–Ну, одно с другим не связано!
–Связано, моя дорогая! Еще как связано! Ведь что такое «Тарквелл-пресс»? То же самое, что промышленный и гражданский шпионаж в советское время! Их интересует только грязь, криминал и больше ничего! Черный криминал, в котором можно содрать очень хорошие деньги. Открою тебе небольшой секрет: кое-кто из важных лиц уже звонил нашему продюсеру насчет тебя, выяснять, какого черта тебя понесло в «Тарквелл». Он тебе не говорил?
–Нет! Из каких важных лиц?
–Если он тебе ничего не сказал, значит положение серьезное и он собирается тебя им сдать. Да, моя дорогая, да! Вот так просто сдать и пустить в расход! Никто не станет тебя защищать и не надейся. Открою тебе еще один небольшой секрет: говорят, что ты как-то связана с сотрудницей «Тарквелла» по фамилии Янг. А на эту самую Янг уже было два покушения, организованных кем-то из важных лиц. Ты меня поняла?
–Откуда тебе это известно?
–Ну, в местном отделении «Тарквелл-пресс» работает много наших людей и один из них – мой. Так вот, мой человек уверен, что эта самая Янг плохо закончит в нашей стране. Возможно, даже не уедет обратно в Штаты. Кстати, об этой Янг спрашивали и нашего продюсера, о том, как именно ты связана с ней и что конкретно вас связывает.
–Я вижу, у тебя везде осведомители!
–Точно! А без этого в наше время никак нельзя! Без информации в нашей профессии ничего не получится. Если ты не владеешь информацией, иди смело торговать семечками! Чтоб ты знала, продюсер наш в конце беседы сказал, что о тебе им особенно беспокоиться не следует, потому, что из этой командировки ты вряд ли вернешься.
–Что?!
–Ты до сих пор ничего не поняла?
–Нет…
–Тебя в каньоне убьют! И спишут это убийство на несчастный случай!
–Ты знаешь это точно?
–Да уж, куда точней!
–И зачем ты предупреждаешь меня?
–По двум причинам. Первая: я хорошо к тебе отношусь и мне тебя жаль. А вторая: чтобы не ехать с тобой в эту поездку и не попасть в историю. Дело в том, что через месяц я ухожу с телеканала и собираюсь начать собственный бизнес. У меня уже все готово. И я не хочу в этом никаких помех! А ты – главная помеха. Если тебя там, в каньоне, убьют, меня затаскают по прокуратурам, а это никому не нужно в наше время! Поэтому я и рассказываю тебе все это, чтобы отговорить тебя от поездки, от этой страшной и непоправимой глупости!
–Но нельзя же вот так просто взять человека и убить! Останутся следы, свидетели.
–Можно, моя дорогая. Еще как можно! В месте, которое пользуется дурной славой, все спишут на несчастный случай! Еще один трагический несчастный случай, особенно, если существует проклятие поселка.
–Какое еще проклятие?
–Вот видишь, ты едешь туда, не зная элементарных вещей. Ты могла бы поинтересоваться, куда именно ты едешь!
–Что еще за проклятие?
–Статистика плюс сплетни. Надо сказать, страшная смесь! А поселок этот… Да, что говорить, нормальные жители почти все сбежали, остались либо алкоголики и психи, либо те, которым все равно, где умирать.
–Умирать?
–Разумеется! Там никто не доживает до старости. И за последние несколько лет не родился ни один ребенок. Женщины не могут выносить беременность: либо выкидывают сразу, либо плод умирает еще в утробе. Безо всяких объяснимых причин. Люди болеют непонятными болезнями, которые всегда заканчиваются смертельно. Начинается все с выпадения волос, потери веса. У многих отказывают почки и сердце. Картина не веселая. Официально этот поселок числится не в курортной зоне. Курортная зона – гостиницы, туристы, горы, красоты природы и современный сервис обслуживания, все это – N. А поселок возле самого каньона находится, за ее пределами. Я тебе больше скажу: неофициально он списан со всех документов. Горстку людей оставили на произвол судьбы умирать от необъяснимых причин. Если кто-то пытался интересоваться странными вещами, происходящими там, ему быстро и разными убедительными способами объясняли, что этого делать не следует. Так что, как видишь, страшным каньоном заинтересовалась не одна ты. Многие интересовались, только безуспешно. И на фоне всех этих попыток замалчивания стали нарастать странные слухи: об открывшейся временной дыре с излучением, в котором не может жить человек, об инопланетянах и, самый обширный слух – о проклятии, о том, что эта земля проклята дьяволом, что из-за количества пролитой в ней крови в разные века там сконцентрировано зло в чистом виде… Каковы бы ни были слухи, суть у них одна – проклятие. Сверхъестественное или не очень, но проклятие. Кое-кто из тех, кого остановили в расследовании причин, считал, что случаи необъяснимых заболеваний людей похожи на отравления тяжелыми металлами. Но только сразу возникает загвоздка – откуда в горном живописном поселке могут взяться тяжелые металлы, если сам каньон природного происхождения (на самом деле, эту впадину просто прозвали каньоном), а любое производство, связанное с металлами, за множество километров от поселка.
–Я вижу, ты очень хорошо информирован.
