– Ну?
– Отани Ёсицугу оставил его. Хаяки слышал их беседы с Исидой Мицунари. Они собираются уничтожить род Токугава. Они, господин Такакагэ. Их тут двое. Проклятье.
– А про Като Киёмасу он ничего не сказал?.. – Ватару поставил локти на стол, положил голову на руки и задумался. – Может ками вселиться в чье-то тело?
– И мстить?.. Не знаю. – Укё запустил руку в волосы и сжал их.
– Отани Ёсицугу, – сказал он, словно выплюнул. – Надо снимать Рэйко с задания.
Ватару некоторое время смотрел на стол, на остатки завтрака.
– Нет, – наконец медленно проговорил он, – действуем по плану. Переигрывать поздно. Когда-нибудь это должно было произойти.
– Да, – Укё тяжело вздохнул, – какой же я дурак. Но… – Он поднял взгляд, и его глаза без очков неожиданно показались Ватару непривычно беззащитными. – Если что-то пойдет не так – я прошу, не нужно колебаться. Накрывайте огнем всех. Я зафиксирую время.
Хидэёси сидел на лавочке и рассматривал в купленное Киёмасой зеркало свою новую прическу. Ох, как же он сам себе нравился! Там, где делают модные стрижки и куда его привел Юкита, он увидел картинку: юноша с волосами, в которых блистали золотые пряди. И немедленно захотел себе такие же. Что и было сделано. Он потрогал свой затылок. Сзади его постригли очень коротко – так, что аж шее было холодно, а вот передние пряди падали на глаза. И часть из них сверкала на солнце золотом. Юкита сказал, что это превосходно сочетается и с его великолепными штанами, и даже синяя «куртка» сюда подходит – такой стиль называется «джей-рок» и считается очень модным среди подростков. Он усмехнулся – надо же, Асано семнадцать, и в этом мире он все еще считается подростком. Интересно, он уже проходил гэмпуку[72]? Надо будет спросить. И он сам – тоже подросток. Так забавно.
Как завершающий штрих была куплена обувь – нечто похожее на китайские туфли, только блистающее лаком и с золотой же шнуровкой. Хидэёси первые полчаса так неистово ими любовался, что чуть не врезался в столб.
– Вот адрес! Я все сделал, как вы велели. Рассказал, как мы беспокоились, когда узнали, что настоятель болен, и что собрались его навестить. И его дали! – Юкита подбежал к лавочке, радостно размахивая белым бумажным квадратиком.
– Отлично. Далеко он живет? – Хидэёси убрал зеркало.
– Сейчас. – Юкита достал телефон и начал списывать с бумажки адрес.
– Что это у тебя? – поинтересовался Хидэёси.
– Интерактивная карта. Сейчас проложит нам путь. О, есть. Да это совсем недалеко – в квартале отсюда.
– Пошли. – Хидэёси спрыгнул с лавки.
– А это куда? – Юкита указал на нарядный сверток с лентой и букет цветов. – Что, правда, настоятелю этому понесем?
– Еще не хватало, – Хидэёси рассмеялся, – выкинь, там все равно обертки от печенья. А цветы возложим к моему памятнику где-нибудь по дороге.
Когда они оказались во дворе, Хидэёси огляделся по сторонам.
– Так, – сказал он, – настоятель живет в этом доме?
– Да.
– Угу… а где он хранит свою повозку? Мы с Киёмасой в тот раз довели его до нее – там была его одежда. Сзади была крышка, она открывалась вверх. Внутри одежда и лежала.
– А, машина.
– Да, маши-на, – повторил Хидэёси.
– Думаю – там. – Юкита указал на низенький заборчик, за которым стояли машины.
– Идем.
Они зашли на стоянку. Хидэёси прошелся вдоль рядов, с интересом разглядывая автомобили. Когда они проносились мимо, совершенно не было времени их как следует рассмотреть. А они выглядели очень, очень интересно. Гладкие, блестящие машины смотрели на Хидэёси своими немигающими глазами и напоминали огромных животных, сейчас послушных и недвижных в своих стойлах, но готовых мгновенно сорваться с места на огромной скорости. Хидэёси подумал и решил, что они ему нравятся.
– Вот, вот на эту похожа, – наконец сказал он, указывая на одну из них. Большую, серебристую и с крышкой сзади, в которой было окно. В него-то он и заглянул.
– Тут одеяло и еще что-то… – сообщил Юкита, заглядывая в машину с другой стороны.
– Одеяло? Очень кстати. Да, а как она открывается?
– Хозяин открывает ключом.
– Плохо. Надо у него как-то достать этот ключ. Или заставить открыть и отвлечь. Как его заставить открыть крышку, а?.. – Хидэёси задумался.
– Ну… эта крышка открывается вместе с остальными дверями. Потом он заходит в салон и снова все закрывает.
– О… О! Это просто великолепно. Так. Я сейчас тебе скажу, что мы будем делать. А пока надо найти место, откуда мы сможем следить. И дождаться ночи.
– Ночи? А если он выйдет раньше?
– Нет. Не выйдет. Мононоке не любит свет и охотится только глухой ночью, желательно, когда нет даже луны и звезд. Ищем место. А ты мне покажешь, в какие игры играют современные подростки. Чтобы мы не привлекали внимания.
– А, да, сейчас. – Юкита достал телефон и довольно улыбнулся. – Ваша модель точно потянет!
