— Кем был Энтони Бендини? — задал вопрос директору Митч.
— Он женился на одной из дочерей Моролто в 1930-м. Зять, так сказать. В то время они промышляли в Филадельфии, и он обосновался там. Позже, в сороковые, его по какой-то причине перебросили в Мемфис, где он и основал фирму. Юристом он был очень хорошим, насколько мы знаем.
Голова Митча распухала от вопросов, все требовали ответов, но он старался выглядеть спокойным, выдержанным и скептически настроенным.
— А Оливер Ламберт?
— О, это принц. Аристократ. Идеальный старший компаньон. Он знал все о Ходже и Козински и о планах их устранения. Когда ты в следующий раз увидишь его, постарайся вспомнить, что мистер Ламберт является хладнокровным убийцей. Конечно, у него не было выбора. Если бы он отказался сотрудничать, его бы тоже нашли где-нибудь — мертвого. Они все таковы, Митч. Все начинали, как и ты. Молодые, блестящие, полные планов, в один прекрасный день они вдруг оказывались по уши в таком дерьме, что отмыться было уже невозможно, и они оставались. И принимали правила игры, и работали, работали, не щадя себя, придавая респектабельный вид фасаду маленькой фирмы. Каждый год или что-то около этого они находят способного молодого студента-юриста из неблагополучной семьи, без денег, зато с женой, которая хочет побыстрее завести детишек, и начинают осыпать его банкнотами, и покупают его.
Митч подумал о деньгах; о солидной зарплате в небольшой мемфисской фирме, о машине, о низкопроцентном займе. Он стремился на Уолл-стрит, а его сбили с курса деньги. Только деньги!
— Что вы можете сказать о Натане Локе?
Директор улыбнулся.
— С Локом история другая. Он из бедной чикагской семьи и уже к десяти годам бегал на посылках у старика Моролто. Это бандит от рождения. Наспех изучил курс наук в юридической, школе, и старик послал его на Юг — поработать вместе с Энтони Бендини в том подразделении клана, которое занималось интеллигентной преступной деятельностью. Лок всегда был любимчиком у Моролто.
— Когда Моролто умер?
— Одиннадцать лет назад, в возрасте восьмидесяти восьми лет. После него остались два сына: Микки, которого зовут Говоруном, и Джой, или Священник. Микки живет в Лас-Вегасе и в семейном бизнесе играет скромную роль. Джой же заправляет всем.
Дорожка, по которой шли директор и Митч, пересекалась с другой. Слева, в отдалении, ввысь устремлялся монумент Вашингтону, направо виднелась Стена. Ледяной ветер не ослабевал. У Стены появилась горстка людей, разыскивающих имена своих сыновей, мужей или друзей. Митч развернулся, и оба мужчины неторопливо зашагали в обратном направлении.
Митч заговорил очень сдержанно.
— Не пойму, как фирма может заниматься столь обширной противозаконной деятельностью и быть столь тихой и неприметной. Ведь у нас работает столько секретарш, клерков, всякой мелочи.
— Хорошее замечание, полностью я на него ответить и не смогу. Мы считаем, что на самом деле там две фирмы: одна — легальная, с новыми сотрудниками, большей частью секретарш и вспомогательного персонала. И другая — где сотрудники с солидным стажем вместе с компаньонами выполняют всю невидимую работу. Ходж и Козински уже были готовы дать нам массу информации, но они не успели. Однажды Ходж сказал Таррансу, что в подвале работает какая-то группа младшего юридического персонала, о которой он почти ничего не знает. Эта группа работала непосредственно на Лока, Миллигана и Макнайта, ну, может, еще на нескольких компаньонов, и никто в фирме не знал точно, чем они занимаются. Секретарши знают все, и нам кажется, что некоторые из них тоже могут быть в деле. Если это так, то я уверен, что деньги и страх заставляют их держать язык за зубами. Подумай сам, Митч: ты работаешь за хорошие деньги и всякие льготы и знаешь, что если ты начинаешь задавать слишком много вопросов или болтать, то очень скоро твой труп вытащат из реки. Как ты поступаешь в данной ситуации? Ты держишь рот на замке и берешь деньги.
Они подошли к самому началу Стены, туда, откуда черные гранитные панели, как бы вырастая из земли, тянулись на 246 футов до точки, где под тупым углом они почти смыкались с другим рядом своих близнецов. Футах в шестидесяти от директора ФБР и его спутника у Стены стояла пожилая супружеская пара, муж и жена беззвучно плакали. Они стояли обнявшись, поддерживая друг друга и делясь друг с другом теплом. Пожилая женщина, видимо мать, наклонилась, поставила на плиту черно-белую фотографию в металлической рамке. Рядом отец поместил коробку из-под обуви, полную трогательных мелочей, окружавших сына, пока он учился: футбольные программки, групповые фото, любовные записки, брелоки для ключей, золотая цепочка. До слуха Митча донеслись сдерживаемые рыдания.
Он повернулся спиной к Стене, не сводя глаз теперь уже с монумента Вашингтону. Директор ждал.
— Итак, что мне нужно делать? — спросил Митч.
