Селище Полянки близ с. Троицк остается до сих пор единственным полностью раскопанным сельским поселением мордвы (Горюнова Е.И., 1947, с. 106–109). Оно располагалось на песчаной дюне, имело площадь около 1600 кв. м и состояло из шести жилищ, обращенных входом к востоку; планировка построек беспорядочная. Застройка селища отражала, по мнению Е.И. Горюновой, архаичные формы общественных отношений. Вероятно, эти небольшие дома принадлежали малым семьям, связанным кровным родством. Дата поселения — XIV в.
Раскопками И.М. Петербургского в 1980–1982 гг. на Старобадиковском селище VII–XI вв. размерами 125×30 м (р. Вад) выявлен еще один тип жилища-полуземлянки размерами 4,4×1,7 и 5×2,8 м, которые имели вход в виде коридора со ступеньками. Длина коридоров 1,5 и 3,3 м. Очаги располагались в центре или в южном углу жилища. В постройках и рядом с ними найдены слитки олова и меди, льячка, бронзовая заготовка для спирального браслета, глиняные пряслица, желобчатые кресала и др. (Петербургский И.М., 1981, с. 150).
В 1980–1982 гг. на Шаверском IV поселении XIV–XV вв. была частично раскопана крестьянская усадьба: дом, погреб, навес, открытый очаг. В центре дома — печь с подпечной ямой (Зеленеев Ю.А., 1984, с. 147, 148).
Наиболее ранние погребальные памятники мордвы, восходящие к первой половине I тысячелетия н. э., представлены грунтовыми могильниками. Захоронения под курганной насыпью (Андреевский курган, III в. н. э.) чрезвычайно редки (Степанов П.Д., 1964а, с. 216, 217).
Кладбища средневековой мордвы второй половины I тысячелетия н. э. бескурганные, рядовые. Среди них встречаются функционировавшие в течение нескольких веков и содержавшие по 200–300 и более захоронений. Наиболее крупный — Крюково-Кужновский могильник VIII–XI вв., в котором исследовано около 700 погребений. Могильники I тысячелетия н. э. в основном биритуальны (трупоположение и сожжение). Кенотафы известны лишь в нескольких случаях (Армиевский могильник). С XII в. погребения совершались только по обряду ингумации. Вплоть до массовой христианизации в XVII–XVIII вв. мордва хоронила своих покойных по языческому ритуалу, в грунтовых могильниках. В XIV–XVII вв. на ее кладбищах вновь появляются курганные погребения — очевидно, под влиянием соседей-кочевников.
Захоронения по обряду ингумации являются преобладающими. Обычное положение покойных — на спине с вытянутыми вдоль туловища или сложенными на груди руками. Погребение женщин на боку в скорченном положении, с руками, подложенными под голову, — более позднее явление. Погребения обычно одиночные, парные (мужчина и женщина) очень редки. В могилах встречаются подстилки из луба и досок, иногда — следы гробов. Покойных в некоторых случаях заворачивали в луб или ткань.
По господствующей ориентировке погребенных на север или юг могильники мордвы разделяются на две группы: северную и южную (карта 18). К северной группе относятся 14 могильников. В бассейне Цны северная ориентировка характерна для Серповского могильника VI–VII вв. В среднем течении Мокши известен только один могильник с северной ориентировкой — Тенишевский (VIII–IX вв.); здесь северная ориентировка не имела распространения. Иная картина наблюдается в бассейнах рек Теши, Пьяны и нижнем течении Суры. На правобережье Волги (Волчихинский могильник VI–IX вв.) и в бассейне р. Теши северная ориентировка господствовала в могильниках VI–VII вв. — Абрамовском и Старшем Кужендеевском; в Погибловском могильнике (VII–VIII вв.) она характерна для захоронений в грунтовых могилах, а также для курганов Коринского, Младшего Кужендеевского (XIII–XIV вв.) и Сарлейского (XII–XVII вв.) могильников.
В бассейне Пьяны население хоронило своих покойных головой на север как в первой половине I тысячелетия н. э. (Сергачский могильник), так и в XII–XIV вв. (могильники Борнуховский II, Гагинский, Ичалкинский). Устойчивость северной ориентировки в течение многих веков позволяет видеть в подавляющем большинстве могильников северной группы мордвы памятники эрзи (Алихова А.Е., 1959а, с. 31; Степанов П.Д., 1970а, с. 56–59; Жиганов М.Ф., 1976, ст. 60). Известно, что и позднее, вплоть до XVII в., эрзя хоронила своих умерших головой на север.
К южной группе мордвы относятся 30 могильников. Южная ориентировка господствует здесь еще в самых ранних могильниках второй половины I тысячелетия — Армиевском (VI–VII вв.) и Младшем Селиксенском (VII — начало VIII в.), расположенных в верхнем течении Суры. В девяти из 10 исследованных могильников бассейна Цны, датированных VIII–XI вв., преобладали юго-восточная и южная ориентировки.
В могильниках нижнего течения Мокши наблюдалось преобладание северо-восточной ориентировки в ранних погребениях Старокадомского (V–VII вв.) и Шокшинского (VI–X вв.) могильников, но в более поздних погребениях господствует уже юго-восточная и юго-западная (Шокшинский могильник). Во всех других 14 могильниках по течению Мокши и в бассейне р. Вад, как в более ранних (Красный Восток, VII–VIII вв.; Заря, VII–X вв.), так и более поздних (VIII — начала XI в.), преобладает ориентировка на юг и юго-восток.
