Стуков не ответил. Лишь вытащил из сумки мешочек, выпуская в помещение новый виток едкого смрада.
— Пусть полежат так, — спокойно заговорил Алексей. — Чтобы не завонялось внутри.
Уголки губ Жмакина прогнулись вниз под напором «амбре», а брови внезапно приподнялись, когда Охотник приоткрыл вместилище. Там находились головы — сводницы с раздавленным черепом и половиной здоровенной нижней челюсти, а также наркомана с глазами, давно вылезшими из глазниц и прилипшими к верхним векам.
Глеб, привыкший к виду крови и кишок, в недоумении уставился на детектива:
— Так… Пока я не выясню, что за херня тут происходит, ничего не сделаю и не шелохнусь… Это понятно?
Волков вздохнул и начал рассказывать. Слова падали в тишину клиники, как камни в болото — тяжело, с булькающими отзвуками. С каждой новой фразой веки Дровосека ширились до неприличия, ведь он слушал о живых трупах в морге и о городе, который имел все шансы стать кладбищем. Потом речь зашла про Тленника… И за Катю. Стоило Александру закончить и Жмакин отрицательно покачал головой.
— Да не… Ты не можешь нести такой бред с серьёзным лицом, — Глеб сверлил детектива взглядом, будто пытаясь вскрыть его черепную коробку и вытянуть оттуда правду.
И тогда Алексей исчез. Не шагнул в сторону и не отпрыгнул — просто растворился в воздухе, словно никогда там и не стоял, а через секунду материализовался прямо перед Дровосеком. Так близко, что их носы почти соприкоснулись.
— БЛЯТЬ! — завопил Жмакин, чуть не выронил чип наркомана и отскочил назад, ударившись спиной о стену и зацепив стол. Инструменты с грохотом посыпались на пол. — ЧЁ ЗА ХУЙНЯ?!
Волков тоже удивился, но более сдержано — из-за всего ранее увиденного. Его глаза неотрывно смотрели в метавшиеся зрачки Глеба.
— У нас очень мало времени, — голос Стукова прозвучал негромко и каждое слово вгрызлось в разум с неукротимым напором.
Дровосек безостановочно и жадно хватал воздух ртом. Грудь вздымалась, будто он только что бегом преодолел чрезвычайно огромное расстояние. Спустя пару мгновений Жмакин медленно сполз по стене, уселся на пол и провёл ладонью по лицу, оставляя на коже мокрый след от пота.
— Предположим… — начал Глеб, и его голос дрожал, но в нём уже пробивалась привычная едкая струнка. — Предположим, что я, бывший любитель галлюциногенных грибов, уверен на сто процентов, что не сорвался ради очередных фантастических кайфов и прямо сейчас нахожусь в реальности…
Дровосек поднял голову и в его глазах мелькнуло нечто новое — не страх или шок, а чёткое осознание:
— Всей планете в итоге наступит пиздец, потому что заражение подобного типа с такой гнилой планетарной системой сдержать не получится… И вы можете остановить это?
— Он может, — Александр указал на Алексея, не сводя горящего взгляда.
Охотник не подтвердил и не опроверг. Просто стоял и пялился на Жмакина, кое-как поднимающегося в полный рост — его пальцы, привыкшие к точности хирурга, подрагивали, но когда Глеб посмотрел на чип в своей руке, движения стали выверенными.
— Ладно, — прошептал Дровосек. — Давайте выясним, что тут у вас…
Жмакин засунул микросхему в компактное устройство, уселся за рабочее место, вглядываясь в монитор, и принялся клацать по клавиатуре. Пиксели мерцали, складываясь в обрывки данных — кусочки переписок, фрагменты голосовых сообщений, зашифрованные координаты.
— Это не займёт много времени, — добавил Глеб.
Детектив стоял, как вкопанный. Каждая секунда тикала в висках, словно часовой механизм бомбы. Стуков не шевелился, лишь всматривался в экран, выискивая в цифровом хаосе нечто важное. Через каких-то десять минут Дровосек, наконец, заговорил:
— Владельца чипа зовут Марк Дроздов. Контрабандист. Привёз несколько доз Тлена из удалённого сектора Галактики, скрываясь от преследования правоохранительных органов. Что за сектор… Непонятно, так как большая часть данных повреждена.
На мониторе возникли некие документы и перечёркнутые наискось битые файлы.
— Получил Тлен от своих дружков… Узнал о нём много информации и решил оторваться, а чтобы дело прошло с максимальным эффектом, воспользовался услугами сводницы, но, как мы знаем, что-то явно пошло не по плану. Остальные данные или взламывать, но судя по всему… Придётся повозиться… Или пытаться что-нибудь восстановить… Но и тут не быстро. С какого варианта начнём?
— Нет времени, — Алексей перевёл взгляд на расстроенного Волкова. — Всё происходящее здесь… Бесполезно… Ты, со своими идеями, лишь замедляешь меня.
Александр почувствовал, как ярость сдавливает его горло горячим обручем. В глазах внезапно помутнело, а в ушах появился раздражающий звон — и вдруг перед ним, будто сквозь треснувшее стекло, проступило видение.
