– Наверное, ушел домой, – растерянно пробормотал он. Где находится дом настоятеля, он не знал.
Хидэёси тем временем юркнул в заросли за беседкой и крикнул оттуда:
– Эй, тут свет горит, иди сюда.
Киёмаса послушно пошел за ним и увидел, что в лавке, где он брал зеркало, действительно открыта дверь и горит свет. Он заглянул внутрь – там никого не было, кроме его господина, который стоял в центре, раскрыв рот, и вращал головой.
– О-о-о… – наконец выговорил Хидэёси, растопырив пальцы в разные стороны, – ты все это видишь? Это же современная одежда, да? Она модная?
– Конечно! – на всякий случай заверил Киёмаса: даже предположить, что вещи, украшенные гербом его господина, могут быть не модными – было смерти подобно.
– Здорово, я хочу это… и это, – Хидэёси кинулся к стенам.
– Помогите! Спасите меня!
Этот отчаянный крик словно ударил Киёмасу по голове.
– Что это? – Он начал оглядываться по сторонам.
– Спасите, спасите, спасите!
Было ощущение, что кричат совсем рядом, прямо за спиной.
– Мой господин?
– Что? – недовольно отозвался Хидэёси, стягивая с вешалки красную футболку с золотым силуэтом его собственного шлема.
– Вы… ничего не слышите?
– Нет, – Хидэёси обернулся, – а что?
– Н-ничего…
– Спасите… – Крик в этот раз прозвучал слабее, будто зовущий на помощь уже совсем потерял силы.
Киёмаса вышел наружу и внезапно, не отдавая отчета в том, что он делает, метнулся за ограду, в глубину сада.
…И его накрыла волна чужой боли. Киёмаса замер, остановившись настолько резко, что чуть не потерял равновесие. В нескольких шагах от него распростерлось человеческое тело, а над ним склонилась тощая зверюга с длинным хвостом. Волк? Собака?
– Эй! – заорал Киёмаса и потянулся к поясу. Но меча там не было. И он бросился вперед, намереваясь свернуть бешеной гадине шею. Услышав крик, зверь отпрыгнул в сторону. В зубах у него была человеческая ступня.
– Ах ты мразь… – прошипел Киёмаса, останавливаясь. Если он бросится на нее сейчас – псина сбежит и нападет еще на кого-нибудь. Стоп… какая же это псина?
Киёмаса пригляделся – перед ним стояла огромная лисица. Тощая, с окровавленной мордой, и глаза ее светились красным огнем.
«Мононоке» – Киёмаса чуть не застонал оттого, что у него нет при себе меча. Но в конце концов он и так справится с тварью. Он медленно двинулся навстречу.
Лиса зарычала, выронив «добычу» на землю. Киёмаса призвал силу и ударил холодом по распахнутой оскаленной пасти.
Тварь заверещала, подпрыгнув и перевернувшись в воздухе. И внезапный вихрь сорвал листву с деревьев и ударил ветками и пылью Киёмасе в лицо, и в тот же миг прямо перед глазами оказались окровавленные клыки. И Киёмаса, забыв о природе того, с кем сражается, со всего размаху врезал по оскаленной челюсти рукой.
Мононоке отлетел в сторону, но, почти не касаясь земли, снова ринулся в атаку. Новый вихрь заставил Киёмасу покачнуться, но он опять призвал силу и сам поежился от потоков ледяного ветра. Тварь остановилась и уставилась на него своими горящими глазищами.
Он тоже замер и остановил поток. Даже ветер стих. Но холод не оставил Киёмасу – наоборот, спина словно покрылась коркой льда, руки задрожали. А сердце забыло, как нужно биться.
– Са… Сакити?.. – сдавленным голосом пробормотал он.
Мононоке попятился назад. Оказался прямо под светом одного из небольших фонариков, освещающих сад. И тут Киёмаса разглядел у него на боку огромную, покрытую струпьями и клочьями шерсти сочащуюся кровью рану, которая выглядела так, будто кто-то пытался поджарить оборотня живьем.
– Сакити! – заорал он, бросаясь вперед.
Зверь моргнул, на мгновение погасив свои красные огни, и рванул прочь из сада.
Киёмаса бросился за ним.
Лис перескочил через ограду и помчался прямо по дороге, полностью освещенный фонарями. Бежал он как-то странно, заваливаясь, тяжело и неровно. И Киёмаса понял – зверь серьезно ранен и очень слаб.
Зверь?.. Сакити… Мицунари… Как же так?!
– Эй, что ты орешь? – Из-за беседки появился Хидэёси. На нем красовалась та самая красная футболка. Он вышел на дорогу и прищурился вслед убегающему зверю. На спине у него было написано «Тоётоми Хидэёси» и нарисована тыква-горлянка.
– Это что такое?.. – озадаченно спросил он.
– Мицунари… это Мицунари, – почти прорыдал Киёмаса и медленно осел на землю. – Как же так? Как такое могло произойти? – Он бил себя кулаками по коленям, а потом поднял голову к небу и заорал:
– А-а-а!
И тут же пинок прилетел ему в живот.
– А ну замолчи. Хватит выть, надо его догнать. Бежим. – Хидэёси схватил его за ворот и дернул на себя.
Киёмаса вскочил и побежал за господином.
«Он не мог далеко уйти. Такой – не мог…» – билась мысль в голове.
И, действительно, не пробежав по дороге и двухсот метров, они увидели распростертое на земле тело. Киёмаса подбежал первым.
Нет, это была не лиса. Лежащее на земле тело принадлежало человеку. Он был голый, а его шея, левое плечо и часть груди представляли собой одну большую спекшуюся рану. Киёмаса осторожно перевернул его, вглядываясь в лицо.
