Глава 7
Разбудил меня не будильник, а звонок. Телефон вибрировал и надрывался, как будто жизнь зависела от моего ответа. «Странно… Я же всегда ставлю его на беззвучный. Почему со звуком?» — промелькнула мысль, пока рука уже тянулась к трубке.
Тело ныло, будто по мне прошлись не кулаками и ногами, а чем-то потяжелее — железными битами или мешками с цементом. В голове, как киноплёнка на перемотке, пронеслись события вчерашнего дня: офис, мрак подземелий, странные испытания, неожиданное завершение без награды и… властный голос, который сначала хотел меня уничтожить, а потом вдруг вернул обратно.
Сконцентрировав взгляд на экране телефона, я опешил — мне звонила секретарь Алена. Что за…?
Я машинально принял звонок и попытался сделать голос погрубее, пободрее, но вышло жалкое сипение:
— Слу…шаю, — прохрипел я, будто из меня только что вытащили душу. Тут же закашлялся, прикрыв трубку рукой, надеясь, что она не всё расслышала.
— Лапшов? Ты что, пьяный? — голос Алены прозвучал резко, почти с обвинением.
— Э-э… — только и смог промычать я. Не ожидал такого напора — ни злости, ни такого резкого тона.
— Ты вообще время видел? Где мои отчёты? Я тебя вчера просила их сделать. Ты что, забыл?
Отчёты?.. Время?.. Я заморгал, в голове тут же пронеслось: вчера всё сдал, точно помню — флешку приносил, и она даже вроде улыбнулась. Или… показалось? Я с усилием выпрямился, взглянул на экран — в углу мелкими цифрами горело: 10:20.
— Что?.. — прошипел я снова, и почти инстинктивно отключил звонок. Да, поступок, конечно, не самый зрелый и слегка наглый… но, мать его, десять двадцать утра! Как я вообще мог так проспать?
Я дёрнулся и инстинктивно выпрыгнул с кровати — словно кто-то ударил меня током. Меня буквально подбросило: в полёте я пролетел метр, если не больше, и со всего размаха впечатался затылком в потолок.
Глухой удар — вспышка боли — и я рухнул обратно на матрас, хватаясь за голову.
— Чёрт! — выдохнул сквозь зубы, морщась.
Надо поаккуратнее с этим… С такими прыжками и резкими движениями, особенно с утра, можно шею свернуть. Видимо, мои физические показатели после всех этих испытаний и боёв действительно начали расти. Даже в реальности тело реагирует иначе — быстрее, мощнее. Это не просто усталость или адреналин — система, похоже, оставила во мне след.
И если всё так и будет продолжаться… мне стоит научиться жить в обоих мирах. Или хотя бы не убивать себя, вставая с кровати.
Я наткнулся взглядом на смятую одежду, которую вчера сбросил прямо у кровати. Поднял — и сразу поморщился: это уже была не одежда, а жалкие обрывки ткани, слабо напоминающие деловой костюм. Всё было в пятнах, пыли, с зацепками и разошедшимися швами. Даже пытаться привести её в порядок не имело смысла.
Вздохнув, я бросил всё обратно на пол и рванул к шкафу. Распахнул дверцы, выудил первое, что попалось под руку — светлую рубашку, тёмные брюки, галстук. Всё это тут же полетело на гладильную доску. Пока утюг нагревался, я уже шагал в ванную.
О завтраке можно было забыть — не до него. Время поджимало, и весь этот бардак явно намекал: день только начался, а уже идёт к чёрту.
— Десять утра, Кейн. Десять, мать твою… — простонал я, умываясь и глядя на своё отражение. Из зеркала на меня смотрел уставший, побитый парень с синяками под глазами и помятой физиономией. Всё это уже не казалось игрой — новая реальность постепенно стирала границы.
Я моргнул, пытаясь прийти в себя, и тут заметил в углу поля зрения крохотную голубую точку — индикатор интерфейса. Она всё ещё горела. Значит, я по-прежнему «в игре». Пусть вокруг — родная комната, старое зеркало и кривая полка с книгами, но это всё часть. Система не отпустила. Или, может, я сам не вышел. Или меня не выпустили.
Собравшись с мыслями, я чуть дольше задержал взгляд на точке — и она еле заметно дрогнула. Меню действительно откликнулось. Работает. Интерфейс активен. Стабильность, хоть какая-то. Всё остальное летело к чертям. Похоже, мне предстоит сделать выбор: либо продолжать «игру», либо оставаться на работе и пытаться жить обычной жизнью. Только вот выбора у меня по сути нет — туда меня утягивает без моего согласия. С каждой новой воронкой — всё глубже.
Хотя последнее испытание вроде завершилось, инициация прошла. И если память меня не подводит, больше никаких обязательных этапов быть не должно. Дальше — воля игрока. Хочешь — продолжай. Не хочешь — живи своей скучной, унылой жизнью.
Я мысленно потянулся — легко и привычно. Интерфейс отозвался сразу: плавно, почти органично, перед глазами всплыло прозрачное меню. Основные характеристики были на месте — ничего не исчезло, всё на максимуме. Чуть ниже появилась новая строка: «Искажение» — свежая характеристика. А под ней — новенький псевдокласс: «Фрактальный Искатель», восемнадцатый уровень. Всё совпадало с тем, что помнил.
На быстрой панели висели иконки навыков — основные, дополнительные — всё на месте, будто я и не возвращался из подземелья. Всё сохранилось. Только одна вкладка мигала — «Журнал».
