– Противно, но можно. – ответила Фели.
Девушка скрылась за дверью медицинского блока, а вампир отстал – не мог отказать себе в удовольствии подавить тараканов. Внезапно резкий крик на границе ультразвука ощутимо ударил в уши – явно кричала Фели. Ничего не понимая, вампир со всей скоростью рванулся на звук.. На голову сразу упали два таракана. Фели кричать не переставала.
– У… Черт! Твари! – Деня завертелся на месте, смахивая назойливых насекомых.
На него упало еще штук пять. Он бросился на крик, успевая скидывать только тех, кто падал на открытую кожу. Подбежав к двери он увидел Фели. Она стояла, вся съежившись, и дико визжала, закрыв глаза. Деня рывком вытащил ее в коридор и достал пистолет. В комнате никого не было.
– Ты чего?! – ошарашено спросил он.
Девушка не реагировала. Орать она перестала, но говорить не могла, только бессвязно тыкала пальцем в сторону двери.
– Там… – захлебываясь словами, выдавила она наконец. – На лампе!
Денис поднял взгляд.
– Ты чего, сдурела совсем? – не удержался вампир.
С лампы на невидимой ниточке свешивался довольно крупный паук-крестовик. Деня брезгливо смахнул его стволом «Люгера».
– Ты что, из-за этого так? Вот дурочка… Все, я его убрал. Ну ты даешь, блин…
Волосы на затылке Фели стояли буквально торчком, на побледневших руках разбежались пупырышки «гусиной кожи».
– Все? – открывая глаза, спросила она. – Ты извини. Просто я совсем не могу себя контролировать, когда вижу этих… мохнатых. В них есть что-то совсем не человеческое. Восемь глаз, наружное пищеварение – жуть! Растения ближе к человеку, чем этот ужас.
– Но они же совсем безопасные! – удивился вампир. – Ядовитых в Питере не бывает.
– Я знаю! Они даже полезные. Я бы никогда не смогла убить паука. Уверена, что они, уничтожая мух и комаров, всеми восемью лапами стоят на стороне Света. И все таки боюсь я их до истерики.
– Да я уж видел… – Деня привычно протянул руку, но Фели шарахнулась от нее, как ошпаренная.
– День! – на гране визга выкрикнула она. – Чего ты пугаешь?
– Чем? – искренне удивился вампир.
– Ну… Руки… Пальцы, как лапки.
– Тьфу на тебя! Сумасшедшая…
9.
Близилась ночь, Фели не спала и не ела. Неусыпный Деня осматривал помещение с помощью помутневшего зеркальца. Было тихо.
Тараканы почему-то кишели только в коридоре – ни в одну комнату так и не пролезли. Денису это доставляло не малое удовольствие.
Время медленно сочилось через мелкое сито мыслей. Хаотичных, бессвязных, ленивых. Если бы можно было вообще ни о чем не думать, Фели бы лучше не думала. Но мысли все равно лезли в голову.
– Знаешь, какое у меня ощущение? – внезапно спросил Денис.
Девушка вопросительно повернула голову.
– Словно нас бросили и мы никому не нужны. Вообще. Мы похожи на мальчика из рассказа про честное слово. Помнишь? Там мальчишки играли в войну и одного поставили охранять штаб. Ну, типа, понимаешь? Игра такая была. Взяли с него честное слово, что он будет стоять на часах и никуда не уйдет, а сами поиграли и слиняли. Забыли про него или специально решили подколоть. Я не помню. Короче, он стоял до ночи, как идиот, и не мог уйти. Потому что слово дал. А потом пришел какой-то военный и дал ему приказ идти домой. Военного он послушал. Во-первых, жрать уже хотел, а во-вторых военный, это типа начальство. Вот и мы так. Рвем задницу, а зачем – не понятно. Кому это надо?
Фели нахмурила брови.
– Мы на службе. – уверенно сказала она.
– Ну да… – усмехнулся вампир. – Честное слово давали, Присягу и все такое. А вот тебе лично это зачем? Мне зачем, понятно. Я окоченею без халявной крови. Меня найдут, подумают, что я труп и закопают в землю. Лопатами.
Деня сделал паузу, видимо представляя процесс.
– Но что тебя здесь держит? Ушла бы и все. Вспоминала бы потом эту работу, как дурной сон. Знаешь, что она мне напоминает? Игру. Игра такая, в войнушку. Пиф-паф, ой-ой-ой. Только убивают по-настоящему. И не только нас. Сколько левого народу пострадало от рук Института? Скольким свидетелям наши экстрасенсы выворачивали мозги наизнанку? Сколько литров амнезина было вколото в невинные задницы? Я про себя молчу.
– В Библии написано, что нельзя зарывать талант в землю. Талант талантом, но я бы сказала шире – возможности. Когда у тебя есть возможность кому-то помочь, а ты не делаешь этого, то сам себя опускаешь.
– Ага. И не достигнешь царствия небесного. – усмехнулся Денис. – У тебя еще есть шанс, а вот я его точно не достигну. Потому что никогда уже не умру.
– И все же это не игра. Это все равно, что сказать, будто менты играют.
– Некоторые именно играют.
– Некоторые. – покачала головой Фели. – Может даже лишь некоторые не играют. Нет разницы. Просто сама работа ментов предназначена для того, чтоб спасать кого-то. Пусть ее делают плохо, пусть не все, пусть кто-то набивает только собственный карман… Сама работа от этого не становится хуже. Наша работа тоже не становится хуже от того, что Его Превосходительство колет амнезин при первой возможности.
