Следующие несколько часов превратились в подлинный кошмар. Мы старательно перетащили тяжелые орудия на ту стену, которая была направлена к городу, а затем зарядили их.
– Что, Жан-Жак? Остаешься за старшего. Не очень увлекайся. Помни: несколько орудий должны быть заряжены на случай штурма. Мало ли…
Я имел в виду, что те три десятка человек, которым предстояло захватить спящий город, могут не справиться со своей задачей.
– Сомневаюсь, что они понадобятся, Командор, – широко улыбнулся Гранье. – И знаете, честно говоря, такое дело было бы не по силам даже Граммону. Извините, что когда-то сомневался в вас.
Это здорово напомнило мне прощание перед безнадежным боем, и я поспешил сменить тему:
– Ерунда. То ли еще будет! Кстати, Жан-Жак. Тут появились некоторые мысли, как усилить нашу артиллерию. Сейчас нет времени. На бригантине поговорим подробнее. Мне важно знать твое мнение как специалиста. Прощаться не будем.
Я просто кивнул ему и быстрым шагом повел отряд к ничего не подозревающему Бриджтауну.
Каюсь, бравады в моих словах было многовато. Но надо же было поддержать дух своих людей! Практически всем им доводилось сражаться против двоих-троих врагов, завоевывать чужие, точнее, испанские города, но не таким числом и не в такой обстановке. Хотя… На суше англичане никогда не славились ни излишним умением, ни храбростью. Разве что во времена Пуатье. Только когда это было?
– Всем действовать строго по плану, – предупредил я людей в последний раз, и наши пути разошлись.
Обширность Бриджтауна заставляла действовать мелкими группами на ключевых направлениях. На нашей стороне были внезапность и неизбежная паника, на стороне горожан – подавляющее превосходство в силах. Следовательно, требовалось одно: не дать британским аборигенам сообразить, сколько же нас. А для этого действовать стремительно на грани риска. Или за его гранью.
Цели были распределены заранее. Себе я взял губернаторский дворец. Не потому, что был высокого мнения о своей особе. Но положение обязывает…
Охраны не было даже здесь. Не считать же за таковую одинокого часового, без возражений переселившегося в мир иной!
– Поищите караулку, – шепнул я Калинину и Владимирову. – Только не поднимайте шума. А я пойду пожелаю доброго пробуждения здешнему губернатору.
Хотелось бы, чтобы рядом находился Сорокин или Ширяев, но первый из них с четырьмя флибустьерами должен был нейтрализовать находившихся в городе вояк, второй, тоже с четверкой матросов, – перекрыть выход из Бриджтауна. Остальные моряки небольшими группами действовали по всей территории, и кроме двоих спутников у меня под рукой не было никого.
Небо на востоке начинало светлеть. Медлить было нельзя.
– С богом, ребята! – шепнул я и шагнул в дом.
Нет, все-таки служба тут поставлена безобразно! И вроде места беспокойные, непрерывная война, контингент людей такой, что не в каждой зоне встретится, а ведут себя настолько безалаберно, словно где-нибудь на безлюдном Памире.
Лишь раз из боковой двери выглянул какой-то слуга. Дверь была почти вплотную ко мне, слуга, соответственно, тоже. Я даже не воспользовался ножом. Просто двинул чересчур усердного бедолагу, чтобы он с полчасика повалялся в отключке, и продолжил свое движение по анфиладе пустых комнат.
Еще один слуга попался в передней, куда выходила спальня губернатора. Его я тоже просто послал в глубокий нокаут, а затем российским хамом без стука и предупреждения ввалился к местному начальству.
Первые проблески рассвета едва освещали большую комнату с огромной кроватью посередине. Чуть темнели две головы на подушках. Мне не было дела до нравственности губернатора, и выяснять, с женой он спит или с любовницей, я не собирался.
– Доброе утро! – Молчать показалось мне невежливым, трясти бедолагу в присутствии неведомой дамы – тем паче.
– А!.. – встрепенулась одна из голов.
– Доброе утро! – повторил я чуть погромче. – Прошу извинить за вторжение, но дело не терпит отлагательств.
– Что? – Первым проснулся мужчина. Голос у него хриплый, заспанный. Его владелец явно никак не может въехать в ситуацию.
– Бриджтаун захвачен пиратами, – сообщаю ему, чтобы побыстрее привести в чувство.
– Какими? Откуда? – И вдогонку: – Кто вы?
– Предводитель.
– Какой предводитель?
Все-таки для губернатора отдаленной колонии он мог бы соображать чуточку лучше.
– Предводитель пиратов.
– Что?!
Мужчина резко принял сидячее положение.
Манеры у него! Разве можно изъясняться одними вопросами?
Женщина рядом вскрикнула и тоже села. Не забыв при этом натянуть на себя одеяло.
Может быть, следовало помахать для приличия шляпой, но я решил, что будет много чести.
– Бриджтаун захвачен. Вы тоже. Но мы можем договориться, – терпеливо повторил я. – И не надо никого звать. Не помогут.
Однако женский вскрик был кем-то услышан. Я все-таки не зачищал дом полностью, не видел в том смысла.
Дверь резко открылась, и на пороге объявился полуодетый мужчина. В левой руке он держал подсвечник с зажженными свечами, в правой – пистолет.