Красная стоит в темноте, смотрящая на него. Её пальцы сжимают края некой светящейся бреши, словно она удерживает дверь в реальность силой воли. Губы Кати шевелятся, но звук не доходит. Поначалу. Затем прорывается отголосок, отдалённо напоминающий крик из-под непреодолимой толщи. «Отец» — слышится детективу. Сердце Волкова вздрагивает, а тело пытается двинуться к ней и упирается в прозрачную, тягучую пелену. Миг спустя всё резко прекращается.
Охотник сразу же подметил нечто нестандартное.
— Может… — голос Александра прозвучал с надрывом. — Установлю чип? Может, получится увидеть хоть что-то особенное?
Жмакин отвлёкся от экрана:
— Это ты о видениях?
— Именно, — детектив не отводил взгляда от пустоты перед собой, где совсем недавно мерцал её силуэт.
Стуков медленно повернул голову. Его зелёные глаза скользнули по лицу Волкова, будто сканируя каждую морщину и дрожь кожи. После недолгого молчания Алексей выдернул микросхему из устройства Глеба, поднёс к губам и выдохнул. Чип вспыхнул. Тусклый металл вдруг ожил — по поверхности пробежали синие прожилки, похожие на вены, наполненные ядом. На мгновенье Александру показалось, что он слышит шёпот из этого маленького кусочка с данными — тонкий, шипящий, преисполненный ненавистью.
— Дрянь пронизана Тленником, — голос Охотника был низким. — В противном случае, реакция бы отсутствовала… — Стуков протянул микросхему детективу. Тот взял её, и ощутил бушующий жар, словно схватил раскалённый уголёк.
— Если выражаться простым языком… Я наложил на чип барьер, — продолжил Стуков. — Щепотка вневременной энергии позволит тебе… Более плавно войти в своё… Состояние.
Волков сжал изобретение для хранения информации в кулаке.
— Думай исключительно о ней, — прошипел Алексей. — И не трать время зря. Ведь его будет лишь капля… Прежде чем ублюдок настигнет тебя.
Дровосек нервно почесал щёку.
— Если ты провозишься слишком долго, то можешь заразиться вновь, — Охотник склонился чуть ближе, и дыхание, холодное, как ветер с пустыря, коснулось кожи Александра. — И кто знает… Сможет ли она защитить тебя в этот раз.
Волков не ответил. Моментально засунул микросхему в доп-разъём, напрягся и… Ничего не произошло.
— Так… А что… — не успел договорить Александр и внезапно провалился в бездонную тьму.
Вокруг витал только мрак. Густой, вязкий, как смола, обволакивающий сознание. Волков не чувствовал тела — лишь падал сквозь бесконечную пустоту, где не было ни верха, ни низа.
— Катя, — промелькнула мысль.
И тут же — тьма дрогнула. Александр приземлился на нечто твёрдое без дискомфорта и перед ним мгновенно вспыхнуло пятно яркого света, озаряющего всё поблизости и растягивающегося в тоннель, на конце которого возник силуэт.
— Отец… Почему ты здесь? — послышался приглушённый голос дочери, прорывающийся через незримый слой, словно из другого мироздания.
Детектив попытался шагнуть вперёд, но не смог сдвинуться — что-то схватило его за ноги. Он опустил взгляд и заметил тени, обретающие формы. Руки. Десятки, сотни цепких конечностей обвивали Волкова практически без остановки.
— Держись… — прошептала Катя.
Александр поднял голову и увидел её, стоящую очень близко. Пальцы девушки тянулись к нему изо всех сил, но фантомные кисти не отпускали и лишь увеличивали напор.
— Она не спасёт… — прорезался злобный, чуть вибрирующий голос.
Из мрака выплыло очертание лица Тленника — слитое с тенями, с двумя горящими жёлтыми огнями вместо глаз.
— Ты будешь принадлежать мне!
Детектив стиснул зубы и рванулся в сторону. Почти дотянулся до дочки. Внезапный щелчок оглушил и вынудил зажмуриться. Когда же Волков открыл веки, то осознал, что угодил в коридор. Длинный, нескончаемый, со стенами, покрытыми странными, пульсирующими узорами, больше напоминающими живые клубы пара. Впереди — навстречу ему — бежала девушка. Её лицо было бледным, губы дрожали.
— Я же просила! — прокричала она. — Не искать!
Александр бросился к ней, но пол под ногами вдруг стал невероятно мягким. Стремительно утопая, он посмотрел на дочь испуганными глазами и перед тем, как исчезнуть в вязкости, заметил размытый образ Тленника, выскочившего из тени в стене и погнавшегося следом за Катей.
Темнота вокруг детектива обдала леденящим душу морозом и спустя миг начала непрестанно порождать мерцающие жёлтые пятна.
— Установка чипа… — проступил голос Воплощения Уныния. — Это очень неожиданное решение, заставившее её потратить значительную часть сил… Спасибо… Теперь я смогу нормально существовать…
Волков с трудом огляделся в тщетной попытке сориентироваться среди тьмы:
— ГДЕ ОНА?!
- Уже не здесь…
— Детектив! — послышался возглас Жмакина.
Внезапно чья-то рука вцепилась в плечо Александра и резко дёрнула назад, утаскивая отца девчушки в непроницаемый мрак.