— Грейс, не бойся, — шепнул он. Она вся сжалась.
— Любовь моя, раскройся для меня. Позволь мне войти… Она закрыла глаза. Каждый нерв, каждый мускул в ее теле напрягся.
Рейз медленно, не спеша входил в нее, затем замер,
— Грейс, радость моя, расслабься. Руки его едва касались ее тела, легкие, точно крылья бабочки, но эти нежные прикосновения обжигали кожу.
— Вот так, дорогая, вот так, — шептал он, осторожно двигаясь дальше.
Пальцы его ласкали ее грудь, тронули сосок. Она тихонько застонала, и он губами поймал этот звук, лаская языком ее язык. Рейз медленно, искусно сливался с ней, и Грейс расслабилась, зачарованная, робко, неуверенно покачиваясь вместе с ним.
— Так, — сказал он, и зубы его коснулись ее зубов. — Откройся мне, дорогая!
Томительно, сладостно он продвигался вглубь; томительно, сладостно Грейс принимала его. Он вдруг содрогнулся всем телом и застонал. Это был стон сгоравшего от жажды мужчины, стон желания и муки.
— Грейс, сейчас, сейчас! Дай мне войти! — Рейз ринулся на ее преграду.
Она закричала от боли. Оба застыли. Он был огромный, она чувствовала его всего, целиком заполнившего ее лоно.
— О Боже! — крикнул Рейз. — О Боже, Грейс!
Он поцеловал ее страстно, начиная раскачиваться, толчками входить в нее.
Боль и напряжение ослабли. Наполненность становилась приятной. Рейз стал раскачиваться сильнее.
— Вот так, — шептал он. — Открой мне, открой мне шире, возьми меня всего, всего, целиком…
Руки ее нашли его плечи, робко опустились на твердые, стальные мышцы. Она вздрагивала от мощи, которая билась в ней, толкая изнутри. Теперь он двигался мерно, ритмично, решительно, и Грейс почувствовала, что давление снова начинает расти. Пальцы ее впились в его кожу.
— Так! — крикнул Рейз, поднимаясь и вновь вонзаясь в нее все глубже и глубже. Грейс вновь ощутила, как ее затягивает этот темный, безумный водоворот. Она услышала свой собственный гортанный возглас. Рейз врывается в нее глубже и глубже, и наконец руки его судорожно сжали ее, и он извергнулся в нее, со стоном выкрикивая ее имя.
Она почувствовала на себе его взгляд.
Не открывая глаз, Грейс схватила простыню, оказавшуюся где-то в ногах постели, и натянула ее до самого подбородка. Потом приоткрыла глаза и слегка повернула голову.
Он наблюдал за ней, приподнявшись на локте. Грейс никак не ожидала увидеть такое выражение в его глазах. В них таилось не вожделение, а нежность. Взгляд был ласковый, теплый, сияющий.
Улыбка медленно скользнула по его прекрасным губам. Грейс смотрела как зачарованная. Мягкая, чувственная линия его губ завораживала ее. Всматриваясь в них теперь, она ясно представила, как они касаются ее рта, ее тела… Рейз наклонился над ней и поцеловал в кончик носа.
— Краснеешь? — протянул он. — О чем ты думаешь, Грейс? — Тон его был легкий, поддразнивающий.
Вопрос этот вызвал у нее в памяти необыкновенно отчетливую картину: его лицо, голова, золотистые волосы совсем не там, где им надлежало бы быть, — и щеки ее запылали.
Он хмыкнул:
— Что, кошечка проглотила свой язычок?
Глаза их встретились. Во взгляде ее не было настороженности, скорее настойчивое любопытство. Грейс не знала, чего ей ждать теперь, когда последний шаг был сделан. И трудно было не смотреть на этого статного, красивого мужчину, который только что дал ей изведать такие глубины страсти, о каких она даже не подозревала.
Рейз улыбался, сияя своими ямочками.
— Иди ко мне, — ласково позвал он, и его хрипловатый голос напомнил ей обо всем только что пережитом.
Грейс взглянула на него. Простыня едва прикрывала его бедра. Мускулы бугрились под темной золотистой кожей. Он был такой гладкий, блестящий, могучий, как горный барс. Рейз похлопал ладонью рядом с собой.
Грейс вздохнула и слегка подвинулась — на какой-то дюйм.
Он обхватил ее и притянул к своему горячему, крепкому телу.
— Хм-м-м… Вот так-то лучше, ты не находишь?
Она смотрела на волосы у него на груди. Потом почувствовала его руку у себя на затылке, подталкивающую ее голову, пока щека не оказалась у него на плече.
— Гораздо лучше, — проговорил Рейз, поглаживая ее затылок и шею.
Так и в самом деле было лучше. Это было… просто чудесно. Уютно. Надежно. Тепло. Он провел вдоль ее спины ладонью — легонько, едва касаясь. Восхитительно!
Грейс не знала, что ей делать с руками, зажатыми между их телами. Она старалась не прикасаться ногами к его ногам. Внезапно Рейз, не выпуская ее, перекатился по постели, и вот он уже сидит, а она — у него на коленях.
Грейс смотрела ему в глаза, изумленная. Его сильная рука лежала на ее талии. Он ласково встретил ее взгляд, нагнулся и слегка куснул ее за ухо.
— Что ты делаешь?
Рейз откинулся назад, улыбаясь:
— А я уж думал, ты проглотила свой язычок! Потом он снова нежно куснул ее ухо. Жаркая волна наслаждения прокатилась по телу Грейс, но она уперлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его.
— Рейз! Что ты делаешь? Он хмыкнул.