Эти могильники генетически связаны с могильниками XI–XIII (Калиновский, Куликовский, Кельгининский, Ефаевский) и XIII–XIV вв. (Паньжский, Старосотенский, Пичпандский) и с более южными (Муранским и Аткарским). Для поздних могильников южной группы характерно захоронение женщин преимущественно на правом боку, с руками, положенными под голову (в позе спящего). Этот обряд в сочетании с южной ориентировкой является этнически определяющим признаком мордвы-мокши.
Обряд трупосожжения появился у мордвы уже в первой половине I тысячелетия н. э. В могильниках VI–VII вв. он получает наибольшее распространение. Так, в Серповском могильнике VI–VII вв. трупосожжения составляли 22 %. Позднее (IX–XI вв.) процент трупосожжений значительно уменьшается. Кремация умерших совершалась всегда на стороне; кальцинированные кости ссыпались в могилу. Вещи обычно раскладывались на дне ямы в порядке ношения при жизни умершего. Инвентарь одновременных трупосожжений и трупоположений одинаков.
В женских и детских погребениях мордвы обычна глиняная посуда, поставленная у головы или в ногах; в мужских захоронениях она встречалась реже.
Из орудий труда вместе с покойным в могилу помещали ножи (XLII, 29), глиняные пряслица, шилья, вязальные крючки, иногда топоры. В погребениях северной группы мордвы вплоть до XVII в. соблюдался обычай ставить у головы покойной берестяной туесок (бурачек) с рукоделием, причем железные иглы в нем были, очевидно, намеренно изломаны. В погребения литейщиц в VI–XII вв. помещали орудия литья.
В некоторых женских погребениях найдено оружие: наконечники стрел и копий, даже меч (Армиевский могильник VI–VII вв., погребение 177). В этом же погребении были удила. Очевидно, оно принадлежало женщине-воительнице, всаднице. Оружие и конское снаряжение были также в погребении (10) литейщицы из Томниковского могильника. В женских погребениях XIII–XIV вв. оружие уже не встречается.
В мужских погребениях обычными находками являются ножи, желобчатые огнива, фитильные трубочки (табл. XLIII, 7, 8), топоры. Другие орудия труда (пешня, мотыжка, ложкарный резец, долото, рыболовный крючок, шило) встречались редко. В наиболее богатых инвентарем погребениях найдены металлические котлы и деревянные ковши с серебряной оправой по краю.
Нередки женские украшения, положенные мужчине в качестве заупокойного дара. Обычно это украшения головы. Так, известно, что вдова отрезала и клала в могилу мужа свою косу вместе с ее украшениями.
Мужские погребения VI–VIII вв. изобиловали оружием и снаряжением конного воина (табл. XLII). Нередкими находками были мечи, а также сабли (табл. XLII, 27), типичные для конной дружины. Встречались пышно отделанные серебром части уздечек. В мужском погребении 15 Серповского могильника ременный поводок был украшен 12 золотыми византийскими монетами VII в. С X в. в мужских погребениях преобладает оружие, характерное для пешего воина: наконечники стрел, копий, боевые топоры (табл. XLIII, 1, 4–6, 11, 13, 14). Наконечники стрел (табл. XLIII, 17–19) были черешковыми и втульчатыми. Первые (табл. XLIII, 22, 23, 31–34) по форме пера разделяются на треугольные, трехлопастные и граненые (бронебойные). Копья втульчатые представлены главным образом экземплярами с треугольной или ромбовидной формой пера (табл. XLII, 25, 26). На смену втульчатым топорам-кельтам приходят (табл. XLII, 35) проушные топоры различных типов (табл. XLIV, 1–5, 14, 22–25).
В погребениях XIII–XIV вв. встречаются овальные огнива, наконечники стрел и топоры.
Этнически определяющими предметами женского убора мордвы являлись головной убор, шейные и нагрудные украшения и украшения обуви. Головной убор состоял из тканевой основы (полотенце, шапочка), налобника, венчика, височных привесок, накосника и пулокеря. Наиболее полные реконструкции головного убора мордвы созданы по материалам среднецнинских могильников VIII–IX вв. Р.Ф. Ворониной (Воронина Р.Ф., 1973, с. 47–55) и В.Н. Мартьяновым (Мартьянов В.Н., 1976б, с. 88–106). Основу головного убора составляло покрывало (полотенце) из льняной или шерстяной ткани, один конец которого накладывался на лоб и удерживался налобником — лентой из ткани и металлическим венчиком, а второй свисал сзади, образуя лопасть. По мнению В.Н. Мартьянова, покрывало не облегало голову, а в лобной части приподнималось над ней благодаря подложенной снизу жесткой основе. Возможно, основой головного убора служила сшитая из ткани или войлочная шапочка, на которую одевали покрывало и венчик. Венчик состоял из чередовавшихся серебряных или бронзовых штампованных трубочек (четырех-пяти) и прямоугольных обойм, иногда крепившихся на твердой основе. Сзади он застегивался пряжкой. По нижнему краю венчика крепились шумящие привески — трапециевидные или иные (табл. XLV, 2, 14, 18). Налобник, лицевая часть полотенца, лопасть расшивались оловянным бисером. К нижнему концу лопас