Зазвонил телефон. Тацуо очнулся. Заведующий взял трубку, удостоверился, что звонит Тамура, и сразу передал трубку Тацуо.
— Алло, алло, — раздался голос Тамура.
— Ну, удалось тебе узнать что-то новенькое? — спросил Тацуо.
— Я еще не добрался до станции Токицу. Но узнал много интересного. — Голос у Тамура был оживленный. Тацуо как бы воочию представил себе физиономию Тамура. — Мне сообщили из корпункта в Исэ: Фундэдзака Хидэаки исчез. Он находился там все время с конца апреля, но вот неделю назад уехал неизвестно куда.
— Исчез?
— Да. Проверили в Токио — оказалось, домой он тоже не возвращался. Сейчас все силы брошены на его поиски. Как полагают в корпункте Исэ, его, похоже, госпитализировали по поводу душевной болезни.
— Душевной болезни? Какой?
— Подробно пока не знаю. Есть и еще одно странное обстоятельство.
Телефонистка попыталась их прервать, и Тамура раздраженно закричал:
— Еще одно странное обстоятельство заключается в том, что Фунэдзака Хидэаки в последние полмесяца стал покупать различные вещи.
— Различные вещи?
— Да. Игрушки, химикаты, драгоценности, посуду, пустые бутылки, детские бейсбольные шапочки.
— Подожди, подожди. Что это значит? — спросил Тацуо.
— Не знаю. Короче говоря, накупив без разбора эту нелепую кучу вещей, он принялся отправлять их домой в Токио и своим знакомым.
— Что бы это значило? — задумался Тацуо, продолжая прижимать к уху телефонную трубку.
— Все это очень странно. Стали говорить: может, он не в своем уме? Корпункт в Исэ принялся проверять эту версию, и оказалось, что «дядя» действительно заработался.
— В самом деле? И что же, выяснилось, что это душевная болезнь? — спросил Тацуо, продолжая размышлять: «Фунэдзака Хидэаки сошел с ума? Что-то здесь нечисто…»
— Да, это так. Об этом тоже сообщили из Исэ. К Фунэдзака Хидэаки явился кто-то, очевидно врач, осмотрел его и сразу же отправил куда-то на машине.
— Машина была такси?
— Нет, не такси, это-то и осложняет дело. Приехал частный автомобиль, они сели втроем и уехали. Поскольку один из них был похож на врача, возникла версия психиатрической больницы.
— А какой номер частной машины?
— Это неясно, поскольку обстоятельства стали известны от гостиничной горничной.
— Частный автомобиль принадлежал врачу?
— Похоже, что так. Постой, постой! Частный автомобиль… Частный автомобиль… Подожди! — Голос Тамура прервался на три-четыре секунды.
Тацуо понял, что приятель его крепко задумался. Снова возникла телефонистка со своим: «Алло! Алло!» Но ее прервал Тамура:
— Да, вот. Вспомнил!
— Что?
— Нет, ладно… Пока еще как следует не ясно. По телефону долго объяснять, закончим на этом. И так уже сколько времени проговорили. Дел по горло. Надо продолжать расследование.
Тут же моментально вмешалась телефонистка, металлическим голосом сказала: «Время!» — и разъединила.
«Тамура все так же суетлив», — подумал Тацуо и горько усмехнулся. Как бы то ни было, в историю с помешательством Фунэдзака Хидэаки не верилось. В любом случае это не может быть правдой. Здесь какой-то тайный умысел.
Игрушки, химикалии, драгоценности, посуда, пустые бутылки, детские шапочки — говорят, он скупал эти предметы и отправлял их домой и знакомым. Что бы это значило? Между этими предметами нет ничего общего. Именно поэтому и родилась мысль, что у Фунэдзака не все в порядке с головой.
Заведующий корпунктом, видимо, закончил писать свою статью, отбросил карандаш и победно раскинул руки.
— Все! — сказал он и, зевнув, озорно взглянул на Тацуо. По глазам стало видно, что он не прочь выпить. — Я сейчас позвоню в редакцию, на передачу статьи мне понадобится минут пять. Потом я быстренько соберусь — хорошо бы пойти и выпить как следует!
Он предложил Тацуо подождать немного, но тот отказался и вышел на улицу. Было уже совсем темно.
Тацуо все-таки заночевал в гостинице. Планов у него особенных не было, потому и решил сегодняшнюю ночь провести здесь, в городке Мацумото. А назавтра уже заняться делами.
Гостиница располагалась чуть в стороне от центра города, на реке. Открыв сёдзи, он увидел, что река течет прямо внизу.
Служанка принесла ужин.
— Вы один приехали отдохнуть?
Служанка была располневшая, кругленькая.
— Ну да.
— По горам полазать?
— Нет, не по горам. За покупками.
— Так тут же нет ничего. Что же вы будете покупать?
— Игрушки, химикалии, драгоценности, посуду, пустые бутылки, детские шапочки. Такие вот вещи.
Служанка от удивления широко раскрыла глаза:
— Что это вы говорите?..
— А вы не понимаете?
— Не понимаю.
— Я тоже не понимаю.
Служанка подозрительно заглянула Тацуо в лицо. Она, видимо, подумала, не сошел ли он с ума. И больше с ним не заговаривала.
Пользуясь указателем, Тацуо прошел в купальню. Он петлял по длинному коридору, а из головы у него не выходили покупки, сделанные Фунэдзака. Он пытался обнаружить скрытый смысл этих действий.
