которой находился VI армейский корпус и Ладожская бригада береговой обороны.
С начала 1944 г. финнам на Свири противостояла 7-я армия под командованием генерал-лейтенанта А.И. Крутикова. В ее составе было шесть дивизий (21-я, 67-я 114-я, 272-я, 314-я и 368-я), три бригады морской пехоты (3-я, 69-я и 70-я) и два укрепленных района (150-й и 169-й). В июне 1944 г. Ставка перебросила сюда 37-й гвардейский, 99-й и 94-й стрелковые корпуса, 7-ю артиллерийскую дивизию прорыва, две танковые бригады, три отдельных танковых полка и три тяжелых самоходно-артиллерийских полка, отдельную роту бронемашин, гвардейскую бригаду реактивных минометов (катюш), две инженерно-саперные бригады, два отдельных понтонно-мостовых батальона и 40-ю зенитно-артиллерийскую дивизию. Из резервов Карельского фронта с Кандалакшского направления на Свирь был переправлен 127-й легкий стрелковый корпус.
Для обеспечения наступательной операции с воздуха выделялось 588 самолетов 7-й воздушной армии. Кроме того, во время форсирования Свири 13-я воздушная армия Ленинградского фронта должна была сделать два вылета по 75 бомбардировщиков в каждом.
В районе Новой Ладоги сосредоточилась Ладожская военная флотилия, на Онежском озере и реке Вытегре, — Онежская военная флотилия. Им предстояло поддерживать артиллерийским огнем наступающие войска с флангов.
Автомобильный парк 7-й армии к началу наступления составлял 8 тысяч машин.
Первоначально наступление на Свири намечалось на 25 июня, но Ставка внезапно перенесла этот срок на 20 июня.
Одной из важнейших предпосылок успеха Свирско-Петрозаводской операции являлось разрушение плотины ГЭС «Свирь-3». Выполнение этой задачи было возложено на авиацию Балтийского флота и преследовало две цели: во-первых, уменьшить уровень воды на Свири выше плотины и тем самым облегчить 368-й стрелковой дивизии форсирование реки, во-вторых, снять угрозу затопления местности врагом при форсировании Свири войсками 7-й армии в нижнем течении.