— Я знаю. Я это видел. Но к чему вы об этом напоминаете сейчас?
— Интересуюсь как биолог. Гнилостные бактерии не погибли. Консервация не завершена. Тридцать пять миллиардов трупов. Минус сгоревшие полностью. Хорошо, двадцать пять миллиардов. Должны быть огромные очаги эпидемий. Но ничего нет. Трупы не разлагаются. Проводил вскрытие. Трупные явления почти отсутствуют. Высыхания нет. Окоченения нет. Гниения нет. Только трупные пятна. Тела мягкие на ощупь. Свежие на вид.
— Я ничего об этом не знаю! — Шерон вздрогнула. — Наши действия не могли вызвать такого эффекта. Там применялись обычные кластерные ядерные боеголовки, никакого биологического оружия! И обработки тел — во всяком случае массовой — никакими химикатами не производилось. Может, это побочный эффект от радиации?
— Недостаточно сильная радиация. Облучение, убивающее гнилостные бактерии, возможно. Но трупы будут сильно фонить. Очень сильно. И окоченения не предотвратит. Это не бактериальное явление. Чистая химия.
— В принципе, когда у меня был мой корабль, я мог бы создать паразитов, вызывающих подобный эффект, — задумчиво сказал Идрис. — Думаю, другие биоцивилизации тоже могли бы. Ничего особо сложного… для профессионалов соответствующих технологий. Но зачем это могло кому-то понадобится… Это наблюдается на всех двенадцати планетах?
— На десяти. На Акварии и Либране нет.
— То есть… На самых малонаселённых?
— Да. Везде, где трупов миллиарды — они сохраняются. Где миллионы и тысячи — распадаются как обычно.
Шерон закрыла ладонями лицо.
— А вы не задумывались, что может быть — это знак от Бога?
— Знак чего?
— Что Двенадцать Колоний прокляты. Мы не смогли установить символ их падения… тогда его установил сам Бог. Обратите внимание — Либран это планета, где Владыке Кобола не поклонялись, а только почитали, потому что Афина, покровительствующая этому племени, мертва. Возможно, именно поэтому его жителям было даровано прощение и право хотя бы после смерти вернуться в общий круговорот?
— А Аквария? Там поклонялись Гермесу. Живому.
— Аквария… это ледяной океанический мир с крошечным населением. Его немногочисленные мертвецы и так сохранятся.
— Допустимая гипотеза. Приму к сведению. Но что ещё интересно. Леонис, единственная планета, подвергнутая кобальтовой бомбардировке. Умирают не только люди. Умирает всё. Полное уничтожение биосферы. На Леонисе — и только там — эффект универсален. Захватывает не только трупы людей. Животные тоже. Не гниют, не разлагаются. Гигантский радиоактивный музей под открытым небом.
Для «большого похода за яйцами» была выбрана «Гелиада» — колониальный контейнеровоз класса «Прометей».
Изначально предполагалось использовать «Аглаю» — восстановленный «карманный батлстар». У неё было немало преимуществ — высокое ускорение, сниженная заметность, кое-какие броня и вооружение. Это повышало шансы на выживание при встрече с противником, если таковой вдруг найдётся.
С другой стороны, тип «Орион» требовал экипажа из двухсот квалифицированных военных астронавтов, а команду «Прометея» можно было почти безболезненно сократить до полутора десятков человек — навигаторов и связистов. Остальные три сотни занимались погрузочно-разгрузочными операциями и техобслуживанием. Без техобслуживания в таком недолгом путешествии можно было обойтись, а грузчиков вполне заменят дроны Коллекционеров и культисты Идриса (среди которых, кстати, специалисты по работе с грузами были).
Но главное, что и определило выбор — это вместимость. На «Орион» влезло бы максимум три «яйца», а любой «Прометей» спокойно принял бы два десятка, и ещё осталось бы место для дополнительных резервуаров с тилиумом.
С другой стороны, этот мамонт представлял собой большую летающую мишень. И с этим ничего поделать было нельзя — на нём только что большими буквами не было написано «СБЕЙ МЕНЯ». Оружия — ноль, брони — ноль. Правда, некоторую защиту предоставляли сами размеры звездолёта, в сочетании с безвоздушным корпусом и крайней простотой конструкции. В этом корабле можно проделать десяток дыр — а он продолжит лететь, как ни в чём не бывало. Только ядерное оружие могло надёжно вывести его из строя с первого попадания.
Хотелось верить, что этого хватит. Ну а чтобы вера была лучше подкреплена знанием, когда «Гелиаде» останется три прыжка до цели, базу должны были посетить три рейдера-истребителя и один тяжёлый. Осмотреть там всё и вернуться с отчётом. Полностью просканировать планету или обнаружить хорошо замаскированные зонды они, конечно, не смогут. Но по крайней мере, можно убедиться, что там не висит вражеский флот.
Лихтёр ушёл в свой первый прыжок незадолго до возвращения Явика. И очень вовремя — потому что аватар вернулся просто кипящим от ярости.
Его можно было понять — два модуля из трёх сумели оторваться! Вдобавок, блестящая чистота обшивки «Вершины» сменилась уродливыми потёками оплавленного металла, пятнами копоти и сеточкой мелких трещин. Один из двух пакетов излучателей главного калибра был смят и выведен из строя.
