С запозданием до Кирана стало доходить, что он сделал что-то не то.
– Ты что… больной? – выдавила она, не отводя от него широко раскрытых глаз.
– Прости… – пробормотал он, тоже растерявшись. – Я… сделал тебе больно?
– Ты еще спрашиваешь? – рявкнула она.
Киран хотел подойти к ней, но девушка резко отступила назад.
– Не смей ко мне приближаться!
В панике она обвела комнату взглядом, похоже выискивая поблизости что-нибудь тяжелое.
– Извини. Правда. – Он успокаивающе поднял вверх ладони. – Я… не понял, как это произошло.
С минуту они смотрели друг на друга из разных углов. Она словно не верила, что у него нет плохих намерений. Киран больше не двигался, ощущая стыд и уже собственную панику от непонимания происходящего. Спустя мгновение девушка ожила и, подобрав свою одежду, попятилась к двери.
– Слушай, я не в этой теме. Пока, – бросила она напоследок и выбежала в коридор в чем мать родила.
Обессиленный, Киран прислонился к стене и поймал в зеркале свое отражение. Как наяву, оно вопрошало: «Зачем ты это сделал?» Некстати в голове всплыл образ Дагмар, и она весело припечатала: «Извращенец!»
Он не помнил, как добрался домой. Происходящее после мотеля напоминало прогулку по бесконечному темному туннелю, а мимо пролетали хаотичные огни. Может, это были машины. Может, его воображение.
Той ночью вместо огней во тьме ему привиделось что-то новое. Перед ним простиралась бирюзовая водная линия. Кто-то стоял с ним рядом и держал за руку, и от этого внутри разливалось незнакомое спокойствие. Казалось, что пока этот человек с ним, он может быть кем-то другим. Кем-то лучше…
Киран пришел в себя только на следующий день с дикой головной болью и жуткой сухостью во рту. Часы над дверью показывали одиннадцать утра. Он мгновенно вскочил, едва сдерживая тошноту, и отправился в душ.
«Как я мог так напиться…» – пронеслась только одна мысль.
Не завтракая, он помчался в магазин, то и дело роняя ключи, но еще издали заметил, что он открыт. Бартош занял место у кассы и, как всегда, что-то читал. Редкие посетители разбрелись по углам, все выглядело как в обычную субботу. Заметив серого с перепоя помощника, старик усмехнулся одними глазами и махнул рукой. Похоже, он на него совсем не злился.
Медленно Киран отступил к лестнице, ощущая, как замедляется сердцебиение. Мысленно он все еще был в полумраке комнаты мотеля: стоял в одиночестве у зеркала и не мог пошевелиться. Возможно, часть его там навсегда и осталась, не веря в то, что натворила…
Спустя час он все же пришел в себя, выпив кофе и приняв таблетку от мигрени. Напряжение в переносице разошлось, но легче не стало. Теперь события прошлой ночи превратились в нарезку треш-фильма. Лицо девушки стерлось из памяти напрочь. Он помнил ее татуировки – черные розы на руках, призрачный синий свет, следовавший за ним из комнаты в комнату, и ее живое, трепещущее горло. Как страшно выпучивались ее глаза…
«Она же подавала знаки все время… Как могла…» – с ужасом думал он.
Опять хотелось ошпарить руки кипятком. Он чуть не задушил человека. И ему это дико нравилось… Но ночной Киран превратился в тень на стене, и вместо него опять появился бестолковый парень без памяти.
И еще он понятия не имел, как там Эрик. Откуда-то была уверенность, что с ним ничего не сделается и он в любом виде до дома дойдет. Но поговорить с ним стоило. Тот как будто понимал что-то о Киране без слов, и так хотелось, чтобы уже кто-нибудь объяснил, что с ним. Недолго думая, Киран набрал по городскому его номер, записанный на конверте. Трубку долго не брали, затем ясно раздалось:
– Алло.
Голос Эрика звучал как обычно.
– Это Киран.
– О, – послышались нотки веселья. – Ну, как прошло? Видел, как ты какую-то девушку буквально уволок за собой.
«Откуда он это видел?» – хотелось спросить, но это уже было не важно.
– Вот это и хочу обсудить. Кое-что случилось. Мы… можем встретиться?
– Конечно, – охотно отозвался Эрик. – Сегодня я с Дагмар весь день буду, но завтра часам к десяти вечера подъеду. Нормально?
– Да. Спасибо. Заходи через двор, фамилия на звонке «Бартош».
– До встречи.
Киран положил трубку, пребывая в невеселых мыслях. Хозяин еще раз дал ему понять, что сегодня он может не работать, и не было слов, чтобы выразить Бартошу свою признательность. Про себя Киран без конца повторял, что надо дождаться Эрика. Он всегда что-нибудь да придумывал. Но жить с этой чернотой в голове, не зная, что из нее выстрелит, больше не хотелось.
Бартош прикатил на кухню в обед и не скрывал веселья. Старик всегда пребывал в ясном уме, и Киран подозревал, что он совсем не такой идеалистичный, каким кажется. Просто ему, вероятно, нравилось видеть в людях лучшее. В некотором роде Киран его понимал. Доверять на самом деле намного легче, чем ждать от всех подвоха.
– Не красней, – сообщил Бартош, замечая его смущенный взгляд. – Молодость. И со мной бывало.
