– Где бы здесь поскорее поесть? Я жутко голодный, а времени у меня нет!
Куда вести этого нобелевского лауреата в парадной форме, находящегося в цейтноте и при этом, по его словам, «жутко голодного»?
Пришлось зайти в кафе «Марше – Мевепюк». Рудольф взял себе необъятное блюдо своих любимых «нудельс», мы сели с ним за пластиковый столик, и он стал с аппетитом уплетать свои макароны.
– Представляете, я только что выступал в Ратуше, – говорит он, – мэр города давал там прием. Но поесть я так и не сумел.
– Что же, вас на этом приеме не кормили?
– Конечно, кормили, но только телевизионщики наставили свои объективы прямо мне в рот, так что я не мог проглотить ни куска и остался совершенно голодным!
Вот какую плату приходится иной раз платить за присутствие в высоком собрании!
Вернемся, однако, в «Клуб миллионеров». Обстановка в нем поражала своей нарочитой лаконичностью: стены, обшитые дубовыми панелями, немного мягкой мебели и лакированные паркетные полы. Современные люстры и светильники. На стенах картины, запечатлевшие исторические события, или портреты знаменитых государственных мужей.
Хафиз Пашаев, свободно владеющий английским языком в американском его варианте, прекрасно вписывался в атмосферу этого узкого круга людей, располагая к себе не только дружественной манерой общения, но и самой своей внешностью, – восточный принц, сошедший с персидской миниатюры. Лучшего представителя далекой восточной страны здесь, на американском континенте, просто невозможно было себе вообразить.
На следующее утро после ужина в «Клубе миллионеров» нас с Юрой ждал еще один сюрприз, подготовленный Хафизом Пашаевым. Мы отправились на плавучем ресторане в путешествие по реке Потомак в обществе Хафиза, его сына Джамала и одной знаменитой пары – академика Роальда Сагдеева и внучки президента Эйзенхауэра, Сьюзен Эйзенхауэр.
Совсем недавно мы наблюдали, как развивался роман Роальда и Сьюзен. Мы тогда близко дружили с Таней и Сергеем Капицами и снимали дачу с ними по соседству, на Николиной горе. Сьюзен, журналистка по профессии, в те годы была заинтересована «российской тематикой» и приезжала на разные мероприятия в Москву. Тут и произошло их знакомство с Сагдеевым. Неотразимое обаяние Сьюзен сильно подействовало на нашего друга Ролика, и он ей не на шутку увлекся. В то время Роальд Сагдеев был депутатом Верховного Совета СССР, но при первой возможности срывался со всяких правительственных совещаний и заседаний и с невероятными охапками роз являлся на дачу к Капицам, где его ждала Сьюзен. Таня Капица начинала сердиться на Сагдеева, поскольку все эти букеты уже некуда было ставить. Но так продолжалось недолго.
Сагдеев развелся с женой, и у них с Сьюзен состоялась свадьба в Американском посольстве в Москве, на которой мы с Юрой также присутствовали.
И вот теперь они вместе. Ролик переехал жить в США и, как всегда, занятия физикой совмещал с активной общественной деятельностью. Они оба были на подъеме: Сьюзен много писала о наших российских проблемах, а Ролик Сагдеев всячески способствовал укреплению связей между американскими и российскими учеными.
С большим сожалением должна заметить, что совместная жизнь этой пары продолжалась не вечно. Не так давно мы узнали, что Роальд и Сьюзен расстались. Инициатором, как нам сказали, была она. Еще одна нить, казалось бы так прочно связывавшая нас с Америкой, оборвалась.
Ничего подобного мы тогда, в том путешествии по Потомаку, не подозревали. Мы были счастливы снова встретиться с ними и провели этот день, как, бывало, когда-то на Николиной горе, у Капиц, оживленно и весело.
С Хафизом Пашаевым у Сагдеевых установились теплые, дружеские отношения. Посольство Азербайджана в Вашингтоне стало своеобразным центром, где встречаются представители разных стран, положения и рода занятий, приезжающие в США и находят здесь доброжелательный прием. Сближать людей – это особый дар Хафиза Пашаева.
И еще одна его особенность как человека своеобразного склада. Для него интересы родины, прошу прощения за пафос, дороже собственной карьеры. И через несколько лет, проведенных с огромным успехом в США, наладив прочные контакты с этой страной, Хафиз со всей своей семьей возвращается в Баку.
И мы с ним встречаемся снова, на этот раз в обществе с Рудольфом Мессбауэром.
Едва сойдя с трапа самолета, вы попадаете в непривычную для нас, северян, атмосферу. Вас окутывает густая горячая волна пряных, живительных ароматов, так что дыхание становится как бы самостоятельным актом, который взбадривает вас и освежает. Вы только потом привыкаете к этому воздуху и перестаете его замечать.
А через несколько минут, в зале ожидания мы попадаем в сердечные объятия нашего друга Хафиза, его дочери Джамили и сестры Эльмиры. Эта встреча определяет все дальнейшие наши отношения с этой семьей, – Рудольф и мы с моим мужем каждую минуту нашего пребывания в Азербайджане чувствовали их неустанную заботу о том, чтобы наш визит был для нас как можно более комфортным, интересным и приятным.
