И вскоре, 28 сентября 1942 года, в соответствии с постановлением ГКО «Об организации работ по урану», была создана так называемая «специальная лаборатория № 2» — она же Московская физическая лаборатория — АН СССР.
...Всё-таки как-то это в голове не укладывается... Лаврентий Павлович, непонятно из каких побуждений, непростительно долго «мариновал» у себя документ с важнейшей информацией разведки и весьма дельными предложениями, и «товарищи учёные» обошли, так сказать, на повороте всесильного наркома. А он об их такой инициативе не знал ни сном ни духом, никто ему, простите, даже не «настучал». Ну, или не проинформировал его по-товарищески...
Понял коварный Берия, как его обошли, и тогда в самый неподходящий момент — а может, наоборот, решил, что не до него сейчас «Хозяину», ругаться меньше будет, — пошёл к Иосифу Виссарионовичу каяться, притащил ему зачем-то залежавшийся «под сукном» рапорт...
Нелепо? Да! Ну тогда и не будем сразу же брать на веру всё то, что нам предлагают. Наверное, про сообщение разведки Сталин узнал тогда же, в марте, от самого Лаврентия Павловича, с которым — а может, и не только с ним, но и с приглашением тех же Фитина и Квасникова (мы уже поняли, что «Журналам посещения Сталина» доверялись отнюдь не все кремлёвские тайны, а сами носители этих тайн вообще никому не доверяли) — обсудил всё самым подробным образом. Наверное, и учёных могли каким-то образом мягко и тактично подтолкнуть — мол, ребята, проявляйте инициативу, судьба даёт вам шанс, «Всё для фронта — всё для победы», в конце-то концов, — а про саму разведку и про её полезные начинания решено было молчать. Чтобы не только учёные о том не слыхали, а и вообще — НИКТО...
Оно ведь как получиться могло? Если «мы» знали про «их» «атомный проект», то и «они», с той же вероятностью, могли узнать про «наш», что «мы» чего-то в этой области начали... И тогда у кого-то в руководстве американской или британской спецслужбы мог возникнуть вполне закономерный вопрос: «Чегой-то это русские вдруг зашевелились?» — «Так это их Eggheads[363] своего дядюшку Джо наконец-то уломали! Они уже давным-давно ему о том талдычат, с довоенного времени...» — «И как у них перспективы?» — «Сомнительные». — «ОК!». Вопрос закрыт.
Но если бы в ответ на вопрос о том, почему русские вдруг спохватились, прозвучало бы: «Не знаю, сэр! Самому интересно...» — вот тут вполне могло последовать распоряжение выяснить, а не произошло ли какой-либо утечки информации.
Может быть так — а может, и совсем не так. Нам этого никто не подтвердит: обладатели подлинного знания давно уже сошли в могилу, не доверив свои секреты бумаге и, тем более, ни с кем не делясь «эксклюзивными» воспоминаниями...
Зато мы знаем, что 22 декабря 1942 года из Лондона в Москву поступил подробный отчёт о работах, проводимых не только в Англии, но и в США. Из полученных документов следовало, что американцы уже значительно опережали англичан в деле разработки той самой бомбы.
И ещё знаем то, что в разведке началась операция, получившая звучное название «Энормоз» (не удивительно, отделение научно-технической разведки входило в состав 5-го отдела, Англо-Американского), что является русской транскрипцией слова «Enormous», переводимого с английского языка как «громадный», «огромный», а с американского сленга — «чудовищный», «ужасный».
Но вот когда эта операция официально началась, нам про то почему-то не сказали...
Оценивая получаемые от разведки материалы, академик Игорь Васильевич Курчатов, известный как «отец советской атомной бомбы» (именно он поддерживал связь между, так скажем, двумя структурами), писал в марте 1943 года наркому Берии:
«Произведённое мною рассмотрение материалов показало, что их получение имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки... Материал дал возможность получить весьма важные ориентиры для нашего научного исследования, миновав многие весьма трудоёмкие фазы разработки проблемы, и узнать о новых научных и технических путях её разрешения»[364].
Вскоре Лаврентий Павлович станет куратором «атомного проекта».
Подавляем своё желание подробно рассказать про то, как советские разведчики работали по проекту «Энормоз», ибо вся эта конкретная работа имела к герою нашей книги лишь опосредованное отношение.
Но ведь всё началось именно благодаря ему, и — по мнению специалистов, — не обрати Фитин внимание на сообщение сначала о лондонских исследованиях, а потом американских — так бы всё и валялось... Не до того ж было — война!
Теперь он руководил этой работой, направлял её, как начальник разведки, отправлял своих людей за моря и океаны для решения конкретных задач. У каждого своя роль — как в разведке, так и вообще в жизни.