Конечно, его способность к саморемонту никуда не делась, и со временем он снова станет блестящей игрушечкой, рекламным плакатом могущества Империи. Но программные приоритеты были направлены на восстановление функциональности — внешний вид шёл на втором месте. Поэтому «Вершина» сначала восстановил сеть сенсоров и орудий ПРО, затем всю дорогу отлаживал осевые орудия, и лишь на исходе дня смог переключиться на замену изуродованных листов обшивки.
Тактически — вполне разумно, но огромный урон для гордости. Поэтому все четыре глаза Явика постоянно шарили по сторонам — не подвернётся ли кто-нибудь, кого можно вполне законно и справедливо размазать по ближайшей стенке.
Увы, и тут ему не повезло. Подчинённые вели себя тише воды ниже травы, повода не давали. Люди вообще старались не показываться ему на глаза, за исключением Кейн, которая сама была примерно в таком же настроении. Да и вообще, бить свою женщину — непорядочно, а в данном случае — ещё и дипломатический скандал. Ну а спорить с ним осмеливались только Главные Коллекционеры, которые во-первых появлялись на его корабле только в виде голограмм, а во-вторых, были биотиками не слабее. Ну и конечно, Мордин. Который появлялся везде, не стесняясь высказывал своё мнение, порой весьма неприятное — но бить его было так же бесполезно, как воевать с ветром и солнечным светом. С той разницей, что ветер и свет вряд ли дадут сдачи.
— И что они смогут сделать с двумя модулями?
По крайней мере, одну полезную работу Коллекционеры сделали. Подсказали, как настроить транслятор, чтобы получить нормальную речь, а не прислушиваться к этому высокочастотному дребезжанию, которое теперь считал речью Мордин.
— Расстрелять любой корабль Колоний.
Полупрозрачная фигура делает едва уловимый взмах рукой, как бы отметая этот аргумент.
— Не важно. И так могли. Могут получить доступ к ИИ?
— Нет. Его личностные подпрограммы сохранились в уцелевших модулях, но чтобы их корректно запустить, нужны все три ядра. Если собрать локальную сеть на двух ядрах — хотя я не уверен, что их вообще возможно корректно соединить без центрального — это будет новая, совершенно иная личность.
— Отлично. А как виртуальный интеллект? Запустить на двух ядрах можно?
— Да. Можно даже на одном. Но виртуальный интеллект сохранит лояльность Империи — его предательство напрямую связано с паразитным самосознанием.
— У сайлонов есть выбор. Создавать новый двухъядерный ИИ. Взламывать ВИ на каждом ядре. Либо искать замену третьему ядру.
— Все три варианта займут слишком много времени, — Явик постепенно успокаивался. — У них ведь теперь нет «Мэлона», а значит нет легального доступа в корабельную локальную сеть. Изменение формата внутрикорабельной сети потребует дополнительных работ. Я был бы рад, если бы они пошли любым из этих путей — мы бы получили несколько свободных месяцев.
— Есть четвёртый вариант?
— Есть… и скорее всего, именно он и будет использован. Полностью отключить центральные компьютеры и перевести оба модуля полностью на ручное управление. Живой силы у них много, экипаж наберут быстро…
— Сомневаюсь. Вряд ли возможно без перепланировки архитектуры. Отнимет время. Как и первые три варианта.
— С чего ты это взял?
— Изучил поведение ИИ. Его ответы. Составил психологический портрет. Очень сильный инстинкт самосохранения. Сообразителен, несмотря на возраст. Хочет остаться личностью. Целенаправленно действует в этом направлении. Может составлять сложные планы. Пожертвовал центральным модулем. Ушёл в «сон» в виде исходного кода. Значит — позаботился, чтобы пробудили.
— Ты думаешь, существо с жизненным опытом в несколько дней — смогло бы вести собственную игру против обеих сторон?
— Думаю да. Уже есть доказательства такой игры.
— Это какие же? — Явик недоверчиво сверкнул правыми глазами.
— Выбранное время самоподрыва. Нанесён минимальный ущерб. Преимущественно удар по гордости. «Вершина» ненадолго выведена из строя. Всё поддаётся ремонту. Мог дождаться высадки абордажной команды. Убить нескольких протеан. Возможно, серьёзно повредить «Вершину». Сайлоны предпочли бы этот вариант. ИИ избегает ненужных убийств. Следовательно — имеет свою позицию. Достаточно умён, чтобы её реализовать.
— Ты что, хочешь сказать, что этот сумасшедший робот нас ПОЩАДИЛ⁈
— Наиболее вероятное объяснение сценария конфликта. Но и наиболее оптимистичное. Оптимизм себе позволять нельзя. Нужно рассчитывать на худший сценарий. Полное управление у сайлонов. В ближайшее время.
— Хоть что-то умное от тебя услышал. И что ты предлагаешь?
— Подождать пару недель. Создать приманку. Привлекательную для сайлонов цель. Уничтожается только дредноутом.
— А на роль такой приманки лучше всего подойдёт Идрис, — подхватил Явик. — Они просто не смогут по нему не ударить, если представится такая возможность. И в этом я их, пожалуй, понимаю. Что ж, начнём подготовку прямо сейчас…