— Ну, адмирала нетрудно и сменить…
— Тогда его место займёт первый помощник Тай, а он ещё хуже. Циник, скептик и алкоголик, гражданскую власть не ставит ни во что.
Сайлоны постепенно разогревались, входя в азарт, начинался мозговой штурм.
— А если вместо захваченного рейдера отправить тилиумный танкер? У него достаточно топлива, чтобы добраться до Каприки даже на примитивных колониальных двигателях.
— Слишком большой экипаж. Мы не сможем подменить всех людей на борту или организовать им несчастные случаи.
— Усовершенствовать их вычислительные системы? Пусть кто-нибудь «придумает» новый процессор…
— Пока рано. Если флот «Галактики» получит возможность сверхдальних прыжков, мы не сможем их контролировать.
— Стоп, а что если никто никуда не полетит? — предложила Номер Три.
— Как это?
— Стрела Аполлона — это всего лишь ювелирное изделие, а не какой-то сверхсложный механизм. Технологии Колоний вполне позволяют изготовить её точную копию, включая химический состав и форму с нанометровой точностью. Планетарий в гробнице на такую копию отлично сработает.
— Технологии КОЛОНИЙ в целом — да, технологии ФЛОТА — нет, — хмуро сказала Восьмая. — Допустим, мы подбросим им информацию о точных параметрах артефакта. Допустим, станки соответствующей точности найдутся на «Галактике» — используют оборудование для ремонта «Гадюк», а должное количество золота добудут на астероидах — хотя я бы посмотрела, как вы убедите адмирала Адаму загрузить техников и шахтёров такой ерундой. Но где взять драгоценные камни такой формы и размеров, с точно такой же кристаллической структурой?
— Может, у кого-нибудь из беженцев сохранилась копия из другого музея?
— Ага, совершенно случайно притащил с собой метровый дрын, изготовление которого требует десятков тысяч человеко-часов работы? Адама и Розлин не настолько глупы, чтобы поверить в подобное «совпадение».
— А что если именно на их паранойе мы и сыграем? — предложил Кэвил, которому это всё уже надоело до кровавых мальчиков в глазах.
— Каким образом?
— Допустим, прилетают они на Кобол, и видят, что центурионы уже привезли Стрелу и пытаются открыть ею гробницу Афины? Какой вывод люди сделают?
— Что «тостеры» тоже знают о пророчестве, и пытаются выяснить, где находится Земля, чтобы уничтожить последнее укрытие людей! — всплеснула руками Номер Шесть. — Точно! Они любое количество бойцов там положат, лишь бы сорвать этот коварный замысел и отбить Стрелу!
— Значит, через неделю она должна у нас быть любой ценой, — заключил Номер Пять. — Пошлём корабль на Каприку за оригиналом, но на случай, если ему не удастся проскользнуть мимо насекомых, начинаем изготовление копии Стрелы.
— В целом неплохо, — кивнула Номер Восемь. — Но что, если они отправят курьера заранее, и не рискнут высаживаться на Кобол прежде, чем получат Стрелу?
— Нужно подбросить им информацию о нашем коварном плане, чтобы они в панике ринулись отбивать гробницу, обгоняя собственный визг.
— Вскроем одного из наших агентов, чтобы он на допросе проболтался?
— Вряд ли ему поверят. Сочтут ловушкой.
— Я бы дал им расшифровать наши переговоры, — вздохнул Номер Два, — но их компьютеры так чудовищно примитивны… Чтобы они вычленили осмысленный сигнал, нам придётся чуть ли не петь и танцевать вокруг них. С насекомыми работать куда легче — те хоть примерно на одном уровне…
— А если кто-нибудь из наших агентов будет в составе первой разведывательной экспедиции? — предложила Восьмёрка. — Позволим им высадиться на поверхность, захватим в плен, посадим по одиночным камерам, а потом дадим сбежать… части, некоторые останутся на Коболе навсегда, для достоверности. Ну а за время, пока они будут разъединены, наш агент «подслушает» разговор двух гуманоидных моделей о Стреле.
— Отличный вариант. А их трофейный рейдер, если будет отправлен на Каприку, должен либо пропасть бесследно, либо отказаться прыгать.
— Я позабочусь об этом, — кивнула Восьмёрка. — Ну что, за дело?
— Минутку, — в комнату вошёл ещё один Номер Два. — У нас большая проблема, братья и сёстры. Только что в воздушное пространство Кобола вошёл трофейный тяжёлый рейдер. С двумя насекомыми и пленной Шестёркой на борту.
— Так сбить его немедленно! — взвизгнула Номер Шесть. — Чего ты ждёшь⁈
— Не всё так просто. Видишь ли, отражение твоей копии отсутствует в датастриме. Мы знаем о её присутствии на борту только потому, что она незаметно вставила свой позывной в сигнал рейдера. Его мозг мёртв, корабль летит на ручном управлении.
— Это значит, что…
— Да. Каким-то образом насекомые умудрились лишить её бессмертия. Если мы сейчас её собьём, мы не только потеряем навсегда нашу сестру. Мы ещё и потеряем шанс узнать, что именно с ней сделали, как сумели отрезать от нашего общего наследия.
— В таком случае следует накрыть их, как только они сядут, — заключил Кэвил. — Приготовь пару сотен тяжёлых рейдеров к атмосферному прыжку. И набей их отборными центурионами с самым высокоранговым программным обеспечением. С двумя насекомыми мы справимся.
