[42]. Также не была отменена частная собственность на землю, хотя это было главным в программе российских большевиков, не было экспроприации собственности буржуазии, не было введено всеобщей мобилизации в Красную гвардию до марта 1918 года. Помимо этого красные финны так и не прибегли к революционному террору, хотя врагов у революции и саботажников было предостаточно. Еще Ленин писал: «Ни одно революционное правительство без смертной казни не обойдется, и весь вопрос в том, против какого класса направляется данным правительством оружие смертной казни»[43]. В то же время финские коммунисты отменили смертную казнь, многих контрреволюционеров освобождали под честное слово, а революционные суды были ограничены в плане применения наказаний. Э. Торниайнен писал, что «революционные суды не действовали по отношению к контрреволюционной буржуазии со всей той строгостью, которая вызывалась условиями революционной борьбы. <…> Это обуславливалось вообще недостатком революционной энергии и революционного опыта у руководящих органов»[44]. Помимо этого весьма странным кажется нежелание СНУ получить наименование «Финляндской социалистической республики» при подписании договора с Советской Россией.
Несоциалистическую политику СНУ отмечают и сами финские красные, и историки. Финляндский историк С. Хентиля в книге «Политическая история Финляндии. 1809—2009» писал: «Вожди красной Финляндии стремились не к диктатуре пролетариата, как то предполагало ленинское учение о государстве, но к парламентской демократии, основывающейся на принципе национального суверенитета»[45]. Сами финские коммунисты признавали ошибки в проводимой ими политике и открыто о них говорили. Э. Торниайнен писал, что «финляндский рабочий класс старался в своей революции держаться в рамках демократизма, но в то же время проявлял некоторые тенденции к ограничению власти капитала». Далее он писал, что «излишнее увлечение этой деятельностью (законодательной. – Д. П.) в ущерб организации самой революционной борьбы и послужило отчасти причиной поражения финляндской революции». ЦК КПФ в 1958 г. писал, что «рабочая революция в Финляндии по своему характеру была социалистической, хотя у революционного правительства в начале борьбы и не было ясной социалистической программы»[46]. Как отмечал И. Сюкияйнен, «Социал-демократическая партия Финляндии стремилась к социализму не через революцию, а путем парламентской борьбы, надеясь на этом пути избежать социалистической революции»[47].
Чем же объяснялось, что финские коммунисты, придя к власти, проводили несоциалистическую политику? Выше уже писалось, что свою роль сыграло то, что финские красные не были знакомы с теорией ленинизма, отчего и упустили крайне выгодный момент для свершения революции в ноябре 1917 г. Как писал И. Сюкияйнен: «Однако финляндская социал-демократия держалась обособленно, ничего не делала для того, чтобы сблизиться с большевиками, хотя к этому имелись большие возможности. Считая, что принципиальные расхождения между большевиками и меньшевиками имеют отношение только к русскому революционному движению, финляндские социал-демократы не делали даже попыток усвоить то новое, что вносил В. И. Ленин в марксистскую теорию»[48]. В обращении ЦК КПФ к 40-летию финляндской революции отмечалось: «Особенно отрицательным явлением были слабый теоретический уровень партии и ее руководителей, отсталость в разработке принципиальных вопросов рабочего движения и революционной борьбы…
Теоретическая отсталость партии явилась причиной того, что она не шла целеустремленно к социалистической революции, а втягивалась в нее вместе с развитием хода событий»[49]. Э. Торниайнен пытался объяснить это тем, что принятие конституции было бы высшей стадией развития буржуазного демократизма, за которой следовала уже социалистическая диктатура пролетариата. Но это похоже скорее на отговорку, нежели на объяснение реальных причин несоциалистической политики СНУ. По мнению автора, это может быть объяснено стремлением СНУ подготовить почву для плодотворного сотрудничества со странами Антанты.
Дело в том, что единственным союзником революционной Финляндии была Советская Россия, существование которой было под угрозой – в любой момент власть в России могли захватить белые. Поэтому СНУ, вероятно, предполагал возможность ниспровержения Ленина в России и соответственно потери главного союзника. В таком случаем необходимо было искать нового союзника.
