Э.Д. Шноре специально проанализировала археологические памятники бассейна р. Айвиексте и утверждает, что в VI–XII вв. здесь жили латгалы. Материалы средневековых могильников и поселений этого региона по всем своим особенностям являются частью латгальской культуры, распространенной на обширном пространстве от среднего течения Гауи на западе до Лудзенского и Даугавпилсского районов включительно на востоке (Шноре Э.Д., 1977, с. 48–50).
С Я.Я. Граудонисом и Э.Д. Шноре дискуссирует А.Я. Стубавс (Стубавс А.Я., 1981, с. 48–50). Компактное расположение курганов с коллективными захоронениями II–VI вв. в ареале говоров верхнелатышского наречия с восходящей интонацией (здесь известно 70 пунктов с курганами, в то время как на латгальской территории их только шесть) свидетельствует, по мнению А.Я. Стубавса, в пользу определения их в качестве памятников селов. Во всяком случае, продолжает этот исследователь, доминирующим элементом в курганной культуре были селы. Сходство древностей бассейна р. Айвиексте с латгальской культурой объясняется миграцией латгалов в ареал селов.
Решить проблему, очевидно, можно будет только после новых археологических изысканий и пополнения материалов новыми раскопочными исследованиями.
В этой связи представляется целесообразным рассматривать здесь только те археологические памятники, отнесение которых к селам не вызывает возражений. Это памятники Аугшземе и прилегающего к нему поречья Даугавы. Древности же юго-восточной части Видземе по своему облику, как уже отмечалось, являются латгальскими. Объясняется ли это широким расселением здесь латгалов и латгализацией местного селского населения или какими-либо иными причинами, покажут дальнейшие исследования.
Начало археологических исследований в Аугшземе относится ко второй половине XIX в. В 1862 г. четыре погребения в курганном могильнике Руки было раскопало Я. Штейном (RK, 343). В 1896–1897 гг. С.К. Богоявленский исследовал раскопками могильники Антужи, Пунгас и Слате (Богоявленский С.К., 1900), а А. Бухгольц начал раскопки (1896 г.) Леясдопельского могильника (Sb. Riga, 1896; 1899).
В 20-х годах XX в. раскопками археологических памятников в этом регионе занимались Ф. Балодис, Х.А. Моора и А. Штокманис. В 1921 г. А. Штокманис вел раскопки могильников Гравани, Приекшани и Платери, а в следующем году исследовал курганы в Боки (Štokmanis А., 1927). Х.А. Моора в 1924 г. производил раскопки двух могильных памятников — Боки и Слате (Moora H., 1928). Раскопки в Слате в 1927 г. продолжил Ф. Балодис (Šnore E., 1933).
К 30-м годам принадлежат раскопки Э.Д. Шноре и П. Степиньша. В 1933 г. Э.Д. Шноре исследовала могильник Мелдеришки, в 1934 г. — Зесерцелми, в 1935 г. — Гринерти, в 1939 г. — Страутмани, в 1940 г. — Кебени. В 1939 г. этой исследовательницей раскапывалось также Дигнайское городище (Šnore E., 1939, 46–64 lpp.). Небольшие раскопки могильников Саласанчи и Рубики в 1935 и 1937 гг. произвел П. Степиньш. В 1942 г. А. Штокманис вел исследования Приедникского могильника.
Наиболее значительные экспедиционные исследования в Аугшземе произведены были в 60-70-х годах. Раскапывались прежде всего погребальные памятники. В 1961 и 1962 гг. под руководством Э.Д. Шноре изучается могильник Леясдопелес (Šnore E., 1961, 8-10 lpp.; 1962, 3–4 lpp.). Материалы этого памятника дали возможность выделить характерные черты погребальной обрядности селов. В 1961 г. Л.В. Ванкина исследовала Бокский могильник (Vankina L., 1962, 13–15 lpp.). М. Бресава в 1960 и 1961 гг. раскапывала могильники Пунгас и Паки (Bresava М., 1962, 4–5 lpp.; 1966, 41–54 lpp). В 1961–1963 гг. И.В. Дайга и М. Атгазис исследовали раскопками два могильника и два поселения в районе Платери и Спиетини (Daiga J., Atgāzis М., 1962, 5–7 lpp.; 1963, 6–7 lpp.; 1964, 6–8 lpp.; Daiga J., 1964, 23–25 lpp.) Могильник и поселение Пигени исследовались в 1962 г. Э.Д. Шноре (Šnore E., 1963, 14, 15 lpp.).
Этой же исследовательнице принадлежат раскопки (1977–1980 гг.) грунтового могильника XI–XII вв. в Бетели Екабпилсского р-на (Šnore E., 1978, 68–71 lpp.; 1979, 77, 78 lpp.), кургана в Ратуланы на берегу оз. Саука (Šnore E., 1979, 78–81 lpp.; 1980, 97-100 lpp.) и кладбища XII–XVIII вв. в Кунцу того же района (Šnore E., 1982, 120–125 lpp.).
Погребальные памятники селов исследовались и в северных районах Литвы. В 1970 г. М. Михельбертас произвел раскопки двух курганных групп середины I тысячелетия н. э. в Дауенай и Берклайняй в Пасвальском р-не (Michelbertas М., 1972а, р. 32, 33; 1972b, р. 28–32). В 1948, 1964, 1968 и 1970 гг. курганы V–VII вв. в Норкунай изучались Рокишкским музеем (Juodelis S., 1972, р. 34, 35).