– Спасибо вам, герр Бартош. За все. Я отработаю.
Тот опять махнул рукой и какое-то время рассматривал свой базилик в горшках. У Кирана уже давно зрел вопрос, и, возможно, сейчас был подходящий момент. Они никогда откровенно не говорили, тактичность была еще одной чертой хозяина лавки. Но его мнение сейчас казалось важным.
– Герр Бартош… я могу вас спросить?
Тот чуть повернул голову и едва заметно кивнул.
– Почему вы так хорошо ко мне относитесь?
Морщины в уголках глаз собрались вместе, старик явно улыбался. Это можно было понять только по взгляду – он носил пышные усы.
– Потому что все люди заслуживают хорошего обращения. Разве нет?
– И вам не важно… кто я? Что я делал?
Бартош знал ситуацию Кирана в общих чертах, но она его не волновала. Чем он руководствовался в выборе помощников, до сих пор Кирану было неясно. Никакой другой немец в жизни бы не нанял Кирана с его бюрократическими проблемами, не говоря уже о языковом барьере.
– Разве честно судить нас по тому, кем мы были? Люди меняются каждую секунду. Обновляются клетки, взгляды, даже привычки. Это был бы очень простой мир, если бы мы всю жизнь оставались одними и теми же.
– Но вы же не знаете, кем я был, – не выдержал Киран, хотя от слов старика невольно улыбнулся.
Тот наконец повернулся к нему, его лицо не выражало никакой подозрительности.
– Мне это не важно. Я вижу, что сейчас ты хороший человек. Так оставайся им столько, сколько сможешь.
После этих слов хотелось на полном серьезе броситься ему в ноги. Одной фразой он реабилитировал Кирана после этой кошмарной ночи. И ему искренне хотелось стать лучше, чтобы не разочаровать Бартоша.
– Спасибо вам…
Бартош даже не отреагировал, занимаясь своими растениями. Но оставался еще один вопрос.
– Вчера вы мне дали совет… по поводу Эрика Фергюсона, – все еще пребывая в смущении, продолжил Киран. – Могу я узнать, почему его стоит опасаться?
Старик замер, медля с ответом. Его водянистые голубые глаза уставились в окно, и понять, о чем он думает, было сложно. Через минуту он сказал более отстраненно:
– Про их сына говорят разное. И если ему что-то надо, он из-под земли это достанет. В этом плане яблоко от яблони недалеко упало.
Киран кивнул, почему-то ощущая облегчение. То, что Эрик любил все дожимать, уже было понятно. Качество, определенно, спорное, но не обязательно плохое.
– Я просто передаю, что слышал. Может, тебе он будет хорошим другом.
Больше Бартош ничего про Эрика не сказал, и расспрашивать Киран не стал. Он уже уяснил причины неприязни сверстников к Дагмар, не исключено, что и старшего брата причесали под ту же гребенку. Богатых никто не любит. Они поели в молчании, затем хозяин попросил закупиться продуктами, и уже окончательно протрезвевший Киран отправился в супермаркет.
Рутина его затянула, и в ней в очередной раз нашлось убежище от плохих мыслей. Хотя беспокойство где-то в глубине все еще скребло и не отпускало. Сложив все покупки в большой рюкзак, Киран неторопливо шел назад в лавку. На улице взгляд непроизвольно скользнул по окнам той первой кнайпе. Тогда пивная казалась невероятно атмосферной, а сейчас это было просто обшарпанное заведение, где сидел всякий сброд.
Присмотревшись, Киран заметил знакомое лицо: это был Отто Граммель, глава «Плутона». Мужчина кому-то усердно кивал и улыбался. Из-за того, что Бартош ругал его на чем свет стоит, уже не получалось относиться к нему без предубеждения. Напротив Отто сидели крупный лысый мужчина с близко посаженными глазами и тот самый урод со шрамом над губой. Киран невольно замедлил шаг, а затем аккуратно встал за рекламный стенд, наблюдая за троицей сбоку.
Еще в свой первый визит он понял, что это бар для «своих». Почти все посетители в нем были завсегдатаями. Сейчас это подтвердилось. Уже знакомый недружелюбный бармен подошел к троице и, добродушно скалясь, похлопал одного из них по плечу. Вот и нашлось объяснение того, как они на него вышли в ту снежную ночь. Каким-то образом Киран был связан с «Плутоном», и нелегкая занесла его именно в этот бар, о чем бармен немедленно доложил «плутонцам». Его отделали как следует, по наводке, а не случайно. Непонятно только, какие у «Плутона» с ним интересы.
Киран наблюдал еще какое-то время, затем скользнул в боковой переулок и пошел на всякий случай дворами. Домой он пришел позже, чем мог бы, но разборки с «плутонцами» не входили в его планы, особенно когда за спиной было три кило картошки.
Осознание, что они так близко, снова растревожило, и остаток дня прошел как в тумане. Вечером он ушел в подсобку – подклеивать корешки старых книг. Работа избавляла от необходимости быть наедине с собственной пустотой.
Около восьми вечера неожиданно звякнул колокольчик. Киран настороженно оторвался от очередного ветхого тома, над которым работал, но ему не почудилось.
«Что за черт, мы же закрыты…»
Выйдя из подсобки, он обомлел. У стеллажей прохаживался уже знакомый лысый тип из бара, и вид у него был очень заинтересованный.