— Да. Я могу взять это на себя, — неохотно признала Кейн. — «Пегас» имеет собственный завод по производству авиакрыла, а наши пилоты могут стать инструкторами. Думаю, на Леонисе уцелело несколько тысяч гражданских пилотов, мы можем их переучить на военных.
— Я пошлю дронов Коллекционеров, посмотрим, где можно ускорить производство, используя наши технологии, — кивнул Явик.
— Но даже если мы произведём несколько тысяч «Рапторов», нам будет негде их держать. «Пегас» на такое не рассчитан. Понадобится большая база с техобслуживанием. А у вас киберматки больше нет.
— Одна из моих подчинённых сильно настаивает, чтобы всех освобождённых центурионов активировали и дали им место для жилья.
— Она с ума сошла⁈
— Особенности мышления аватар, ничего не поделаешь. Но почему бы нам не извлечь из этого выгоду? Пусть сами построят базу техобслуживания из обломков верфей — и живут на ней, если им так хочется. А оплачивают проживание работой. Я знаю, что это рискованно, но другой дешёвой рабочей силы у нас теперь просто нет. А нас с тобой, помимо мести, объединяет ещё одна вещь — мы привыкли выживать любой ценой.
— Мы поймали шесть штук, — сообщил Ярсен. — На незаражённые трупы они реагируют, как мухи на мёд. Только это мало что меняет. Стоит нам их поймать, они разлагаются с огромной скоростью. Просто распадаются до простейших органических соединений. За минуту ничего не остаётся для исследования.
— Опять же похоже на систему самоликвидации хасков, — отметила Серан. — Замораживать их не пробовали?
— Пробовали. Они взрываются от перепада температур. Фиксирующий токсин тоже не действует. Тем не менее, мы сумели их исследовать. Мы обратились за помощью к Мордину. Он провёл вскрытие тварюшки за несколько секунд. Просто заживо препарировал раньше, чем эта дрянь вообще поняла, что происходит.
— Так… и что он выяснил?
— Это существо… когда-то оно было человеком. Мёртвым человеком, стоит отметить. Изначально это был вполне нормальный труп, примерно трёх часов с момента смерти. Но затем его ткани по какой-то причине начали перестраиваться. Мышцы, кожа и внутренние органы превратились в почти однородную, весьма эластичную субстанцию — в отличие от мышц, имеющих направление волокон, эта может с одинаковой силой сокращаться в любую сторону, а также работать на расширение. Кости словно бы разобрали и собрали в другом порядке, чтобы поддерживать новую структуру. Но что самое странное… полностью отсутствует нервная система и какие-либо эквивалентные ей структуры. Если в телах хасков нервы заменяются имплантами, то в этих существах они просто отсутствуют. По идее, такое создание должно быть на уровне амёбы. Оно не только думать не может — оно даже видеть и слышать не способно. Но на практике мы наблюдаем весьма сложное поведение — существо не только умудряется находить трупы, но и знает, куда именно им нужно воткнуть шип, чтобы впрыснуть консерванты. А также довольно ловко прячется. Это уровень высших животных.
— Может быть, эта… хм, псевдомышечная ткань заодно играет и роль проводника сигналов?
— А также их приёмника и обработчика? Возможно, но это уже с одним скальпелем в руках не проверишь. Нужен анализ на клеточном уровне.
— Ярсен. У нас тут пять кораблей. Пять здоровенных кораблей, с миллионными экипажами. Созданных для одной цели — хватать и анализировать живые организмы. И ты хочешь сказать, что мы все, со всеми знаниями и технологиями, что нам дали Жнецы, не способны захватить и изучить какую-то… тряпку?
— Я хочу сказать, что мне это пока не удалось. Если у кого есть идеи получше, я их с радостью приму. А сейчас эти пять здоровенных кораблей лучше всего использовать, как эвакуационные транспорты. Нельзя оставлять людей на Леонисе.
— Я так понимаю, ты не про радиацию?
— Ну, и о ней тоже забывать не стоит, но да. Я про другое. В лагерях реанимации произошло уже несколько сотен убийств и самоубийств. Реанимированные люди жалуются на головную боль, и похоже, страдают от галлюцинаций.
— Что значит «похоже»?
— Никто из них не признаётся в этом. Даже когда они начинают вести себя явно неадекватно — придумывают любые объяснения, лишь бы не признаться в том, что видят. Поначалу я думал, что это какая-то особенность культуры Колоний. Только сканирование мозга показывает «лишние» очаги возбуждения и заблокированные участки.
— Звучит подозрительно похоже на индоктринацию…
— Выглядит ещё более похоже. Когда я смотрел карту мозга пострадавших, мне иногда казалось, что где-то рядом прячутся хозяева. Но есть и важные отличия. Во-первых, нет никакого материального агента воздействия, подобного нашим наномашинам. Физиологически эти люди абсолютно здоровы, нарушения появляются в их мозгах как будто сами собой. Во-вторых, эти видения куда более хаотичны. Индоктринация всегда имеет конкретную цель — сделать вас лояльным конкретному Жнецу. Здесь же… привидеться может почти что угодно. Нам удалось выделить четыре основных типа галлюцинаций — подталкивающие убить себя, подталкивающие убить кого-то другого, дающие относительно внятные полезные советы и просто расшатывающие психику.
