Хидэёси встал, подошел к экрану и нежно обнял его:
– Телевизор смотреть надо.
Вода закипела. Юкита снял чайник и выключил плиту.
– Так, вот что сделаем. Киёмаса – вон отсюда спать. Никакой от тебя пользы, вред один. Асано, слушай меня. Сделай чай и иди сюда. Нагамаса, гад, помер, ну да ничего – будешь мне за него.
Инспектор Итами прямо с утра чувствовал, как он ненавидит свою работу. Нет, на самом деле он ее очень любил, причем искренне и самозабвенно, но в такие минуты был действительно готов положить конверт с заявлением об увольнении на стол начальнику.
Девушку, которая бесцеремонно вломилась в его кабинет, он сначала принял за потерпевшую. Ну или за особенно наглую свидетельницу. Впрочем, было сложно ожидать хороших манер от дамы, которая, едва забрезжил рассвет, нацепила темные очки. Хотя, справедливости ради, стоило отметить, что они не особенно бросались в глаза на фоне остального ее облика. Ярко-алая шелковая рубашка, юбка до колен и чулки. ЧУЛКИ, не колготки, и – да, это было заметно. Образ дополняли вишневая помада и ботинки на такой высоченной шпильке, что было непонятно, как она на них вообще держится. Оставалось только неясным, кто ее пустил к нему, почему не задержали ранее.
Но девушка изящным движением извлекла из сумки документ, который все объяснял.
– Мори Рэйко. Эксперт-криминалист. Коронёр[70], – прочитал он вслух.
И поднял глаза:
– Что вам нужно, госпожа… Мори? – Он проглотил комок, сдерживая нервный смех.
– Эксперт Мори, – поправила она и убрала удостоверение, – мне нужна ваша подпись на разрешении на вскрытие трупов, доставленных сегодня ночью.
– Вот как, – Итами изо всех сил старался говорить вежливо, – но, понимаете, это дело не имеет никакого отношения к тому, что расследуют ваши э… коллеги. Это просто криминальная разборка между молодежными группировками.
– Я знаю. И тем не менее. Вот разрешение. Его прислали час назад. Мне нужна только ваша подпись.
Итами моргнул. Сжал зубы, а губами изобразил улыбку. Чиркнул, не глядя, по листку и поднял трубку.
– Ёнедзава? Тут к тебе. Поднимись.
Лицо Ёнедзавы тоже вытянулось, когда он увидел новоприбывшую.
– А… вы? Я думал, он придет… – промычал он расстроенно.
– Проводите эксперта Мори в морг, пожалуйста, – Итами махнул рукой, – будете вести протокол вскрытия.
– Нет, – госпожа Мори протянула руку и пошевелила пальцами, – я проведу вскрытие без ассистента. Давайте ключ.
– Но… – Ёнедзава выглядел крайне растерянно.
Итами вздохнул и уронил голову на руки.
– Дайте ключи, Ёнедзава. Надеюсь, госпожа эксперт найдет дорогу в подвал.
– Несомненно. – Она перехватила пальцами в тонких кружевных перчатках ключи и направилась к двери.
– Хорошего утра, – сказала она и вышла.
– Хорошего утра… – хором ответили Итами и Ёнедзава. И переглянулись.
– У этих Мори там что, гнездо? – скривил губы Итами.
Ёнедзава только недоуменно развел руками.
Укё вышел из ванной, тщательно вытирая лицо полотенцем. Мокрые волосы на лбу топорщились.
– Я спал сегодня три часа, – пожаловался он.
– Ну так иди и ложись. – Ватару мельком заглянул в бинокль и повернулся.
– Сначала дождусь звонка от Рэй. Но… Помните того парня с фотографий? Это он. Я плохо рассмотрел: темно и объект далеко находился. Но, судя по росту и цвету волос, – он. Такого не спутаешь. Только одет в совершенно обычную одежду – куртка точно на нем была.
– Я так и думал, – кивнул Ватару.
– А вы случайно не надумали, кто это такой?
Ватару покачал головой:
– Новых версий пока нет. Что интересного ты еще видел?
– С ним еще один парень был. Невысокий и худощавый. Они вместе шли из пивного бара неподалеку. Потом из этого же бара вышли трое – будущие жертвы. Я был у бара – там все затоптали, не стал тратить время.
– Правильно. Итами мне прислал материалы. Жертв охранник опознал. И про «человека высокого роста с большими руками» он тоже сообщил. Что был такой и вышел чуть раньше. Так что наш условный Като Киёмаса сейчас главный подозреваемый. Итами затребовал записи камер бара.
– Это плохо. – Укё отложил полотенце и принялся нашаривать на столике очки. Нашел, надел и пригладил волосы.
– Да, ничего хорошего. Надо брать этого парня, кто бы он ни был, пока полиция к нему не сунулась.
– Да уж… кстати, напали как раз жертвы. Шли за ними, потом, похоже, окликнули. Невысокий остановился – наверное, пытался разговаривать. Протянул деньги, но, видимо, или мало, или что еще не так оказалось. Один из троих наклонился, вынул нож и приставил к горлу того парня. Тогда высокий и напал. Всех троих расшвырял мгновенно и профессионально. Или военный, или боевик-якудза. Второе вероятнее. Возможно, о своей силе и не подозревает – следы можно объяснить тем, что разозлился. Но и по этой версии хочу дождаться доклада Рэй.
– Тогда пока ждешь – сделай мне завтрак. Я на рамен уже смотреть не могу. Тут на углу магазин. Сходи, принеси что-нибудь нормальное.