Зато — это уже на уровне Фитина — мы можем уточнить, что вскоре к работе по «атомному проекту» подключилась и наша военная разведка: германский коммунист и учёный с мировым именем Клаус Фукс, принявший британское подданство, инициативно установил с ней связь. Но в 1943 году Государственный Комитет Обороны принял решение, в соответствии с которым основной задачей военной разведки было получение военно-политических планов Германии, а научно-технические вопросы становились исключительно прерогативой научно-технической разведки НКГБ. Фукс был передан на связь резидентуре внешней разведки...
О масштабах и направлениях работ, проводившихся по «атомному проекту», можно судить хотя бы по «совершенно секретному» плану, утверждённому Павлом Фитиным 5 ноября 1944 года:
1. Состояние научных работ по проблеме “Энормоз”
По материалам агентурно-оперативной разработки положение с научно-производственной разработкой проблемы “Энормоз” в различных странах представляется в следующем виде:
1, В США
США являются наиболее важным центром работ по “Энормозу”, как по масштабам работ, так и по достигнутым результатам. Работы продолжают развиваться весьма успешно.
Результаты исследовательских работ, проводимых в ведущих университетах страны, быстро реализуются на практике; одновременно с работами в лабораториях ведутся проектные работы, строятся полупроизводственные установки и осуществляется заводское строительство больших масштабов.
Состояние работ по каждому из 3-х основных направлений работ:
а) Выделение активного урана-235[365] из природного урана.
По разработанному научными работниками методу выделения диффузионно-электромагнитным способом развёрнуто строительство завода, производительностью 1 кг урана-235 в день. Строительство характеризуется как непревзойдённое по своим масштабам. Место строительства — лагерь “X” в Теннессийской Долине, шт. Теннеси.
б) Строительство атомных машин, т. е. производства элемента 94 с одновременным получением большого количества энергии.
Имеются сведения о наличии в США 9 атомных машин. О шести из них имеются следующие данные: <...>».
Но тут, чтобы не затруднять читателя лишней информацией (в которой мы сами ничегошеньки не понимаем), мы опускаем данные о мощности и системах машин. Хотя для особо интересующихся скажем в общих чертах, что мощности были от 100 ватт до 50 тысяч киловатт, а системы — «уран — графит», «уран — тяжёлая вода» и «обогащённый уран — обычная вода».
Одна «машина» (имеется в виду ядерный реактор) была введена в строй в Чикаго ещё в декабре 1942 года, две другие — в Арагонском лесу в июне и в лагере «W», штат Вашингтон, в июле — августе 1944 года. А также «атомные машины», неизвестно когда запущенные, находились по следующим «адресам»: «Арагонский лес. 20 миль от Чикаго», «Лагерь “X” в Теннессийской Долине» и «Лагерь “У” в шт. Нью-Мексике».
А теперь, безусловно, самое важное:
«в) Разработка и конструирование атомной бомбы.
По имеющимся данным, 1-я экспериментальная бомба должна быть готова осенью 1944 г. Работы ведутся в лагере “У” в шт. Нью-Мексике и считаются ещё более секретными, чем работы по атомным машинам.
2. В Англии
Работы англичан по “Энормозу” поставлены в зависимое положение от американцев благодаря меньшим экономическим возможностям Англии, по сравнению с США, в условиях военного времени.
Основная часть работ англичан по “Энормозу” ведётся в Канаде, куда они были перенесены из соображений большей безопасности от вражеских налётов с воздуха и в целях сближения с американцами. Меньшая часть научных работников, оставшаяся в Англии, продолжает вести работы в прежних направлениях, хотя и сокращённые по своему об”ёму. Работы ведутся университетами: Кембриджским, Оксфордским, Ливерпульским, Бирменгемским и др., а также известной фирмой “Империал Кемикал Индастриес”.
3. Канада
Работы ведутся в Монреале, в системе Канадского Национального Совета по исследованиям. Научный коллектив, состоящий из переведённых из Англии и местных работников, значительно возрос и составляет около 250 ч. Основными об”ектами работы является строительство 2-х атомных установок системы уран-графит:
1) экспериментальной установки и 2) крупной промышленной — на 100.000 квт.
В состав канадского коллектива входят также французские научные работники, часть из которых уже выехала во Францию (проф. Оже}, а другие намерены последовать за ним (Герок. Голдшмидт).
В результате тесного контакта в работе научных работников этих 3-х стран установлено следующее распределение направлений научной работы между ними: наибольшее внимание уделяется работам по быстрым нейтронам, т. е. выделению активного урана-235 из природного урана диффузионно-электромагнитным способом для непосредственного использования их в