Я аккуратно двинул вошедшего в челюсть, успел подхватить подсвечник и поставил его на оказавшийся поблизости столик.
Губернаторша вскрикнула еще раз.
– Скоро очнется, – успокоил я женщину, подбирая выпавший из рук слуги пистолет.
При свете свечей я наконец-то смог разглядеть своих пленников. Губернатор оказался мужчиной средних лет, довольно полноватым, хотя его полнота не шла ни в какое сравнение с полнотой его подруги. Но если женщина выглядела откровенно испуганной, то повелитель Бриджтауна уже приходил в себя. Его взгляд то и дело устремлялся к стене, где на фоне ковра висели шпаги. Очевидно, губернатор решал, что лучше: попытаться расправиться со мной или, не рискуя понапрасну, выслушать мои предложения.
– Не советую, – предупредил я, поигрывая пистолетом.
– Что?
Ну сколько можно задавать вопросы?
– Не советую хвататься за оружие.
– Я и не собирался… – несколько смущенно поведал губернатор.
По-моему, это была его первая фраза без вопросительной интонации.
– На всякий случай, – пояснил я. – Побеседуем?
– Надеюсь, вы позволите мне одеться?
– Разумеется.
Губернатор попробовал протянуть время. Вначале он делал вид, будто стесняется меня, потом перестал обращать на это внимание, но шевелился так, что даже ленивец выглядел по сравнению с ним чудом быстроты.
– Поторопитесь, сэр. Скоро светает. Пираты – народ буйный. Могут полгорода спалить.
Рассвет за окном был по-южному стремительным. Вроде совсем недавно забрезжило, а вот теперь утро уже вступало в полную силу.
И одновременно со светом раздались первые выстрелы. Они послужили невольным сигналом. Очевидно, жители стали выбегать из домов, желая узнать о происходящем. Кто-то из наиболее ретивых не забыл при этом прихватить с собой ствол, и в городе вспыхнули разрозненные схватки.
В одном месте загрохотало почаще и побольше, и немедленно в ответ грянул форт. Жалобно звякнули стекла, с улиц донеслись чьи-то крики, зато ружейные выстрелы немедленно пошли на убыль.
– Ах, да. Забыл вам сообщить, что форт тоже захвачен, – заметил я губернатору. – Поэтому одевайтесь быстрее. Мои орлы горят желанием сровнять Бриджтаун с землей. Как перед тем сровняли Порт-Ройал с морем.
Последнее я сказал для большего эффекта и, как ни странно, достиг цели. Лицо губернатора стало жалким, а руки затряслись, будто он накануне изрядно приложился к горячительным напиткам.
– Так это вы… – внезапно севшим голосом пробормотал он.
На полу зашевелился оглушенный слуга, сделал попытку привстать, и пришлось ударом ноги вернуть его к прежнему безмятежному состоянию.
– Командор Санглиер, – представился я с небольшим поклоном.
Называть свою подлинную фамилию не хотелось. Раз уж ее перевели на французский, то пусть она в здешних местах так и звучит. Мне же еще в Россию возвращаться!
Если в глазах губернатора застыл страх, то его молчаливая супруга, похоже, окаменела от ужаса.
Все-таки хорошая вещь – молва! Не знаю, как она тут перелетает над морем, а вот в неизбежных преувеличениях давно не вижу ничего странного.
– В отличие от Порт-Ройала у вас есть выбор. Сто тысяч песо выкупа или… та же судьба.
Страх на лице губернатора сменяется удивлением.
– Сто тысяч песо?
– Понимаю: Бриджтаун стоит дороже, – соглашаюсь с ним. – К сожалению, сегодня у меня нет времени. Поэтому обойдемся пока этой скромной суммой.
Мою речь прерывает выстрел, раздавшийся в самом губернаторском дворце, и практически без промедления – еще один.
Супружеская чета испуганно вздрагивает.
Мне тоже становится не по себе, но я старательно держу марку.
Через полминуты на пороге вырастает Аркаша. Вид у него взволнованный, в руке зажат пистолет.
– В меня стреляли! – по-русски сообщает он, едва не глотая слова.
– Попали? – интересуюсь я.
– Нет.
– А ты?
– Да. Я убил его! – чуточку нервно отвечает Аркадий.
– Вот и чудненько, – подвожу я итог. – Молодец!
– Но я убил!..
– А что еще было делать?
Ох, уж эти пассажиры! За плечами у них уже такое, что не у каждого спецназовца сыщешь, а порою продолжают переживать, словно девицы.
Губернатор напряженно вслушивается, пытаясь понять, на каком языке мы говорим. Смысл беседы, я думаю, понятен ему без переводчика.
– Сто тысяч песо мне надо до полудня, – я вновь перехожу на английский.
– Но это очень много…
– Я не торговец, а солдат. Это в ваших интересах.
С форта в подтверждение моих слов бухает орудие.
Интересно, в кого? Насколько я понимаю, сопротивление уже сломлено. Вернее, его и не было. Но выстрел звучит очень кстати, и я добавляю нарочито скучающим тоном:
– То, что не дадут нам живые, мы соберем с мертвых.
Пока губернатор пытается поставить на место отвисшую челюсть, подхожу к окну.