– Говорю тебе – не грузись. Лучше бы подумала, как нам выпутаться из этой бодяги.
– Разве от нас что-то зависит? – устало спросила девушка. – Надо просто сидеть и ждать. Поесть бы еще найти… И спать, честно говоря, охота.
– Вот и поспала бы.
– Не могу. Мне постоянно кажется, что по коридору кто-то бродит.
– У меня слух лучше, чем у тебя. Да и мы вроде все зеркала замуровали. Успокойся.
– Не могу, меня душит… Может выйти на улицу, подышать?
– Там солнце еще. – уверенно сказал вампир. – Я его чувствую откуда угодно. А вообще мы зря тут замуровались, бессмысленно это. Неделю все равно не продержимся, сдохнем от голода. Оба. Давай лучше ночью уйдем.
– Куда?
Деня вздохнул.
– Знаешь почему люди редко совершают что-нибудь грандиозное? – неожиданно спросил он. – Они боятся потерять то, что имеют. Пусть хуже уже некуда, но ведь живут, не умирают. А если потерять сегодняшнее, что будет завтра? Неизвестность, вот что пугает. Возникают вопросы: зачем, куда…
Он внимательно посмотрел на девушку.
– Ты говоришь, что тебя душит, тебе плохо, страшно, но уйти боишься, привыкла к этому месту. Это не любовь, не долг, не честность какая-то. Нет. Ты лишь прикрываешься заученными словами, а на самом деле это просто ложное ощущение комфорта. Типа стены и лептонные двери могут от чего-то защитить. Фигня это. Не защищают они ни от чего. Они просто дают тебе приют, а потом, когда ты за ними спрячешься, высасывают из тебя смелость и волю хоть что-нибудь изменить. Ты говорила, что с детства боялась вампиров. Зря. Стен надо было бояться.
Фели нахмурилась.
– Знаешь, Деня, без стен я тоже жила. Ничего хорошего не получилось.
– Да ты не жила. – усмехнулся вампир. – Ты искала стены. По привычке. Знала, что они где-то есть, потому и мучилась. А если бы поняла, что стен уже не найти, что их вообще никогда не будет, то как раз и смогла бы жить. Здесь, в Институте, самые крепкие стены, а потому самые страшные. Нет ничего хуже дармового спокойствия. Именно дармового, не смотри на меня так. От ментов отмазывают экстрасенсы, понадавали фальшивых ФСБ-шных удостоверений, оружия, приблуд всяческих, паспортов на чужое имя… Как будто это от чего-то может защитить.
– Но ведь защищают. – она пожала плечами.
– Да ладно… Сильно они нас защитили, когда столкнулись с настоящим противником. От всей институтской ровным счетом ничего не осталось. Сидим, будто крысы в норе.
– Пойдем лучше осмотрим комнаты. – У Фели не было настроения спорить.
– Идем, если тебе так спокойней.
Денис засунул пистолет за пояс и первым двинулся к выходу. Девушка старалась не отставать – одной без оружия было страшно.
В коридоре сухо шуршала толстая тараканья масса – сантиметра два, не меньше. Даже Фели передернулась.
– Ни фига себе… – тихо сказала она. – День, тут явно что-то не чисто. Столько тараканов сами собой в одном месте появиться просто не могут. Со всего Питера они тут собрались, что ли?
– Дрянь! – Деня брезгливо потряс ногой. – Это Лысый, сволочуга, гонит их сюда.
– Как? – недоуменно глянула Фели.
– Где-то мы проглядели что-то… Может остался какой-то портал. Ух, гады… Давай искать! Может забыли заклеить какое-то зеркало…
– Ну нет… Мы все сложили в сейф. До последнего осколочка, я сама собирала. Все блестящее заперли, ты же сам кран свернул! Что-то другое…
– Интересно, с какой стороны они ползут? – оглядел коридор Деня.
– Разве так разберешь? Их тут столько…
– Нет, подожди… – Он подошел к двери кабинета и замер, распахнув дверь.
Фели сразу поняла – случилось что-то еще. Что-то страшнее всего прежнего.
Ей снова, в который уж раз за эти длинные сутки, показалось, что она спит. Спит, и видит все это во сне. В бредовом, лишенном всяческой логике сне. Внутри него были свои сны, еще более странные, чем эта жуткая тараканья масса и не было из него никакого выхода. Если проснешься, то окажешься снова во сне, только на каком-то другом уровне. И так можно было просыпаться до бесконечности, меняя один кошмар на другой.
Накатил такой острый приступ безысходности, что девушка зажмурилась. Но если это все сон, то когда же она уснула? А может вся жизнь это только сон? Или с какого-то времени в детстве.. Нет, это явно бред… Да и все происходящее сейчас, тоже конечно не сон. Просто весь предыдущий жизненный опыт летел к чертям собачьим, все привычные законы перестали иметь хоть какой-то смысл и нельзя было сказать, что может быть в реальности, а чего не может. Но если так, то чем же реальность отличается от сна?
Зажмуренных глаз оказалось мало – Фели крепко стиснула кулаки.
– Что там, Деня? – пересохшими губами спросила она.
Ей хотелось услышать ответ и было страшно его услышать. Она уже чувствовала совершенно отчетливо, что он нарушит еще какой-то известный, с детства привычный закон. Привычный, привычный, привычный… Привычности не хватало катастрофически.