В 1960–1970 гг. археологические работы производились и на поселениях селов в Аугшземе. Наиболее значительные раскопки произведены были в 1963–1965 гг. в связи со строительством Плявиньской ГЭС на городище Селпилс и на неукрепленном поселении, расположенном рядом (Šnore E., Zariņa А., 1980). В 60-х годах небольшие разведочные исследования поселений производили М. Бресава, Я.Я. Граудонис и Я. Апалс (Bresava М., 1964, 5, 6 lpp.; Graudonis J., 1969а, 35–39 lpp.; Graudonis J., Apals J., 1965, 8, 9 lpp.). Интересные результаты получены раскопками А.Я. Стубавса на городище и селище X–XIII вв. в Ступели Екабпилсского р-на (1976–1979 гг.) и на поселении V–XII вв. на острове оз. Кригану в том же районе (Stubavs А., 1977, 55–62 lpp.; 1978, 62–68 lpp.; 1979а, 72–77 lpp.; 1979b, 67–71 lpp.; 1980a, 91–96 lpp.; 1980b, 86–91 lpp.).
Культура курганов с кольцевой каменной обкладкой, датируемая II–VI вв., была выделена и получила характеристику еще в 30-х годах XX в. (Latviešu kultūra senatnē, 1937, 9-13 lpp.). Она занимала территорию Земгале, Аугшземе и восточную часть Видземе. Курганные могильники, как правило, состоят из небольшого числа насыпей высотой 0,4–1,5 м и диаметром в основании 8-20 м. Каждый курган был коллективной усыпальницей. Первое захоронение совершалось на материке внутри каменного кольца, последующие погребения помещались в различных частях курганной насыпи. В некоторых случаях к каменному венцу с курганом делались пристройки в виде полукруга, выложенного из камней. В насыпях внутри пристроек совершались новые захоронения.
Одним из характерных курганов с каменным венцом в основании на земле селов является названный выше Ратуланский, исследованный Э.Д. Шноре в 1978 и 1979 гг. Его высота 1,4 м, диаметр основания 20 м. Использовался курган для захоронений длительное время. Всего вскрыто 76 погребений. Наиболее ранним (IV в. н. э.) является захоронение 25 по обряду трупоположения с бронзовой шейной гривной с коническими концами. По обе стороны головы умершего находились камни. Другие погребения IV и V вв. оказались разрушенными более поздними захоронениями. Они сопровождались узколезвийными топорами, втульчатыми наконечниками копий, железными ножами, браслетами, булавками, цепочками.
Погребения VI в. и последующих столетий (табл. CXIII) находились вблизи кольцеобразной обкладки из камней, некоторые — за ее пределами. Среди них интересно мужское захоронение 27, где при истлевшем костяке обнаружены около черепа бронзовые проволочные спиральки и колечки, вероятно от головного убора, а также короткая цепочка с треугольными подвесками. Кроме того, в этом погребении найдены бронзовая арбалетная фибула, толстопроволочные браслеты, однолезвийный меч, два втульчатых наконечника копий, узколезвийный топор, две шпоры и остатки пояса. Датируется погребение VI в. При одном из женских трупоположений VI в. найдены железная посоховидная булавка и серп.
Погребения не имели строгой ориентации по сторонам света. Часто они ориентировались параллельно каменному венцу основания кургана. В одном из таких захоронений (59), принадлежавшем молодому мужчине, обнаружены две бронзовые шейные гривны (одна с седловидным концом, вторая — с узкопластинчатым, слегка расширяющимся), посоховидная булавка, наконечник втульчатого копья, узколезвийный топор и нож.
Одновременно с обрядом трупоположения в это время существовал и обряд кремации умерших. Правда, трупосожжения в курганах единичны. В погребении 18 вместе с кальцинированными костями найдена костылевидная булавка. У подножия Ратуланского кургана с XII в. существовал грунтовый могильник. Поэтому в курганной насыпи имеется много впускных погребений XIII–XVII вв., которые потревожили захоронения раннего периода.
Могильник из пяти курганов около Дауенай располагался на всхолмлении. Высота насыпей 0,5–1,2 м. Все они имели круглую или овальную обкладку из камней диаметром 8–9 м. Обычно под насыпью находилось от одного до четырех трупоположений, в кургане 3 их было 16. Погребения находились в основании курганов или в насыпях на различной глубине. Умерших клали на спине в вытянутом положении, с руками на груди или на животе. Ориентировка погребенных разнообразна.
В мужских погребениях найдены втульчатые и проушные узколезвийные топоры, втульчатые наконечники копий и ножи. Женские захоронения обычно содержат украшения — бронзовые шейные гривны с конусовидными концами, браслеты пластинчатые и треугольного сечения, бусы из бронзы, стекла и пасты, а иногда и железные серпы, и шилья.
В одном из женских погребений кургана 4 найден головной венок, состоящий из трех параллельных рядов бронзовых спиралей, разделенных четырехугольными пластинками. Спирали были нанизаны на три льняные веревочки. На затылке к венку была привязана большая бронзовая спираль длиной около 13 см, диаметром 1,5 см. На основе сопровождающего инвентаря погребение датируется V в. Это самая ранняя находка головного венка из бронзовых спиралей и пластинок на племенной территории селов (Michelbertas М., 1972с, р. 121–130).
Начиная с VI в. в земле селов появляются грунтовые могильники. Они устраивались около ранее сооруженных курганов, свидетельствуя о преемственности обрядности, а часто впускные захоронения совершались в могильных ямах, вырытых в самих курганных насыпях.