– Прости! Тебе больно?
– Немного. – Он обхватил ее руками, собрав все свои силы. – Это помогает. И спасибо, Фелисити. Надеюсь, эта ниточка куда-то приведет, но пока этого не случилось, мы не можем игнорировать факты. Всегда будет риск, что «помутнение» случится в неподходящий момент. Последний раз был хуже всего – вы, наверное, решили, что со мной покончено.
– Я знал, что ты вернешься, Барри, – улыбнулся Джо. – Никогда в этом не сомневался.
Джон бросил на Джо одобрительный взгляд, и Барри задумался, с чего бы это. Все друзья разошлись по комнате, найдя, где сесть или к чему прислониться.
– Ты там отлично поработал, – сказал Джо. – Два-ноль в пользу хороших ребят.
– Ну, нам помогло, что Шона обратилась к нам и доверилась Айрис в достаточной степени, чтобы выдать нужную информацию, – сказал Барри, и тут же посерьезнел. – Теперь нам нужен Рэтэуэй.
– Мы до него доберемся, – сказал Оливер с безупречной уверенностью, которую Барри с радостью бы позаимствовал.
– Вряд ли, если со мной будет случаться подобное.
Джо подал ему чашку с водой.
– Так ты говоришь, что на этот раз видел Зума? Наверное, не слишком приятно.
– Именно, – почти что прошептал Барри. – Он… – Барри замолчал. «Убил вас всех», – подумал он, но сказал лишь:
– Вел себя так же мерзко, как обычно.
– Значит, ты по-прежнему видишь людей из прошлого? – спросил Оливер.
– Да, и из будущего, – Барри вытянулся на кровати, несмотря на боль в мышцах.
– Например, себя из будущего? – спросил Циско. – Он был там?
– Да, он всегда там. Дает мне советы. – Барри улыбнулся и закатил глаза. – Похоже, в будущем я превращусь в Джо.
– Ты никогда не научишься давать такие советы, как я, – с показной гордостью произнес Джо. – Даже в будущем.
Оливер наклонился вперед.
– Может, я чего-то не понимаю в этой истории с плазмой. Я знаю, Кейтлин подозревает, что у тебя из-за нее галлюцинации. Расскажи мне, о чем ты думал прямо перед «помутнением».
Барри понадобилось несколько минут, чтобы облечь свои мысли в слова.
– Мне казалось, что я проигрываю.
Оливер нахмурился.
– Теряешь контроль?
– Нет. Будто… будто на этот раз я не справлюсь. Вот-вот потерплю неудачу. Всех подведу.
– Кого ты боишься подвести?
– Не знаю, – Барри пытался облечь в слова хаотичные мысли, которые крутились у него в голове. – Может, тех, кого я пытаюсь спасти. Поэтому я должен бежать быстрее.
– А «помутнение» случается, когда ты применяешь свою суперскорость?
– Нет, – сказала Кейтлин. – Барри заражен плазмой из сингулярности. Она активируется в результате воздействия некоторых гормонов – мы думаем, что дело в воздействии кортизола на его организм. В активном состоянии плазма перехватывает контроль над суперскоростью, и Барри оказывается в состоянии «помутнения» – похоже, что это физическое проявление суперскорости, вышедшей из-под контроля. А потом – лучшей версии у меня пока нет – суперскорость наполняет энергией клетки Барри, а плазма питается ими. Как если бы раковые клетки заставляли организм вырабатывать сахара, чтобы затем ими питаться. – Она замолчала и тут же добавила: – Но это не рак.
Оливер слушал и кивал.
– А какова цель плазмы?
Кейтлин озадаченно наклонила голову.
– У нее нет цели. Она не живая. У нее нет сознания или желаний, кроме стремления найти хозяина и выжить. Это форма энергии. Она просто делает то, что делает, и, похоже, суперскорость Барри – это как раз то, что ей нужно, чтобы поддерживать собственное существование.
– Но с тобой же не случается «помутнение» всякий раз, когда используешь свою скорость, – сказал Оливер.
– Нет, вовсе нет, – ответил Барри. – Хотя иногда мне казалось, что это вот-вот случится.
– И что ты тогда делал?
– Паниковал, – беспечно ответил он.
Оливер строго посмотрел на него.
В ответ Барри смог только пожать плечами.
– На самом деле, я точно не знаю. Я ничего специально не делал. Обычно. Я слишком сосредоточен на том, чтобы кого-то спасти – или кого-то остановить.
Выражение лица Оливера изменилось.
– Кейтлин, эта плазма проявляет себя, только когда в организме Барри скапливается много кортизола?
Оливер потер заросший щетиной подбородок.
– Барри, кого ты увидел в своей галлюцинации, когда это случилось с тобой впервые?
– Только себя. Только я был старше. Это когда я бегал здесь, в Трубе.
– А в следующий раз?
– Дантона Блэка. Мой первый настоящий противник после того, как я стал Флэшем. Он погиб.
– А в следующий раз?
– Гродда.
– Говорящую обезьяну. – Джон попытался скрыть недоверчивое выражение лица. Барри решил, что он и правда неплохо постарался.
– Не смейся, – сказал Джо. – Он и правда адски страшный.
– И перед всеми этими случаями, – продолжал расспрашивать Оливер, – ты использовал свои способности, чтобы сражаться или спасать людей?