–Если честно, я собирал эту информацию для тебя. Моим другом был один из тех журналистов, кого остановили в расследовании, но про тяжелые металлы он успел рассказать.
–И как же его остановили?
–Вместе с женой и ребенком он погиб в автомобильной катастрофе.
–Его убили?
–Разумеется! О чем я тебе твержу битых полчаса!
–Мне очень жаль твоего друга. Но можешь не твердить. Это бесполезно.
–Послушай хотя бы один раз в жизни умный совет! Неужели так трудно послушать, что тебе говорят? Никому не нужно твое глупое мальчишество! Это совершенно не то, ради чего стоило бы рисковать своей собственной жизнью!
–В сущности, точно ты ничего и не можешь знать. Ты просто перестраховщик!
–Лучше живой перестраховщик, чем мертвая дура!
–Со мной ничего не случится.
–Посмотрим! Итак, твое слово окончательное? Я тебя ни в чем не убедил?
–Нет.
–Ты туда едешь?
–Да.
–Тогда на меня не рассчитывай. Я ни за что не полезу в этот твой каньон. У меня жена, дети. Я хочу жить. Можешь про меня забыть.
–Это я уже поняла.
–Я тебе скажу больше! Ты можешь не рассчитывать и на всех остальных. Ни на кого из всей съемочной группы. Они поедут, да, потому, что нуждаются в работе и их погонит приказ начальства. Приказ начальства, которое преследует свою выгоду – например, помочь кому-то убрать тебя с дороги. Они поедут, но не выйдут за пределы турбазы, не сдвинутся с места, чтобы тебе помочь. Я говорил с людьми и знаю их настроение. Они разделились на два лагеря: одни считают, что ты сумасшедшая, а другие считают, что ты просто дрянь, которая загребает личную выгоду чужой шкурой, дрянь, для которой ничего не значит человеческая жизнь. Но и те и другие тебя ненавидят.
–Мне абсолютно все равно.
–Понятно. Но я последний раз тебя прошу, не стоит этого делать! Ты погубишь и себя, и людей. Не нужно туда лезть. Так просто это не пройдет. Надо когда-то подумать и о людях, хотя бы раз в жизни.
–Сколько тебя знаю, ты всегда был трусом.
–Лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом.
–Кажется, подобное ты уже говорил. Но все твои слова – зря. Ничего со мною не произойдет.
–Насчет этой поездки у меня самые плохие предчувствия!
–Я не верю в предчувствия.
–А надо бы поверить…
–А я то думала…
–Больше не думай. У тебя это не получается. Возьми кого хочешь на мое место. Я лучше потеряю деньги, но сохраню жизнь. А ты и себя и других погубишь.
–Господи, да кто же вбил тебе в голову такую глупость! Да ничего со мной там не произойдет! И будем мы в тех местах всего день-два, не больше. Я просто сделаю несколько кадров, там, в самом каньоне, а потом все остальное добавлю на монтаже в студии. Все, что еще захочу, чтобы нагнать ужаса. Так что, все будет в порядке. Там же отличные места, красивая природа, хорошие базы отдыха. Люди специально деньги платят, чтобы поехать туда! И отдохнуть.
–Ты ведь едешь не отдыхать?
–Это не имеет значения.
–Я прошу тебя в последний раз, не нужно делать то, что ты задумала. Не лезь в то, в чем ничего не понимаешь. Просто так тебе это уже не сойдет.
–Уже был последний раз, а ты всегда был трусом и подкаблучником.
–Ты – страшная. Ты даже сама не понимаешь, насколько ты страшна.
17
Темная полночь за несколько дней до этого неприятного разговора. Скрытое почти полностью лицо в темноте. Лицо, на которое падает лишь небольшая полоска света. Ее недостаточно, чтобы все разглядеть. Тусклый свет порождает в душе ощущение холодной тревоги. Я сильно ощущаю эту тревогу, и мне не хорошо.
–Это что, конспиративная квартира? Как в фильмах про шпионов?
–Почти,– сидящая передо мной женщина улыбается, но глаза ее равнодушны и холодны. В них нет ни тени улыбки. Более того, я читаю в ее глазах точно такую же тревогу! Точно такую же, как та, что заживо сжирает меня. И еще – страх.
–Дело в том, что наше агентство имеет дело со множеством информации различного рода, и не всегда эта информация идет по официальным каналам. И сведения, которые мы получаем, тоже различны. Иногда очень неудобно назначать встречи в помещении агентства или людных местах. Для таких тайных встреч мы снимаем эту квартиру. Очень мало людей знают о ее существовании. Только те, кто занимает определенное положение в агентстве. Пол. Теперь я.
Мне почему-то вспомнились неприятные слухи о том, что «Тарквелл-пресс» связано со спецподразделениями ЦРУ и что многие сотрудники, находящиеся на работе здесь, были по совместительству профессиональными агентами. Но я выбросила эти воспоминания-слухи из головы. ЦРУ, ФБР – какая мне разница? Какое мне дело до всей этой шпионской чепухи, если в данный момент мой мозг занимают проблемы посерьезнее? Я внимательней вгляделась в холодное, невыразительное лицо женщины, сидящей передо мной.
–Я очень благодарна, Сара, за то, что ты мне принесла!
–Да, ты действительно можешь меня благодарить, потому, что мне было очень нелегко это сделать!