Заключался ли он в том, чтобы создать впечатление, что человек сошел с ума? Но, что ни говори, Фунэдзака явно не склонен к сумасшествию. Это хладнокровный человек.
Зачем же ему изображать сумасшествие? Непонятно.
Тацуо забрался в чан с горячей водой и принялся размышлять. Кроме него, в купальне никого не было. В окно доносилось журчание воды на реке.
Внезапно Тацуо пришла в голову мысль.
Неверно усматривать в покупках Фунэдзака какую-то систему. Они совершенно не имеют друг к другу отношения. Он купил одну вещь, которую хотел. А затем, чтобы замести следы, принялся покупать ненужные вещи. Нужный предмет — только один. Остальное было ему без надобности. Эти покупки сделаны лишь для отвода глаз…
В купальню зашел еще один посетитель, поздоровался с Тацуо и забрался в чан. Тацуо невольно наблюдал за тем, как он погружается по плечи в горячую воду.
Вдруг Тацуо вскочил. Вода брызнула через край, так что второй купальщик недоуменно посмотрел на Тацуо. Тот же поспешно вытерся, надел кимоно и заторопился к себе в комнату.
Он понял, какая вещь была нужна Фунэдзака. Химикат! Тацуо снова вспомнил повозку, плетущуюся у подножия горной гряды Яцугатакэ. На повозке — укутанные рогожей бочонки.
Тацуо снял телефонную трубку и попросил немедленно соединить его с корпунктом в Кисо.
— Вечером линия не загружена, — ответила телефонистка.
Но ожидание показалось долгим. Мысли одолевали Тацуо. Он достал записную книжку и стал проглядывать пометки.
Мешок настолько легкий, что его можно поднять одной рукой. Почти полностью разложившийся труп. Глухая деревня в уезде Минамисаку провинции Нагано. Кожевенная фабрика…
Зазвонил телефон. Тацуо схватил трубку.
— Алло, алло. Нет ли у вас Тамура-кун из центральной редакции?
— Его здесь нет, — неприветливо ответили на том конце провода.
Тамура нет.
— А когда вернется?
— Откуда я знаю? Все пошли в город выпить, — бесцеремонно ответил собеседник.
Тацуо приуныл.
Наутро он проснулся в девять часов и сразу же заказал телефонный разговор с Кисо. Ожидая звонка, он в спешке умыл лицо и стал завтракать. В это время зазвонил телефон.
Тацуо попросил позвать Тамура, но оказалось, что тот уже уехал. Сегодня отвечал другой голос.
— Уехал? Куда?
— В корпункт Нагоя.
Тацуо пожалел, что вчера не попросил передать Тамура, чтобы он позвонил ему в гостиницу.
Закончив разговор, Тацуо попросил горничную принести телеграфный бланк и написал текст телеграммы:
«Не покупал ли Фунэдзака сернокислый хром? Проверь! Если покупал, сразу сообщи обо всем в полицию, еще один человек в опасности, завтра после полудня жди на станции Мидзунами».
Тацуо два или три раза перечитал текст и попросил горничную сразу же отнести телеграмму на почту и отправить ее в корпункт Нагоя на имя Тамура.
Фунэдзака нужны были химикаты!
Медлить было нельзя. Честолюбие Тамура вполне объяснимо, но проблема уже переросла рамки простой газетной сенсации. Опасность угрожает жизни еще одного человека. Чтобы его спасти, нужна помощь полиции.
Тацуо сел в одиннадцатичасовой поезд, идущий в направлении Токио. Это был экспресс «Белая птица». Среди пассажиров оказалось несколько альпинистов, мужчин и женщин. Все они с интересом вели разговор про горы. Глядя на них, Тацуо вспомнил о группе туристов, отправившихся на гору Сурикоги. Среди них — адвокат Сэнума в зеленой рубашке. Вернее, человек, которого за него принимали.
Может быть, роль адвоката Сэнума играл и не Куроикэ. Но Тацуо был уверен, что человек, который две недели назад был жив, умер по меньшей мере четыре месяца назад…
Это странное противоречие помогла разрешить покупка Фунэдзака. Ни игрушки, ни драгоценности, ни посуда, ни детские бейсбольные шапочки не были ему нужны.
Поезд шел медленно. И это раздражало Тацуо.
Сделав пересадку в Кобутидзава, Тацуо проехал вдоль подножия гряды Яцугатакэ и сошел на станции Умино Кути. Было уже начало четвертого.
Автобусом он добрался до Ёкоо. Вечернее солнце освещало громады гор. В лощине дул ветер. Низенькие крестьянские дома теснились друг к другу, будто крепко обнявшись. Тацуо остановился у домика, на котором висела табличка: «Като Дайрокуро».
В помещении с земляным полом, устланным циновками, сидел старик и плел соломенные сандалии. Именно его и искал Тацуо.
Услышав чей-то голос, старик поднял голову.
— A-а, помню — вы как-то из Токио приезжали расспросить насчет Кэнкити и Ото.
— Спасибо вам за помощь, — поблагодарил Тацуо.
— Ну, заходите. — Старик встал и застукал башмаками на деревянной подошве.
— У меня есть к вам просьба в отношении Ото-сан, — вежливо начал Тацуо. — Вы, дедушка, хорошо знали Ото-сан?
— Ну так мы же из одной деревни. Все я про него знал. Чертенком маленьким на руках держал и пи́сать водил.
— Давно это было?