– Господин Такакагэ… – Укё посмотрел на него укоризненно, – а вы не могли мне позвонить, когда я еще снаружи был?
Ватару задумался:
– Нет, тогда эта светлая мысль мне в голову не пришла.
Омлет был хорош. Равно как и слегка поджаренный хлеб с сыром. Ватару молча пил какао, хрустя бутербродом, и думал. И ничего хорошего ему в голову не приходило. Так или иначе – а то, что сейчас происходило в Нагое, не могло быть простым совпадением. Шесть трупов за неделю. Это даже для такого большого города немало. Что же, второе дело тоже придется забрать у полиции и плотно им заняться. Но сначала нужно разобраться с мононоке…
– «Като Киёмаса никого не убьет», – мрачно усмехнулся он и допил какао.
– Заметьте, я молчал. – Укё отложил бинокль и повернулся. – Объект пока спит. Мать ушла на работу, вернется только к обеду. Можно немного отдохнуть, я думаю.
– Да, можно. Спасибо за завтрак, кстати. Я думал, ты просто возьмешь пару о-бэнто[71].
– Вы здесь вторые сутки торчите – должно же быть в вашей жизни что-то хорошее, – усмехнулся Укё.
Зазвонил телефон.
– Рэй, – Укё взял трубку. – Да, – сказал он, – хорошо.
Он некоторое время молчал, видимо, выслушивая доклад, и кивал. Ватару поймал себя на мысли, что он очень благодарен Укё за то, что тот избавил его от всех подробностей, которыми так любила сыпать Рэй при докладе.
– Ясно. Все, передавай отчет Ёнедзаве. Нет, пиши все как есть. Он дотошный – все равно перепроверит и обнаружит. Лучше не наводить его на мысли о подлоге. Да, я найду, как объяснить, это моя задача. Да. Иди выспись. По слогам повторяю: иди выспись. Все.
– Что там? – спросил Ватару, когда Укё убрал телефон.
– Ничего принципиально нового, кроме одного интересного факта. Но давайте по порядку. Она смогла допросить только одного – того, который получил удар ножом. Умер мгновенно, ничего не успел понять. Поэтому ей легко удалось призвать его душу и разговорить. Действительно, они выпивали в баре, увидели незнакомого босодзоку. Он не подошел, не проставился, не выпил с ними. Это их обидело. В баре разбираться не стали, так как их документы – фальшивка: самому старшему из них было девятнадцать лет. По словам жертвы, убивать или грабить никто никого не хотел – хотели «попугать» или «поучить вежливости». Что получат отпор – никто не ожидал: парни на взгляд показались безоружными.
– М-да… – вздохнул Ватару, – хотели попугать, да сами испугались. До смерти.
– Не похоже, что вы жалеете жертв, – произнес Укё.
– На самом деле – жалею, – в голосе Ватару теперь прозвучали злость и досада. – Дурни малолетние. Им это кажется романтичной игрой. И играются до тех пор, пока не поубивают друг друга. Потом сопли размазывают. Те, кому выжить повезло.
– Вот за это и не люблю работу с подростками.
– Ну да, с трупами – оно проще, – Ватару криво усмехнулся.
– Да, насчет напугать до смерти – опять вы в точку попали. Может, у вас пророческий дар открылся?
– Что? – сдвинул брови Ватару.
– Тот парень, у которого следы на шее. Он не от удушья умер. Причина его смерти – остро развившаяся кардиомиопатия такоцубо. Как результат – разрыв стенки желудочка.
– Угу, отлично. А теперь по-японски, пожалуйста.
– Он умер от страха.
– От страха?.. Подожди, Мунэхару… ты сказал – от страха? – Ватару откинулся назад на стуле и стукнул кулаком по столу. – Этого не может быть.
– Увы.
Ватару уронил руку на колено и запрокинул голову.
– Страх. Холод. Это Като Киёмаса. Взрослый. Обученный. Как такое возможно? Исида Мицунари. Като Киёмаса. Что вообще тут происходит? Не хватает только… Мунэхару! – Он внезапно вскочил. – Звони! Звони в клинику, быстро! Ты должен поговорить с Хидэаки! Немедленно!
Укё быстро кивнул, вытащил телефон и, найдя нужный номер, нажал вызов.
– Дайте мне переговорить с Хаяки, – сказал он в трубку без всяких приветствий и предисловий. – Спит? Разбудите его немедленно и дайте телефон.
Он слегка отодвинул телефон в сторону.
– Прошу… простить меня. Мне следовало сразу переговорить с ним. Возможно, то, что он хотел рассказать, действительно важно… – Голос Укё звучал растерянно.
Ватару только похлопал ладонью по столу.
– Потом будешь извиняться. Сейчас я хочу знать, что он тебе скажет.
– Да? – снова заговорил в телефон Укё. – Не хочет? Дайте ему трубку. Положите рядом и включите звук. Да. Хидэаки, послушай меня. Это очень важно. Скажи мне то, что хотел. Это важная информация по следствию. Погибли люди. Ты можешь спасти тех, кто еще жив. – Он замолчал, и его брови сдвинулись к переносице. – Хорошо. Хаяки, помоги нам, пожалуйста. Мне, пожалуйста. Да, я прошу прощения. Да, приеду. Обещаю, что приеду. Говори. – Он молча слушал. Постепенно его лицо менялось: он закусил губу и глаза распахивались все шире и шире. Наконец он снял очки, положил их на стол и вытер лоб тыльной стороной ладони. – Да. Спасибо тебе. Я… приеду, сразу. Отдыхай, ешь. – Укё уронил руку с телефоном и медленно опустился на стул. Пальцы его разжались, и телефон выскользнул из руки.