Подобный прием, как в Азербайджане, трудно себе где-нибудь еще вообразить.
В нашем меркантильном современном мире душевный порыв ни за какое золото не купишь, а дружба становится все более формальной и поверхностной.
В первый же вечер в просторной квартире Пашаевых с террасой, обращенной в сторону набережной, собралась едва ли не вся их семья, в которой в ту пору царствовала мать Хафиза, Пюста-ханум. После смерти мужа Пюста-ханум носила траур и никогда ни в чем, кроме черного одеяния, не показывалась. Но глаза по-прежнему сияли, приветливая улыбка не сходила с лица. И для всех, появлявшихся в этом доме, у нее находилось ласковое, одобрительное слово.
Вспоминали отца Хафиза, – по свидетельству Хафиза они вместе с Мир Джалалом были у нас в гостях, и Хафиз привел некоторые трогательные подробности этого визита. Народный писатель Азербайджана, Мир Джалал Али оглы Пашаев, пользовался уважением и любовью как в официальных кругах, так и в кругах творческой интеллигенции. Его романы: «Воскресший человек», «Манифест молодого человека», «Куда ведут дороги?», новеллы, сатирические рассказы, критические статьи представляют собой кладезь восточной мудрости, высоких мыслей и литературного вкуса. Наследие Мир Джалала изучается в школах, активно переводится на иностранные языки. Большая семья Хафиза Пашаева, окружение этой семьи и широкая общественность Азербайджана чтут память Мир Джалала – любимого отца, светлой личности и одного из самых ярких представителей национального художественного творчества.
Женщины в доме Пашаевых – цветы в букете. Каждая из них вносит в него свои краски и обаяние. Жена Рена, хранительница домашнего очага, дочь Джамиля, сестры – Эльмира и Адиба. Мужская половина дома – опора и защита всей семьи: старший брат Ариф, сын Джамал, муж дочери Ульви.
В тот вечер за столом в центре внимания был Рудольф Мессбауэр. Обсуждалась научная программа его пребывания в Баку. Академические и университетские круги азербайджанских ученых предвкушали неожиданно выпавшую им возможность увидеть на кафедре прославленного физика, лауреата Нобелевской премии, ученого с мировым именем, услышать его лекции, объявленные на следующие дни.
Придется повториться и сказать: Мессбауэр обладал особым даром завораживать аудиторию, увлекая слушателей следовать за его прозрением, понятным лишь избранным, просвещенным и высокообразованным, а всем остальным доставляя ощущение счастья от того, что они присутствуют на торжестве чего-то прекрасного, побеждающего хаос и анархию, царящую вокруг. Лекция читалась на английском языке с переводом на русский.
После окончания лекции все замерли. Только потом аудитория, как бы очнувшись и придя в себя, разразилась овациями. Вопросов не было, как это случалось у нас в Москве, – думаю, что на Востоке считается недопустимым затруднять знаменитого иностранного гостя, выдающегося ученого, какими-то вопросами. Разбирайтесь сами, если вам что-то непонятно. И, наконец, научная программа была завершена.
…После приема в ту ночь мы с Рудольфом долго гуляли по набережной. Огоньки буровых вышек уходили вглубь моря, оставляя радужные дорожки на маслянистой воде. Оттуда тянуло запахом нефти, и мы поневоле долго стояли в молчании, приглядываясь к очертаниям этого гигантского промышленного комплекса, возведенного на водах Каспия и составляющего богатство Азербайджана, как и всей планеты.
В завершение полюбовались бастионами «Девичьей башни», освещенной прожекторами, и дальним силуэтом минарета Сынык-Кала.
Над нами было темное южное небо, сияли удивительно крупные звезды, уходить в гостиницу не хотелось, но назавтра мы пускались в путь, и пора было расставаться.
Хафиз Пашаев подготовил для нас сказочное путешествие по этой сказочной стране.
Для кратковременного отдыха нас поселили на противоположной стороне Апшеронского полуострова, недалеко от мыса Шоулян, в каком-то райском саду. Вокруг – виноградники с созревающими кистями винограда, перед нами – особняк.
На фронтоне витиеватая надпись на азербайджанском языке: это «Дом колхозника», перевел нам водитель.
«Дом колхозника» был достоин принимать тружеников виноградных плантаций. Он был устлан драгоценными коврами ручного производства, обставлен в восточном стиле: низкие диваны, пред ними инкрустированные перламутром низкие столики. Напольные вазы с цветами. В просторной гостиной рояль «Стейнвей». Так что колхозники могли тут полноценно провести свой досуг в кругу друзей и близких.
Обслуживающий персонал был к нам бесконечно внимателен. Выйдя к завтраку утром, мы оглядели накрытый стол и попросили к нам официанта.
– А можно все это убрать? – спросила я, оглядывая батареи шампанского, коньяка и вина в самых замысловатых бутылках.
– Шашлык будет готов сию минуту! – на прекрасном русском пояснил нам исключительно предупредительный официант. – Но, может быть, ханум не нравится этот коньяк. Правда, он нашего, азербайджанского производства, однако, смею заверить ханум, этот коньяк – высшего качества. Но если ханум предпочитает что-то из западных марок, мы сейчас же подадим! А что пьет по утрам мяэлим и его высокочтимый друг?