Все уставились на Отто.
— Кто может поручиться, что шапка чистая?
Юханнес ничего не сказал в ответ. Но радость его померкла. Он повернулся и побрел назад, к скалам, унося яйца в шапке.
— Что это с ним? Куда он? — нетерпеливо спросил Отто.
— Куда ты, Юханнес? — крикнула Виктория и побежала за ним вдогонку.
Он остановился и тихо ответил:
— Положу яйца обратно в гнезда.
Они постояли, глядя друг на друга.
— А после обеда я пойду в каменоломню, — сказал он.
Она промолчала.
— Хочешь, я покажу тебе пещеру?
— Ой, боюсь, — испугалась она. — Ты и сам говорил, что там очень темно.
Тогда, несмотря на все свое горе, Юханнес улыбнулся и храбро сказал:
— Ничего, ведь с тобой буду я.
В старой каменоломне Юханнес любил играть с малолетства.
С дороги было слышно, как он что-то мастерит наверху и разговаривает вслух сам с собой; иногда он воображал, будто он священник, и читал проповеди.
Каменоломня была давно заброшена, камни поросли мхом, и уже не видно было тех мест, где когда-то сверлили буром и закладывали взрывчатку. Зато в самой глубине была таинственная пещера, которую сын мельника расчистил от камней и искусно разукрасил, — здесь жила самая храбрая в мире шайка разбойников, и он был ее главарем.
Вот он звонит в серебряный колокольчик. Вбегает крошечный человечек, карлик, в шапочке с брильянтовой пряжкой. Это прислужниц. Он кланяется до самой земли. «Когда придет принцесса Виктория, введите ее сюда», — громко приказывает Юханнес. Карлик снова кланяется до земли и исчезает. Развалясь на мягком диване, Юханнес предается раздумью. Он усадит гостью на почетное место и прикажет подать ей изысканные яства на серебряных и золотых блюдах; освещать пещеру будет пылающий костер, а в глубине за тяжелым пологом из золотой парчи ей приготовят ложе, и двенадцать рыцарей будут охранять ее покой…
Юханнес вскочил, на четвереньках выбрался из пещеры и прислушался. Внизу на тропинке шуршали листья.
— Виктория! — окликает он.
— Я! — раздается в ответ.
Он спускается ей навстречу.
— Ой, мне страшно! — говорит она.
Он пожимает плечами и отвечает:
— Да ведь я только что там был. Я прямо оттуда.
Они входят в пещеру. Движением руки он приглашает ее сесть на камень и говорит:
— Вот на этом самом камне сидел великан.
— Те-с, молчи, не рассказывай дальше! А ты испугался?
— Нет.
— Но ты говорил, что у него только один глаз, а один глаз бывает у троллей.
Юханнес задумывается.
— У него было два глаза, но на один он ничего не видит, это он сам мне сказал.
— А еще он что сказал? Нет, не надо, не рассказывай!
— Он спросил, не соглашусь ли я поступить к нему на службу.
— Боже сохрани! Ты, конечно, не согласился?
— Не то чтобы согласился, но и наотрез не отказался.
— Ты с ума сошел! Неужели ты хочешь, чтобы тебя заточили в пещеру?
— Сам не знаю. На земле тоже ничего хорошего нет.
Пауза.
— С тех пор, как приехали эти гости из города, ты только с ними и водишься, — говорит он.
Пауза.
Юханнес продолжает свое:
— А ведь я сильнее их всех, я в два счета перенес бы тебя на берег. И вообще, я могу продержать тебя на руках целый час. Смотри!
Он взял ее на руки и поднял. Она обхватила его за шею.
— Ты устал, отпусти.
Он поставил ее на землю.
— Но ведь Отто тоже сильный. Он даже дрался со взрослыми, — говорит она.
Юханнес переспрашивает с сомнением:
— Со взрослыми?
— Да. В городе.
Пауза. Юханнес размышляет.
— Ну раз так, говорить не о чем, — решает он. — Я знаю, что мне теперь делать.
— Что же?
— Наймусь в услужение к великану.
— Ой! Ты с ума сошел! — вскрикивает Виктория.
— А что тут такого! Мне теперь все равно. Пойду и наймусь.
Виктория обдумывает, как выйти из положения.
— А может, он вообще больше не придет?
— Придет, — отвечает Юханнес.
— Сюда? — быстро спрашивает она.
— Сюда.
Виктория вскакивает и пробирается к выходу.
— Лучше уйдем отсюда!
— Спешить некуда! — говорит Юханнес, хотя он и сам побледнел. — Великан придет не раньше ночи. Ровно в полночь.
Виктория успокоилась и готова занять прежнее место на камне. Но Юханнесу уже нелегко совладать с чудовищем, которое он сам вызвал, — в пещере оставаться опасно.
— Если хочешь, давай уйдем, — предлагает он. — Там наверху есть камень, а на нем твое имя. Я тебе его покажу.
Они на четвереньках выбираются из пещеры и находят камень. Виктория горда и счастлива. А растроганный Юханнес со слезами на глазах говорит:
— Когда меня здесь не будет, ты посмотришь на этот камень и вспомнишь обо мне. Помянешь меня добрым словом.
— Обязательно, — обещает Виктория. — Но ведь ты вернешься?
— Как знать. Может, и не вернусь.
Они идут по дороге к дому. Юханнес чуть не плачет.
— Ну что же, прощай! — говорит Виктория.
— Пожалуй, я провожу тебя еще немного.