– Дантона я видел на химическом пожаре у набережной. Я пытался защитить пожарных. И Айрис. Она приехала, чтобы сделать репортаж о происходящем. В одной пижаме, представь себе.
Айрис сердито взглянула на него, а потом смущенно улыбнулась.
Оливер прищурился.
– А Гродд?
– Его я видел, когда Туман напал на Джо у нас дома. Но были и другие случаи, когда я не спасал и не сражался. Оба раза здесь, в «С.Т.А.Р. Лабс».
– О чем ты тогда думал?
– Я бежал. Просто бежал, как обычно.
– Подумай, Барри, – продолжал Оливер. – Что происходит у тебя в голове?
Барри зажмурился и изо всех сил попытался сосредоточиться, вспомнить все эти события. Как он себя чувствовал, когда мчался по Трубе.
– Моя способность дала какой-то странный сбой за день до того, как я уже говорил тебе, когда мы были в моей лаборатории. Это случилось, когда я вытаскивал женщину из машины.
– Ту, которая напомнила тебе твою мать, потому что она больше беспокоилась о своем сыне, чем о собственной гибели, – вспомнил Оливер.
– Вот о чем я думаю, – Айрис сочувственно сжала его ладонь, и он ответил ей тем же. – О маме и о том, как я не смог спасти ее.
– А на беговой дорожке? – тихо спросил Оливер.
– Кейтлин.
Барри поднял на нее взгляд. Она в ответ посмотрела на него. Ее глаза затуманили слезы.
– Она сидела неподалеку, и я начал думать о том, как я допустил смерть Ронни. Я выжил, а Ронни погиб, потому что я был недостаточно быстр – и Кейтлин снова осталась одна.
– И в тот последний раз, на плотине, – произнес Оливер, – мы все оказались в опасности, под угрозой наводнения. Джо и Джон были внизу. Если бы ты не остановил Мардона, они могли бы погибнуть.
– Не может быть, чтобы дело было в этом, – возразил Барри. – Сейчас я тоже испытываю стресс, но «помутнение» не наступает.
– Дело, очевидно, не только в стрессе. Есть что-то еще, какой-то процесс внутри тебя. И все-таки, до настоящего момента мы считали, что это исключительно материальная проблема.
– А разве нет? – спросил Барри. – Внутри меня плазма, и она пожирает мои клетки. Это научный факт.
– Да, верно, – согласилась Фелисити, – но пусковым механизмом твоих приступов становится что-то еще. Это твои эмоции. У них есть собственная биологическая основа, собственные химические процессы. Связь между сознанием и телом более глубока, чем считает западная медицинская наука. Оливер Кое-что мне об этом рассказывал.
– Так что ты хочешь сказать? – нахмурился Барри.
– Твой мозг открывает дорогу плазме, – произнес Оливер.
– Как? Через мысли?
– Нет, – ответил лучник. – Через чувства.
– Ты хочешь сказать, что мои эмоции поедают меня заживо?
– В некотором роде.
– Думаю, в словах Оливера что-то есть, – сказала Фелисити. – Ты так сильно беспокоишься обо всем и обо всех, особенно о тех, кто сейчас здесь, в этой комнате. Внутри тебя есть тот огонь, которым обладают лишь немногие.
– Так получается, что я свой худший враг.
– Я просто интерпретирую факты, – Оливер скрестил руки на груди, не собираясь отказываться от своей идеи. – Я ничего не могу сказать о плазме в твоем организме. Я этого не понимаю – Кейтлин в этом лучше меня разбирается, – но мне кажется вполне логичным, что случаи «помутнения» связаны также и с твоим эмоциональным состоянием.
– Так что мне делать? Перестать испытывать эмоции?
– Барри, он не это имеет в виду, – ответила Кейтлин. – Мы не до конца понимаем биохимию эмоций, но его гипотеза о том, что твой страх пробуждает плазму к жизни, и правда имеет смысл.
Барри снова опустился на кровать.
– Что ж, я не могу перестать бежать, и я не могу изменить свои эмоции.
– Барри, нет ничего плохого в том, чтобы беспокоиться о людях, – сказал Оливер. – Но, как и любой солдат на войне, ты не должен позволить этим чувствам поглотить тебя.
– Я же уже говорил, я не солдат.
– Солдат, – возразил Оливер. – Просто у тебя нет солдатской дисциплины.
Джо нахмурился.
– Он усердно работает над этим, ты же знаешь. Для него главное – делать свою работу. Мы не можем все стать такими, как ты, мрачными мстителями в ночи.
– Я и не хочу, чтобы он становился таким, детектив Уэст, – произнес Оливер, спокойно глядя на него. – Но я думаю, что могу предложить Барри кое-какую помощь.
– Например, прострелить кому-нибудь глаза? – отрезал Джо.
– Джо! – Барри поднял руку, призывая его успокоиться. – Пожалуйста, на тон ниже.
– Вовсе нет, – сказал Оливер, обращаясь к детективу. – Например, делать тактическую паузу, сделать вдох перед тем, как бросаться вперед, – он повернулся к Барри, – и сконцентрироваться, чтобы ты мог контролировать свои мысли во время битвы. Твой ум несется вперед, как и ты сам. Я могу помочь тебе замедлить его, чтобы ты контролировал свои эмоции под огнем.
– Так я это понимаю, – добавил он. – Я человек.
– Ну, это еще не доказано, – ответил Барри, и улыбнулся. В глубине души он восхищался уверенным спокойствием, которое излучал Оливер.