– Да это же наш настоятель, – воскликнул приблизившийся Хидэёси, – вот, а ты говорил, что домой ушел.
Человек тем временем открыл глаза:
– Прошу, помогите мне! Я не виноват! Я правда не виноват! Я не знал, что Исида Мицунари начнет убивать людей!
Ватару сидел на диване, скрестив ноги, и нервно постукивал пальцами по столу. Бесшумной тенью в комнату зашел Ёсида, принес чай и свежесваренный кофе – похоже, заказал где-то в кафе поблизости. Или при больнице была столовая, где его варили, Ватару не вдавался в подробности. Поставив поднос на стол, Ёсида так же тихо скрылся за дверью.
– Твой чай, – проговорил Ватару и повернул голову.
Укё разместился на полу, опираясь спиной на ручку дивана. В руке он сжимал бутылочку сакэ, в которой плескалось уже меньше половины. Причем треть из нее была выпита еще по дороге сюда.
– Чай… Если эта тварь еще кого-нибудь сожрет – я сэппуку сделаю. – Укё медленно поднес бутылку к губам и сделал глоток.
– Мунэхару, тебе нельзя сэппуку. У тебя ипотека, – меланхолично произнес Ватару и попробовал кофе. Он был вполне пристойным.
– А вы думаете – почему я пью? – Укё повернул голову так, что одна сторона его очков сползла вниз.
– Потому что ты алкоголик, Мунэхару. Кстати, – Ватару поводил мышкой по столу, и экран ноутбука снова засветился, – этот господин Кагава, может быть, и выживет еще. Он сам успел вызвать скорую, прежде чем отключился, а это хороший знак. И приходил в сознание в машине. А знаешь, что он рассказал медикам? Что его спас Като Киёмаса. Он воззвал к нему в молитвах, а тот пришел и защитил.
– Жаль, что он не рассказал, кто на него напал. Впрочем, похоже, мы и так это знаем. Тварь ранена, видимо, настолько сильно, что напала на первого, кто ей попался поблизости. Хорошо, что храм был закрыт на реконструкцию – жертв могло быть больше. А спас его какой-то босодзоку. Их там двое было – похоже, грабили сувенирный магазинчик при храме и услышали крики.
– Завтра надо будет все-таки проследить его путь, куда он удрал. Может, хоть номер машины узнаем.
– Да, вы правы, но я при такой толпе не мог просто взять и побежать на четвереньках или босиком. Вы скажите лучше: этот Кагава – он на самом деле чист?
– Полностью. Обычный человек.
– Плохо, очень плохо. Мононоке ранен, он пытается восстановиться любой ценой. Он торопится.
– Почему же он не напал на тех парней?
Укё наконец повернулся, подтянул ноги и все остальное свое тело к столу и взял чай. Но вместо того, чтобы его пить, сунул в рот трубку.
– Думаю, испугался, – он прикурил и выдохнул густой поток дыма, – тот парень был метра под два ростом, а наш преступник, видимо, совсем ослаб. И… а-а-а, проклятье! – Укё внезапно вскочил с пола и начал озираться по сторонам.
– Что? – Ватару отставил кофе.
– Он слаб! Кидается на любого, кто окажется рядом. Куда, по-вашему, он мог отправиться?
– Домой? О-о! Следующими жертвами могут быть его мать и сестры.
– Да. Надо срочно звонить. Где мой телефон? – Укё снова принялся оглядываться.
– Да вон он, под столом, в зарядке. Сейчас найду номера матери и девочек.
Укё опустился на колени на ковер и сунул руку под стол. Секунду спустя он уже стоял с телефоном в руке.
Ватару продиктовал номер:
– Это мать. Звони сначала ей.
Укё не ответил, набрал номер и приложил телефон к уху.
– Здравствуйте, это больница Аои. Госпожа Исида? Прошу прощения за беспокойство, сегодня утром мы осматривали вашего сына, и он оставил ваш телефон для связи с родственниками. У нас вызывает опасение его здоровье, а до него мы никак не можем дозвониться… Да? Когда? Час?…К нам? О, прошу прощения, видимо, его еще не внесли в общую базу. Да, мы вам обязательно перезвоним. – Он сбросил вызов.
– Ну дела… – Подобрал с полу бутылку и допил содержимое.
– Мунэхару!
– А? – Укё обернулся. – Ой, прошу прощения. В общем, час назад его увезли в больницу. В ту же. Мать вызвала скорую, он пришел, по ее словам, с работы и упал прямо на пороге квартиры. Я думаю, все ясно.
– Надеюсь, он выживет. – Ватару поднялся, прошелся по комнате и постучал в стенку.
Через несколько мгновений на пороге появился Ёсида.
– Договорись с больницей Аои. Отправь наших в качестве персонала. Код 0-46. Пациент Исида Токитиро.
– Может быть, его сразу сюда? – Ёсида нахмурился. – Если он «четыре»? Там полно людей.
– Посмотрим. Людьми нельзя рисковать, но… – Ватару покачал головой. – Держать под наркотиками, и все.
– Тут он почует опасность и сбежит. И вот еще. Сейчас господин Ватару скинет фотографии жертв. Нужно срочно сделать распечатку, – прибавил Укё.
– Что ты задумал? – спросил Ватару, когда Ёсида ушел.
– Это надо прекращать. – Укё снова взял телефон и набрал номер. – Рэй, слушай меня внимательно, – проговорил он в трубку, – немедленно вылетай в Нагою. Возьмешь билет – скинь номер рейса, я пришлю маши