Я открыл ее и замер. Там было два сообщения. Одно короткое, почти безэмоциональное. Второе… знакомое до дрожи, до тошноты.
Критическая ошибка. Код 0007.Возврат в локацию испытания невозможен.
По итогам рассмотрения претендента № 4226878/1089Присвоен уникальный статус: Игрок | Идентификатор 10-Т.Принято решение о возврате Игрока на базовую локацию.
Ничего не понятно — но чертовски интересно. Я больше не «претендент», а полноценный игрок. Опять. Без поздравлений, без выбора, без фанфар. В таких играх без этого никак — но, похоже, это не просто игра. Что-то другое. Мне присвоили уникальный номер и вернули в базовую локацию.
Если раньше базовая локация — это был старт в подземелье, теперь, видимо, ей стала моя обычная, привычная реальность. Надо будет разобраться, что это значит и чем это грозит.
Но второе сообщение, пришедшее следом, совсем не радовало.
Ежедневное задание:
Бег — 5 км
Отжимания — 40 раз (в 2 подхода)
Приседания — 20 раз
Работа со свободными весами (по выбору претендента), не менее 30 минут
Выполнение ежедневного задания — обязательно!В случае невыполнения хотя бы одного из пунктов вы будете перемещены в Штрафнную зону.Время до окончания выполнения: 3 часа 20 минут.
— Добрый день, приехали… — пробормотал я себе под нос. Я опаздывал на работу почти на полтора часа. А если учитывать дорогу — то и все два. У меня снова какие-то неготовые отчёты, куча висяков… и теперь ещё вот. И всё, как назло, в самый неудобный момент. Опять.
— Сука, — выругался я, выпрямляясь. В нос ударил резкий запах нагретого утюга — тёплого металла, без гари, но достаточно резкий, чтобы понять: пора. Я дёрнулся, наспех прошёлся утюгом по рубашке, пригладил как мог — и бросил его на место.
Через секунду уже запрыгивал в кроссовки и вылетал за дверь. Хлопнул замком, перескочил через пару ступенек и, не оглядываясь, понёсся вниз, к метро, как подстреленный.
Правда, успел всё-таки прихватить из холодильника булку, похожую на давно забытый буррито. То ли сам когда-то делал, то ли купил — не вспомнишь. Сколько она там пролежала — вопрос без ответа. Жевал на бегу, запихивая еду в себя прямо у подъезда, потому что организм просил хоть чего-то — несмотря на спешку, злость и предчувствие ещё одного тяжёлого дня.
Как я и подозревал на работу я опоздал ровно на два часа. Вошёл в офис, тяжело дыша, и сразу почувствовал на себе ледяной взгляд.
Возле моего места стояла Алена. Скривив губы, она сложила руки на груди и нервно постукивала каблуком о пол.
— Явился, — процедила она сквозь зубы.
Я прошмыгнул мимо, стараясь ее не задеть, опустил глаза, и сел за своё рабочее место, пытаясь как можно быстрее включить компьютер и понять, что именно мне сейчас влетит.
— Ты ведь мне вчера лично пообещал, что отчёты будут. Сказал: «всё сделаю, утром положу тебе на стол». Было такое?
— Ну, я… — начал я, уже ощущая, как внутри что-то болезненно сжалось. Подключился к системе, открыл туду-лист — и замер.
Все задачи, которые я вчера вечером закрыл, висели как невыполненные. Никаких отметок, никаких галочек, ни одного статуса «готово». Будто я не сидел до полуночи, не собирал отчёты, не вычитывал таблицы. Будто ничего этого вообще не было.
Я перешёл на подробный просмотр — в надежде, что, может, баг интерфейса, временный глюк. Но нет. Всё как на ладони: задачи открыты, прогресса нет, комментариев нет, логов активности — тоже ноль.
Словно кто-то просто вычеркнул мой вечер из системы. Стер. Отменил. Обнулил.
— Это… это какая-то шутка?.. — прошептал я, чувствуя, как в горле пересохло.
— Какая, к чёрту, шутка, Лапшов? — голос Алены сорвался. — У тебя сегодня последний шанс. Максимум. А потом всё — не жди, что я буду тебя прикрывать. Думаешь, ты особенный?
С этими словами она эффектно развернулась на каблуках и зашагала прочь от моего рабочего места, не оглянувшись. В воздухе остался только её парфюм — терпкий, резковатый, с ноткой чего-то недостижимого — и ощущение, будто из-под ног выбили пол.
Я застыл. Не знал, что сказать, куда смотреть, чем себя выдать или оправдать.
Вокруг всё будто замерло. Коллеги, до этого занятые своими делами, уже открыто уставились на меня. Не как на человека, а как на нечто… сломанное. Проблемное. Кто-то оторвался от экрана, кто-то приостановил разговор. Офис шумел гулко и будто бы чуждо, а я сидел в эпицентре — как в витрине, под прицелом.
Я даже не сразу обратил внимание на окружающих. Их взгляды, тишина, напряжение — всё это отступило на второй план. Я всё ещё сидел, уставившись в монитор, будто в пустоту. В голове пульсировала одна-единственная мысль: я же всё сделал… вчера… всё закончил.
Работа была закончена к десяти. Отчёты собраны, выгружены, залиты на флешку. Всё чётко. Я ещё помню, как проверял их перед уходом. Всё было. Во вторник. Вчера. Правильно ведь?