— Погоди, как вам удалось выделить, если кобольцы отказываются делиться своими глюками? Сканирование мозга не может дать столь точной картинки…
— Всё дело в том, что они поражают не только кобольцев. Мои дроны от них тоже несколько раз пострадали.
— Они убивали людей? Или друг друга?
— К счастью, пока обошлось без потерь… с этой стороны. Похоже, индоктринация Жнецов даёт некоторый иммунитет к этим новым воздействиям. То есть видения и у наших появляются — обычно это существа из последней Жатвы, погибшие от рук конкретного дрона — но мы можем относиться к ним, как и положено к галлюцинациям. Скептически. У людей же в первую очередь отключается критическое мышление, и они воспринимают видение, как реальность, а все его слова — как истину в последней инстанции. Многие пострадавшие физически не могут задаться вопросами об абсурдности появления этого собеседника в этом месте. Причём, что самое неприятное — в других вопросах они могут оставаться вполне вменяемыми и рациональными существами. Пострадавший даже может обсуждать чужие галлюцинации с нормальным профессиональным и житейским скептицизмом. Но в отношении лично себя он на сто процентов уверен, что к нему приходил именно умерший отец, например. И всякий, кто пытается это поставить под сомнение — либо дурак, либо враг.
— Ты записал эти… видения?
— Да, конечно. Сейчас скину по локальной сети. Но изучите их потом, в свободное время. Потому что даже это не самое мерзкое…
— Гм. А что же?
— Эффект — стойкий. Субъект, однажды подвергшийся воздействию на планете, будет страдать от галлюцинаций и после эвакуации за пределы ЗКТ. Длительность эффекта пока проверить не удаётся, но в худшем случае, видения будут преследовать его всю оставшуюся жизнь. К счастью, это наблюдается не у всех — только примерно у одного из десяти пострадавших, у кого успел сформироваться в мозгу стойкий очаг возбуждения. И то, что мы, в отличие от людей, не поддаёмся их внушению — не панацея. Галлюцинации могут быть настолько правдоподобными, что и критическое мышление не поможет.
— То есть, — уточнил Вирви, — если я увижу в своей капсуле для сна готового к атаке Адъютанта — я скорее всего пошлю запрос по локальной сети на консультацию психиатра, так как Адъютанту там взяться неоткуда…
— Но если в разгар боя ты увидишь ровный пол на том месте, где стоит вражеская мина, — подхватил Ярсен, — ты вряд ли будешь проверять по локалке, видят ли его другие бойцы. Ты побежишь через этот участок — и тебя разорвёт на куски. Нельзя круглые сутки контролировать каждый элемент реальности.
— Что на других планетах?
— Некоторые дроны страдали от галлюцинаций, входя в ЗКТ, но намного реже, чем на Леонисе. Ни у кого не сформировался стойкий очаг возбуждения. Все полностью излечились, когда покинули эти планеты.
— Тем не менее, нужно эвакуироваться со всех десяти планет. И законсервированных людей тоже эвакуировать, — сказал Вирви.
— Согласна, — кивнула Серан. — Я также займусь поиском лекарства для получивших стойкое поражение. Вплоть до хирургического удаления пострадавших участков мозга. В первую очередь для людей, так как у них это явление куда опаснее. Потом для дронов и всех остальных наших.
— А что если «им», кто бы они ни были, это и нужно? — предположил Вирви. — Что если нас пытаются прогнать с планет, запугивая видениями?
— Значит, им это удалось, — невозмутимо ответила Серан. — По крайней мере, пока мы не найдём защиту от этого эффекта. Это не блеф — ЗКТ реальна, и вызванное ею поражение мозга — тоже. В первую очередь нам нужно выявить физический агент, отвечающий за это воздействие.
— Как всё-таки проще было раньше, — задумчиво пробормотал Скруд. — Встретил что-то непонятное — позвал хозяев и пусть они разбираются.
— Ну, ты всегда можешь вернуться к ним под щупальце. Они только рады будут.
— Благодарю, предпочитаю помучиться самостоятельным выживанием. Что насчёт пробуждённых центурионов, Ярсен? На них эта зона тоже действует?
— Только как источник помех. Лишённые доступа к интеллекту сообщества, они превращаются в тупых роботов. Но долговременных последствий вроде бы нет.
— Тогда используем их для эвакуации?
— Пока не можем, — вздохнула Серан. — Конечностями заново оборудованы только двадцать тысяч платформ. А вывозить нужно двести миллионов.
— Через сколько времени они все смогут получить руки и ноги?
— Если начать срочно всем привинчивать, задействовав для этого все свободные мощности — справимся дней за восемь.
— Многовато, — скептически заметил Ярсен. — Я предлагаю действовать иначе. Не бежать, а атаковать. Найти источник ЗКТ и уничтожить его.
— И как же именно ты предлагаешь его найти? Он может быть в любой точке планеты. Это при условии, что материальный источник вообще есть!
— Прикосновение. Я дотронусь — не сам, к сожалению, руками одного из дронов — до законсервированного трупа. А если этого будет мало — попрошу Мордина поймать одну из «тряпок» и дотронусь до неё раньше, чем она разложится. У них должна быть связь с источником. И я почувствую эту связь.