— Играю, — протянул он. — Помнишь, Грейси? Я сказал тебе, что когда мы будем играть, ты об этом узнаешь.
Она вспомнила их разговор и теперь, когда до нее дошел смысл его слов, порозовела от стыда и… да, да, от удовольствия. Прежде чем она полностью свыклась с этой мыслью, он уже был на ногах, а она — у него на руках.
— Рейз!
Он нес ее к ванне; оба они были совершенно нагие.
— Отпусти меня! Отпусти сейчас же! — потребовала Грейс. Он наклонился, лаская ее грудь своим колючим, небритым лицом. — Отпусти меня, — повторила она дрогнувшим голосом. Соски ее, предательски поднявшись, отвердели.
— Ты плохо рассчитала, Грейси, — сказал он, осторожно опуская ее в окутанную паром ванну.
Грейс охнула. Прежде чем она поняла, что происходит, Рейз перекинул ногу через край ванны и уселся рядом с ней.
— Что ты делаешь? — снова воскликнула она.
Чуть не половина воды выплеснулась на пол, когда Рейз уселся в ванну. Грейс растерянно заморгала: она снова увидела его — этот мужской орган; он опять напрягся — такой огромный. Но ведь это невозможно, подумала она. Ведь так же нельзя — сейчас, средь бела дня, в ванне? Но тело ее уже горело, оно предательски томилось и жаждало его ласки.
Он встал на колени и, ухватившись за края ванны, наклонился к Грейс; рот его был у самых ее губ.
— Прости меня, — шепнул он и поцеловал ее.
Грейс, смущаясь, приоткрыла губы. Она позволила его языку проникнуть в самую глубь, потом сама все смелее начала отвечать на его поцелуй. Рейз хрипло застонал, отрываясь от нее,
— О Господи, Грейс, это невыносимо! Я опять тебя хочу!
Горячечный блеск его глаз взволновал ее. Как она ни старалась не замечать его, это ей не удалось. Рейз слегка коснулся губами ее губ.
— Но, боюсь, это будет слишком много для тебя на сегодня. Ты такая маленькая… — Он помолчал, потом лукаво улыбнулся:
— А вот обо мне этого, пожалуй, не скажешь!
Щеки ее стали пунцовыми. Неужели другие пары тоже говорят об этом вслух? Она опустила ресницы, стараясь не встретиться с ним взглядом. Внезапно ей стало очень трудно дышать. Как может Рейз говорить так откровенно? Медленно, заново ощущая свое тело и узнавая томительно-сладкую пульсацию, она подняла на него глаза. Он резко, порывисто вздохнул.
Грейс смотрела на его рот, на его грудь. «Вот я сижу в ванне с мужчиной, который мне не муж, — думала она, — и я хочу его».
— Дотронься до меня, — хрипло попросил Рейз.
Она заглянула ему в глаза. Их жаркое сияние сразило ее. Очень медленно подняла руку и коснулась его плеча. Тело его вздрогнуло, как туго натянутая тетива.
Она легонько провела пальцами по его предплечью, ощущая круглящиеся мускулы, крепкое мужское тело.
Рейз снова поцеловал ее, их губы слились. Грейс сжала его плечи, не в силах отпустить его, с радостной жадностью принимая его язык, лаская его своим. Жар, охвативший ее тело, был теперь сильнее и определеннее, чем в первый раз. Сердце ее готово было вылететь из груди.
Рейз с трудом оторвался от нее. Прежде чем она успела что-либо понять, он уже выбрался из ванны и, отойдя в сторону, отвернувшись, надевал халат. Тот прилип к его мокрому телу, и у Грейс перехватило дыхание, когда Рейз повернулся.
Он был так возбужден и так необычайно прекрасен!
— Я боюсь причинить тебе боль, — сдавленно, с трудом выговорил он. — Лучше тебе мыться одной.
— О! — воскликнула Грейс.
Смущение ее схлынуло, уступив место разочарованию.
Глава 20
Они закончили завтракать, и Грейс рассеянно вертела в руках ложечку, когда Рейз нарушил молчание.
— Мне нужно ненадолго отлучиться, — сообщил он.
Грейс стало жарко от его взгляда. Трудно было выразить словами, что таилось в нем, таком глубоком, таком настойчивом, страстном. Рейз поднялся и привлек ее в свои объятия, целуя беззастенчиво, жадно. Когда он наконец вышел, она едва дышала.
Обхватив себя руками, Грейс смотрела на дверь.
Она — любовница этого человека.
Грейс опустилась на стул. Все произошло так быстро. Она еще не успела даже до конца разобраться в своих чувствах.
Под шелковым темно-синим халатом на Грейс не было ровнехонько ничего. Неприлично, возмутительно, непристойно до крайности. Пока они завтракали, Рейз то и дело касался ее, рука его медлила, задерживаясь на ее руке, на колене, на талии. Взгляд не отрывался от ее лица. Откровенный, горячий. И одновременно нежный.
Грейс почти не могла есть. Сердце ее билось где-то у самого горла. Его внимательный, испытующий взгляд смущал ее, в то же время заставляя сердце биться сильнее. Она всем своим существом ощущала его близость. Прежде с ней не было ничего подобного.
Никогда она не чувствовала в себе такой полной, бьющей через край жизни. В его объятиях Грейс не могла ни о чем думать, она могла только чувствовать. Она никогда не думала, что женщина способна испытывать подобные ощущения в объятиях мужчины. Такую страсть. Это было совсем не так, как она себе представляла. И уж конечно, она и вообразить не могла своего собственного, такого неистового отклика, как не ожидала и такой нежности от Рейза.