Как бессердечно и поспешно она попрощалась с ним, — Юханнес обижен, его самолюбие задето. Он круто останавливается и говорит, не скрывая справедливого гнева:
— Одно я скажу тебе, Виктория. Никто никогда не будет так хорошо относиться к тебе, как я. Никто.
— Отто тоже ко мне хорошо относится, — возражает она.
— Вот как! Ну и водись с ним на здоровье, — отвечает он.
Они молча проходят несколько шагов.
— А обо мне не беспокойся. Я буду жить припеваючи. Ты еще не знаешь, что мне обещано в награду.
— Не знаю. А что тебе обещано?
— Полцарства. Это раз.
— Да ну! Неужели полцарства?
— И принцесса в придачу.
Виктория остановилась.
— Скажи, ведь это неправда?
— Так обещал великан.
Пауза.
— Интересно, какая она из себя? — тихонько говорит Виктория.
— Боже мой, да она прекрасней всех на свете. Кто этого не знает.
Виктория побеждена.
— А ты хочешь жениться на принцессе? — спрашивает она.
— Конечно, — отвечает он. — Почему бы нет? — Но, видя, что Виктория не на шутку огорчилась, добавляет: — Впрочем, может статься, я разок-другой загляну на землю. Приеду как-нибудь в гости.
— Только не бери ее с собой, не надо, — просит Виктория. — На что она тебе здесь?
— Пожалуй, я приеду один.
— Обещай мне это, ладно?
— Хорошо, обещаю. Но не все ли тебе равно? Ясное дело, тебе совершенно все равно.
— Зачем ты так говоришь? — возражает Виктория. — Уж наверное она любит тебя меньше, чем я.
Сердце сладко замирает у него в груди. Он счастлив и так смущен ее словами, что готов сквозь землю провалиться. Он не смеет взглянуть на нее и отводит глаза. А потом подбирает с земли прутик и, содрав с него кору, похлестывает себя им по руке. Наконец в полном смятении начинает насвистывать.
— Пожалуй, мне пора домой, — говорит он.
— До свиданья, — отвечает она и протягивает ему руку.
2
Сын мельника уехал в город. Он долго не возвращался домой, он ходил в школу, изучал разные науки, вырос, стал большим и сильным, и верхняя губа у него покрылась пушком. До города было далеко, поездка в оба конца стоила дорого; бережливый мельник много лет подряд держал сына в городе зимой и летом. И Юханнес целыми днями сидел над книгами.
И вот он стал взрослым, ему исполнилось восемнадцать, потом двадцать лет.
Однажды весенним днем он сошел с парохода на берег. Над Замком развевался флаг в честь хозяйского сына. Дитлеф приехал домой на каникулы тем же пароходом, за ним на пристань прислали коляску. Юханнес поклонился владельцу Замка, его жене и Виктории. Как выросла и повзрослела Виктория! Она не ответила на его поклон.
Он еще раз снял шапку и услышал, как она спросила брата:
— Кто это поздоровался с нами, Дитлеф?
— Да это же Юханнес, сын мельника, — ответил брат.
Виктория снова посмотрела в его сторону, но Юханнесу было неловко здороваться еще раз. И карета уехала.
А Юханнес зашагал домой.
Господи, до чего же маленький и смешной у них дом! Юханнес не мог пройти под притолокой, не согнувшись. Родители встретили его праздничным угощением. Он был взволнован до глубины души. Здесь все было полно дорогих и трогательных воспоминаний, добрые старики отец и мать по очереди протянули ему руку и поздравили с возвращением.
В тот же вечер Юханнес пошел бродить по окрестностям, осмотрел все вокруг, побывал на мельнице, в каменоломне и у запруды, где он когда-то удил рыбу. С грустью прислушивался он к голосам знакомых птиц, которые уже вили гнезда на деревьях, и даже сделал крюк, чтобы поглядеть на громадный муравейник в лесу. Муравьи исчезли, муравейник вымер. Юханнес поворошил кучу, но не нашел в ней следов жизни.
Гуляя по лесу, он заметил, что лес, принадлежащий владельцу Замка, сильно поредел.
— Ну как, узнаешь родные места? — пошутил отец. — Нашел дроздов, своих старых знакомцев?
— Узнаю, но не все. Лес порублен.
— Лес не наш, а хозяйский, — ответил отец. — Не нам считать чужие деревья. Нужда в деньгах случается у всякого, а хозяину Замка денег нужно много.
Дни шли своей чередой, светлые, отрадные дни, сладкие часы наедине с милыми воспоминаниями детства — когда все зовет тебя вернуться к земле и чистому небу, на деревенский простор и в горы.
Юханнес шел по дороге к Замку. Утром его ужалила оса, и верхняя губа у него распухла; если ему встретится кто-нибудь из господ, он поклонится и тотчас пройдет мимо. Но он никого не встретил. В саду перед Замком он увидел даму и, поравнявшись с ней, низко поклонился, а потом пошел дальше. Это была хозяйка Замка. Проходя мимо Замка, Юханнес и сейчас еще чувствовал, что сердце у него бьется, как в былые дни. Большой дом с его бесчисленными окнами и суровый, надменный владелец Замка и поныне внушали ему почтение.
Юханнес свернул к пристани.
Тут он вдруг увидел Дитлефа с Викторией. Юханнеса взяла досада — еще, чего доброго, подумают, что он нарочно старается попасться им на глаза. Вдобавок у него распухла губа. Он замедлил шаги в сомнении, идти ли ему дальше, и все-таки пошел. Еще издали он поклонился им и, пока они шли ему навстречу, держал шапку в руке. Оба молча кивнули в ответ и медленно прошли своей дорогой. Виктория посмотрела на него в упор; по ее лицу скользнула тень.