— Прежде всего — молчать. Если ты начнешь задавать вопросы, ты тем самым подвергнешь свою жизнь серьезной опасности. И жизнь своей жены тоже. Не вздумайте заводить детей в ближайшем будущем, они будут слишком удобной мишенью. Лучше всего прикинуться простачком, для которого жизнь прекрасна и который больше всего на свете желает стать первым юристом мира. Второе: тебе необходимо принять решение. Не сейчас, но скоро. Ты должен решить, станешь ты с нами сотрудничать или нет. Если да, то мы, безусловно, оценим это должным образом. Если нет, то мы продолжим наблюдать за фирмой, изучая нашу следующую кандидатуру. Как я тебе уже говорил, наступит день, и мы найдем такого человека, и он поможет нам покончить с этим осиным гнездом. И клан Моролто прекратит свое существование, по крайней мере, в том виде, в котором мы его знаем. Если ты согласишься, Митч, мы сможем защитить тебя, и тебе уже не придется больше работать, никогда в жизни.
— В какой жизни? Это будет жизнь в постоянном страхе. Если я останусь жив. Мне приходилось слышать о свидетелях, которых якобы прятало ФБР. Через десять, скажем, лет вдруг взрывается автомобиль, и свидетель, отправившийся на работу, попадает прямым ходом на небеса, а кусочки его тела разбросаны в радиусе трех кварталов. Мафия ничего не забывает, директор. Уж вы-то знаете об этом.
— Ничего не забывает, Митч. Но обещаю тебе, ты и твоя жена, вы оба будете под нашей защитой. — Войлс посмотрел на часы. — Тебе пора возвращаться, иначе они начнут что-нибудь подозревать. Тарранс найдет тебя. Можешь доверять ему, Митч. Он изо всех сил старается спасти твою жизнь. Он облечен всеми полномочиями действовать от моего имени. Когда он тебе будет что-то говорить, знай, что это исходит от меня. Ты можешь вести с ним переговоры.
— Переговоры о чем?
— Об условиях, Митч. О том, что мы должны дать тебе в обмен на то, что ты дашь нам. Нам нужно семейство Моролто, и в твоих силах обеспечить доставку. Ты назовешь свою цену, и наше правительство, посредством ФБР, обеспечит платеж. В разумных пределах, конечно. Это я тебе гарантирую, Митч.
Пройдя вдоль Стены, они остановились рядом с агентом в кресле. Выбросив вперед руку, Войлс сказал:
— Видишь такси, там же, где ты выходил из него? У этого номер 1073, водитель тот же. Тебе пора. Мы с тобой больше не встретимся, но через пару недель с тобой свяжется Тарранс. Пожалуйста, подумай о том, что я сказал. Не стоит убеждать себя в том, что фирма непобедима и будет существовать вечно. Я этого не допущу. Действовать мы начнем очень скоро, обещаю тебе. Надеюсь, ты будешь на нашей стороне.
— Я не понимаю, в чем моя роль.
— Тарранс составил план игры. Многое будет зависеть от тебя и от того, что ты сможешь узнать после того, как тебя посвятят.
— Посвятят?
— По-другому это не назовешь, Митч. Став посвященным, ты отрежешь дорогу назад. Они могут быть более безжалостными, чем любая другая организация на земле.
— Почему вы выбрали меня?
— Мы должны были кого-то выбрать. Нет, не так. Мы выбрали тебя, потому что у тебя есть мужество порвать с ними. Самое дорогое для тебя — это жена. Ни друзей, ни семьи, ни привязанностей. Все, о ком ты заботился, доставляли тебе только боль, все, кроме Эбби. Ты сам вышел в люди, и в результате этого ты научился полагаться только на себя и быть независимым. Тебе не нужна эта фирма. Ты можешь уйти. Ты не по годам крепок и закален. И ты достаточно умен, Митч, чтобы справиться с этим. Ты не дашься им. Вот почему мы выбрали тебя. Всего хорошего, Митч. Спасибо за то, что пришел. Тебе пора.
Войлс развернулся и быстрым шагом пошел прочь. У конца Стены его ожидал Тарранс, он махнул Митчу рукой, как бы говоря: «Пока! До встречи!»
20
После неизбежной посадки в Атланте ДС-9 компании «Дельта» приземлился в международном аэропорту Мемфиса. Капал холодный дождь. Самолет подрулил к месту высадки, и с озабоченным видом по трапу стали быстро спускаться пассажиры с сумками и чемоданчиками в руках. У Митча в руках не было ничего, кроме брифкейса и журнала «Эсквайр». Он заметил стоящую около телефонов-автоматов Эбби и начал выбираться из толпы. Отшвырнув в сторону чемоданчик с журналом, он сжал жену в объятиях. Четыре дня в Вашингтоне показались ему месяцем. Они целовались и целовались, шепча что-то друг другу.
— Отпразднуем встречу? — спросил Митч.
— Стол уже накрыт, вино охлаждается, — ответила она.
Держась за руки, они шли по наполненному людьми залу к ленте багажного транспортера. Он негромко проговорил:
— Нам необходимо побеседовать, а дома это невозможно.
Эбби чуть крепче сжала его руку.
— О!
— Да. Разговор получится длинный.
— Что случилось?
— Не здесь.
— Я почему-то начинаю волноваться.
— Успокойся. Улыбнись. За нами наблюдают.
Она улыбнулась и повернула голову вправо.
— Кто наблюдает?
— Я тебе все объясню.
Внезапно он потянул ее влево. Вырвавшись из бесконечного потока мужчин, женщин, детей, они нырнули в полуосвещенную пещеру бара, заполненного делового вида людьми, пьющими пиво и смотрящими на экран телевизора в ожидании своих рейсов. Небольшой круглый столик, уставленный пустыми пивными кружками, только что освободился, и они сели — лицом к стойке и залу. Придвинулись поближе друг к другу: соседний столик был не далее чем в трех футах. Митч то и дело посматривал на вход в бар, изучая лицо каждого входящего человека.