Как уже отмечалось выше, белая Финляндия была союзницей Германской империи – и еще до Первой мировой была в тесной связи с этим государством. Апогеем немецко-финского сотрудничества стала высадка германской Остзейской дивизии в Финляндии весной 1918 г. Отсюда логичным является вывод, что странам Антанты было невыгодно существование белой Финляндии, то есть потенциального союзника Тройственного союза, с которым страны Антанты уже четвертый год вели войну. Поэтому СНУ мог предполагать, что странам Антанты было выгоднее существование красной Финляндии, и именно поэтому финские красные рассчитывали получать хоть какую-то помощь от противников Германии в случае, если Советская Россия исчезнет. Однако было ясно, что социалистическому государству, пусть и враждебному Германии, страны Антанты бы помощь оказывать не стали. Таким образом, автор предполагает, что финские красные умышленно проводили несоциалистическую политику и не хотели называться «социалистической республикой», чтобы в случае исчезновения единственного союзника в лице красной России они могли попросить помощи у стран Антанты, заявив, что красная Финляндия – обычная буржуазно-демократическая республика, где нету, широкой национализации и экспроприации, а также революционного террора.
Интересными являются переговоры с США по поводу поставки продовольствия в красную Финляндию, которые, по идее, должны были развеять иллюзии красных по поводу помощи со стороны стран Антанты.
СНУ попытался установить контакты с правительством и продовольственным управлением одной из стран Антанты – Соединенными Штатами Америки через финского социал-демократа, живущего в США, Сантери Нуортева. Вскоре ему стала помогать Финская социалистическая организация, в которую входили финские рабочие в США. Были созданы «Бюро Нуортева» и Комитет по финским делам. Нуортева обратился в Продовольственное управление США под руководством Гувера, прося продовольственной помощи для голодающей Финляндии. Дабы продукты не попали в руки немцев, Нуортева предлагал, чтобы распределение хлеба контролировали американские и шведские граждане. 26 февраля Нуортева обратился к президенту США, затем 9 марта к госсекретарю. Однако 20 марта последовал ответ, в котором недвусмысленно было дано понять, что просьбы Нуортевы не будут выполнены. Что интересно, белой Финляндии правительство США было готово помочь, что подтверждается тем, что 27 февраля представители белой Финляндии Рейтер и Игнатиус были приняты госсекретарем США.
В июне 1918 г., когда красная Финляндия уже пала, Нуортева узнал от представителя американского Красного Креста в России Робинса, что он вел переговоры с членами СНУ о возможности оказания странами Антанты помощи финским красным в их войне против белых и немцев, но это так и не было осуществлено.
Таким образом, несоциалистическую политику финских красных можно объяснить по-разному, и, вероятно, причин у нее несколько. Но надежда заполучить помощь от союзников, особенно в случае краха Советской России, могла действительно сыграть свою роль в том, что финские красные оказались «розовыми».
Часть втораяГражданская война в финляндии
Окончательное формирование белых войск перед началом боевых действий
Приход к власти леворадикалов не удивил белые силы в Финляндии – как было написано выше, они еще с декабря готовились к началу боевых действий против прокоммунистически настроенной части общества. Поэтому гражданская война была предопределена белыми еще задолго до победы СНУ.
Дата точного начала Гражданской войны в России до сих пор является предметом споров историков: одни говорят, что она была предопределена Октябрьской революцией, другие – что она началась с мятежа Чехословацкого корпуса, третьи – что она началась и вовсе еще в феврале 1917 года. С датой точного начала Гражданской войны в Финляндии все несколько легче, но споры по этому поводу тоже имеют место быть: одни говорят, что она началась с приходом к власти СНУ 27 января, другие – что она началась со столкновения белых и красных в Выборге 19 января. В любом случае временные рамки предполагаемых дат начала Гражданской войны в Финляндии гораздо уже, чем временные рамки предполагаемых дат начала Гражданской войны в России. Непосредственно автору ближе та точка зрения, что Гражданская война в Финляндии началась 19 января 1918 года со столкновения в Выборге.
Итак, белые в Эстерботнии формируют свои вооруженные силы, разоружают воинские гарнизоны русских, вооружают своих солдат; красные берут власть на юге Финляндии и восстанавливают созданную еще в 1905 году Красную гвардию, объединяя ее с Рабочей гвардией. Изначально боеспособность и белых, и красных была низкой, но у белых было преимущество – еще осенью 1917 года 60 егерей вернулось из немецкой армии в Финляндию, дабы повысить боеспособность армии правительства на случай противостояния с оппозиционно настроенными слоями общества. Подготовка егерей к отправке в Финляндию началась еще летом 1917 года, 4 августа же А. Циммерман писал генералу Э. Людендорфу: «Мы сейчас многих получивших военное образование финляндцев по возможности отправляем в Финляндию и поддерживаем страну в создании военной организации»