– Садитесь. – Укё открыл перед сержантом Кимурой дверь машины. Она послушно села на заднее сиденье и поставила на колени сумочку.
– Все-таки не доверяете мне. Вы действительно боитесь, что я позвоню ему, предупрежу или что-то подобное? Мне даже домой зайти не разрешили…
– Разве вам не принесли все, что вы просили? – Укё сел впереди, захлопнул дверцу и обернулся. – А насчет доверия… Вам надо отучаться произносить это слово. Оно бессмысленно. Да, составить идеальный план операции невозможно. Но постараться предусмотреть все случайности необходимо. Например, что объект может оказаться намного умнее, чем о нем думают. И поймет, что это ловушка. Как итог – попытается убить вас в другом месте и в другое время. Выделять людей на слежку еще и за вами? Какой в этом смысл?
– Во сколько вы договорились встретиться? В 12:30 ровно? – Ватару сел за руль, пристегнулся и завел машину.
– Да, он сказал, что я сегодня точно поймаю зверя. Что он снова выследил его, и надо подготовиться. Черт! – Она стукнула себя кулаком по колену. – Почему, почему я должна верить вам, а не ему? Я все понимаю, да, но… Черт!
Ватару обернулся к ней:
– Прекратите это немедленно. Да, такое может случиться в жизни служителя правопорядка. Придется арестовывать близкого человека за совершенное преступление. Это больно. Страшно. Очень обидно, но это не просто работа. Мы, полицейские, не только ходим в свои офисы или решаем головоломки на бумаге. Мы отвечаем за жизни людей. Всех людей этой страны. Это колоссальная ответственность, и если кто-то не готов ее на себя брать – в полиции ему делать нечего. Возьмите себя в руки, сержант Кимура!
– Да, извините, спасибо, господин старший инспектор. Я готова выполнить свой долг.
– Хорошо, тогда поехали. У нас времени меньше двух часов.
Ватару выехал за ворота больницы и свернул на шоссе. Нужно было еще забрать Рэй.
Происходящее на экране телефона увлекло Хидэёси настолько, что он и не заметил, как наступили сумерки. Следили за подъездом они по очереди: один играет, другой наблюдает. К ночи стало малолюдно.
– Надо куда-то спрятаться, чтобы мы не бросались в глаза, но при этом – чтобы если нас увидят, сразу было понятно, почему мы прячемся. Что в нынешнем мире осуждается, но не наказывается?
– Хм… курение. Если ты школьник. Алкоголь. Но за это и правда могут оштрафовать.
– Ерунда, – махнул рукой Хидэёси, – сделаем вид, что пьем. А что в самом деле нельзя?
– Ну да. Школьникам запрещено продавать сакэ, пиво и прочее. Если взрослые увидят, что ты пьешь, – могут сказать участковому, он придет и проведет беседу. И может наложить штраф.
– Ого. Ну, беседу мы как-нибудь переживем, – Хидэёси расхохотался, – но, значит, купить выпивку не выйдет – не продадут, так?
– Так, – вздохнул Юкита.
– Угу… дай подумать…
– А… господин Хидэёси… у меня идея… мы же пить по-настоящему не будем?
– Нет, конечно, – Хидэёси скривился, – еще не хватало. Не сейчас.
– Тогда… погодите немного. – Юкита встал со скамейки и умчался. Вернулся через некоторое время, пряча что-то под курткой.
– Вот! – с гордостью он откинул полу и показал две блестящие банки.
– Что это? – Хидэёси взял одну из них. Она оказалась пустой.
– Это банки из-под пива. Спрячемся и будем делать вид, что пьем пиво.
– Да, хорошая идея. Где ты их взял?
– Да тут мусорка за углом. Жестяные банки только в пятницу забирают, значит, должны были найтись.
– Молодец, смышлен. – Хидэёси одобрительно похлопал его по руке. Юкита аж покраснел от гордости.
Сумерки наползали быстро. Очень здорово, что экран светился и можно было спокойно играть в темноте. Юките, который не знал настоятеля в лицо, Хидэёси велел обращать внимание на любого мужчину, который выйдет из нужного дома. Но уже совсем стемнело, а настоятель все не показывался.
– Вышел один, – шепотом проговорил Юкита.
Хидэёси поднял глаза. Лицо человека в темноте не разглядеть. Но Хидэёси заметил, что походка у того не очень уверенная.
– Так, – скомандовал он, – если мы ошиблись – вернемся. Давай, иди. Все хорошо помнишь, что нужно делать?
– Да, – кивнул Юкита.
Человек свернул за угол и направился к автостоянке. Хидэёси тихо крался следом. Да, наверняка это он. По походке и росту похож. Вот он идет, заходит на стоянку и – да! Он подошел именно к той машине, которую они рассматривали ранее. Хидэёси сжал кулак и улыбнулся: все шло идеально. Он не стал заходить на стоянку – рванул к повороту, который изучил вдоль и поперек, и спрятался за низким бортиком ограждения, распластавшись по земле. Здесь машина должна проехать медленно. Очень медленно. Если верить Юките, конечно.
Ждать пришлось недолго. Из-за поворота показался свет. Так светились «глаза» машины – Хидэёси это очень в них нравилось. Он приподнял голову и…
Раздался резкий звук, потом стук и щелчок открывшейся двери. И Хидэёси увидел, как человек, за которым он следил, выскочил из машины.
– А-а-а, помогите, умираю! – раздался душераздирающий вопль Юкиты. – Моя нога-а!