Капитан Коллекционеров Варвик Ройван был старым, опытным камикадзе. Вряд ли у кого-нибудь ещё на флоте был такой опыт умирания, как у него. Так уж получилось, что его постоянно бросали на острие атаки, и ещё в протеанскую Жатву его убили не меньше двадцати раз. Он изрядно устал от этого, но Жнецы не спрашивали его мнения, и постоянно перезагружали из одного клона в другого.
В силу этого он испытывал определённые родственные чувства к гуманоидной биомеханической самке, которую держал за плечо во время перелёта. Она тоже устала умирать. И им обоим предстояло сейчас сделать это в последний раз.
Только Варвик надеялся, что его наконец-то не воскресят, а Номер Шесть этого боялась до дрожи. Правда, продолжения жизни она боялась ещё больше — учитывая, что с ней сделал Инженер.
Они возникли в воздухе, на высоте примерно тридцати километров. Капитан уловил через симбиотическую связь, что Номер Шесть позвала на помощь своих сородичей — но мешать ей не стал. Он измерил погрешность горизонтальной навигации. До Города Богов — около двенадцати тысяч километров. Сутки полёта с обычной скоростью тяжёлого рейдера, если не выходить за пределы атмосферы.
Неприятно, но в пределах допустимого.
— Прыжок в космос над Городом Богов, — велел он Шестой. — Высота пять тысяч километров. Оттуда — вертикально вниз, на максимально безопасной скорости, — последнее предназначалось его напарнику в пилотском кресле.
— Гм, — сайлон прожгла его взглядом. — А ничего, что как раз там на орбите бейзстар висит? Хотите влезть прямо через его зону контроля?
— Сигнал «свой-чужой» у нас правильный, — невозмутимо отозвался капитан. — Значит, сразу не собьют, если мы только не пойдём на опасное сближение. Будут выяснять, что конкретно этот аппарат делает на этой планете, может просто заблудился. А пока выяснят, мы уже войдём в атмосферу.
Как ни странно, этот авантюрный план сработал. Через восемь минут они действительно уже вонзились пылающим болидом в верхние слои атмосферы. Впрочем, нагрев обшивки оставался в пределах нормы и разрушение аппарату не грозило… по крайней мере, от трения.
Зато от двенадцати рейдеров, повисших у него на хвосте — очень даже!
В открытом космосе у тяжёлого рейдера нет никаких шансов оторваться от истребителя. У него меньше и ускорение, и характеристическая скорость. Двигатели у него в абсолютных числах мощнее — но вес им приходится тащить ещё больший, так что тяга на килограмм слабее.
А вот в атмосфере — тут уже как повезёт. Аэродинамика у обеих машин весьма посредственная, но большая масса и мощные двигатели позволяют транспортнику лучше проламываться сквозь воздух. Попробуйте бумажным самолётиком догнать брошенный кирпич!
Ракеты, правда, всё равно быстрее. А ещё самолётик, хоть и нетороплив, улетит гораздо дальше кирпича. У тяжёлого рейдера в атмосфере топливо кончается за каких-то полчаса — а истребитель может кружить в небе до пяти часов.
Поэтому умные острокрылые охотники в плотные слои за ними не последовали — остались в стратосфере, где они могли мчаться с достаточной быстротой, отслеживая захваченную машину ястребиными взорами и получая дополнительное целеуказание с бейзстара.
Зато на высоте пяти километров один за другим возникли тяжёлые рейдеры — такие же, как он сам, только полностью заправленные, и конечно, с живыми мозгами, не управляемые вручную трупы. Огня не открывали, но вели чужака очень умело, готовые разнести его в клочья, как только приборы засекут прогрев прыжкового двигателя.
— Будете сдаваться? — улыбнулась сайлонка. — Или предпочтёте героически убить себя? Или умереть в бою, как воины? Уж не знаю, что вы забыли на этой проклятой планете, но вы это явно не получите, мальчики. Или вы девочки? По вашему виду и не скажешь…
— Не так быстро, — хмыкнул Варвик. — Мы тут ещё не закончили.
Он нажал кнопку «отправка», и следующие за ними тяжёлые машины сначала несколько притормозили… а потом рванулись вверх так стремительно, словно решили поиграть в старинные ракеты. Спустя секунд десять за ними последовали и рейдеры-истребители.
Номер Шесть побледнела ещё больше. Подключенная к корабельной сети, она прекрасно «расслышала» сигнал, который переслал инсектоид. Самое страшное заключалось в том, что он был чистой правдой.
Планета Кобол — проклята. Бог отвернулся от неё. Умерших здесь не ждёт ни рай, ни ад — только забвение.
С технической точки зрения это выражалось в том, что на Коболе не работали никакие технологии воскрешения. А ведь вся безбашенная смелость сайлонских рейдеров в воздушных и космических боях основывалась именно на том, что они знали о собственном бессмертии.
Разумеется, рейдеры не поверили сразу чужаку. Но некоторые опасения всё же всколыхнулись в их механических сердцах — и на бейзстар был послан запрос — дескать, что за ерунда вообще? Если в сеть и был включен кто-то из гуманоидных сайлонов, он промедлил, заколебался — и на запрос ответил гибрид, который никогда не лгал. Реакция киборгов-убийц была сов