Вилкокс и Дрисколл не поняли, о чем он толкует, но его выручала уверенность в созданной им личности. В любом случае они сами были напрямую связаны с де Джерси.
– Марш отработал каждый потраченный цент, – сказал де Джерси. – Без него ограбление не провернуть. Он гений.
Вилкокс и Дрисколл замолчали, а напускная бравада де Джерси пошла на спад. Он тяжело вздохнул:
– Я лишь хочу сказать, что защищаю не только себя. Мне нужно позаботиться обо всех вас. Как и раньше, я разрабатываю план отступления среди того хаоса, который будет. На это нужно время. Я продумываю каждый шаг вплоть до секунды. Если возникнут неувязки, придется все переделать. Спрашивайте, что еще вам хочется узнать? – Де Джерси поднял черный маркер и снова подошел к доске. – Перечислите мне слабые места. Мы разберемся со всем по очереди.
Дрисколл обхватил голову руками, а Вилкокс плюхнулся в кресло-развалюху:
– Я, черт подери, не могу сейчас трезво мыслить.
Де Джерси обвел товарищей пристальным взглядом и отложил маркер в сторону.
– Тогда даю вам ночь на размышление, но к утру я должен знать о вашем решении.
Полковник поднял портфель, достал диск и открыл ноутбук:
– Взгляните на это, а после выключите компьютер и уберите диск. Не потеряйте. Эта информация лишь для нас. – Де Джерси щелкнул застежкой портфеля и забрал плащ. – Доброго вечера.
Через пару секунд захлопнулась боковая дверь.
Дрисколл и Вилкокс некоторое время молчали. Наконец Джеймс встал:
– Это ты сказал ему про наркотики?
– Ни в коем случае!
– А что ты понял про его подставную личность?
– Ничего, но, кажется, он в этом неплохо разбирается, что куда важнее.
Вилкокс повернулся к оставленному де Джерси ноутбуку. Дрисколл вставил диск.
– Дьявольщина! – воскликнул Тони. – Джимми, взгляни-ка на экран.
Он указал на появившийся там интерактивный поэтажный план секретного дома «Д’Анконы».
Вилкокс и Дрисколл сели перед небольшим ноутбуком и прошли виртуальный тур по комнатам секретного дома. Затем Дрисколл извлек диск и убрал его:
– Господи, ты хоть понимаешь, что мы сейчас посмотрели?
Они переглянулись и без слов поняли, что они снова в команде.
– Давай рискнем! Все или ничего! – сказал Вилкокс.
– Да, сделаем все, что сможем. А если и проиграем, то хотя бы с фанфарами. Это будет величайшим ограблением за всю историю, да? – с оптимизмом сказал Дрисколл.
Вилкокс рассмеялся:
– Есть один момент. Разве тебя не будут терзать угрызения совести? Все же ломать королевские регалии несколько…
– Непатриотично? – захохотал Дрисколл. – Да к хренам! Королевские особы и так слишком давно пользуются ими.
Он хлопнул Вилкокса по плечу, а потом оба собрали вещи и покинули базу.
Де Джерси тихо вышел из темноты, находясь до этого за ширмой в основной части амбара. Товарищи не знали, что он вернулся подслушать их разговор. Эдвард сел в кресло и мысленно прошелся по обсуждаемым на собрании вопросам, отмечая каждое возникшее сомнение. Все эти моменты были важны, многое еще следовало подготовить ко дню ограбления. Мог ли он доверять Маршу? Они слишком сильно зависели от хакера. Де Джерси вздохнул. В конечном счете он никому не мог доверять на все сто, в этом и заключался главный риск. Стоило самому проверить покупателя из Японии и позвонить Сильвии Хьюитт – убедиться, что она не выходит за рамки их договоренностей. Эдварду не хотелось платить ей, но такова была цена молчания.
Все мысли Сильвии по-прежнему занимал Дэвид Лионс, а сестра все еще жила в ее квартире. Хелен немного оправилась от горя, но ей постоянно хотелось говорить о муже. Иногда Сильвия без всякого желания возвращалась домой по вечерам, сокрушаясь, что Хелен не найдет себе жилье. Однако следовало поддержать сестру в столь сложной жизненной ситуации.
В тот день, когда де Джерси собрал вместе ключевых участников команды, Сильвия вернулась домой позже обычного, после ужина с клиентом.
– Я здесь, – раздался из глубины квартиры напряженный, даже сердитый голос Хелен.
Сильвия с раздражением ожидала расспросов, где она так долго пропадала.
– Буду через минуту, – сказала она, снимая пальто.
Не успела Сильвия повесить его, как из гостиной размашистым шагом вышла Хелен, неся с собой стопку фотографий:
– Я и не думала копаться в твоих вещах. Просто искала иголку. Помню, что ты хранила швейные принадлежности в тумбочке возле кровати. А теперь объясни это.
Хелен бросила ей фотографии. На одной из них, упавшей глянцем вверх, Сильвия и Дэвид целовались.
– Ой, да это какая-то офисная вечеринка, – неуверенно проговорила Сильвия.
– Неправда. Чем ты объяснишь пляж и пальмы? Что происходило между тобой и моим мужем?
– Хелен, он умер. Какая теперь разница?
– Для меня большая! Я хочу знать правду. Сильвия, взгляни на меня и скажи, что между вами было.
– Ради всего святого, Хелен, разве это не очевидно?
– Нет. Я хочу, чтобы ты сама сказала.
– Я не хотела тебя ранить, – вздохнула Сильвия.
– Скажи, что связывало вас с Дэвидом! – прикрикнула Хелен.
– Мы были любовниками, – наконец призналась Сильвия.
Слова сами хлынули наружу: она поведала, как долго продолжался их роман, рассказала обо всех тайных встречах. Ей стало дурно, а еще жаль Хелен настолько, что она не выдержала и разревелась.
– Сильвия, ты мне отвратительна. И это моя сестра!
Хелен ушла в спальню и заперлась там.
Наутро Сильвия попробовала поговорить с Хелен, но та не открыла дверь.
Вернувшись вечером домой, хозяйка квартиры обнаружила стоявшие у порога чемоданы, поверх которых лежало пальто. Сестра ждала ее с осунувшимся, белым как мел лицом.
– Я ухожу. Не желаю ничего обсуждать. Даже не знаю, захочу ли снова общаться с тобой. Я доверяла тебе, а ты предала меня и забрала единственное, чем я гордилась. Мой брак кажется насквозь лживым. Даже тошно, что ты позвала меня пожить у себя. Я так обрадовалась, что на похоронах ты рядом, а на самом деле ты все время врала.
– Считаешь, что мне стоило открыть тебе правду? Какая теперь разница, ведь Дэвид умер. Когда он был жив, ты ничего не подозревала. Я доверила ему свои сбережения, а он все потерял! Наш надежный, честный Дэвид. Он был дураком!
– Я не верю тебе.
– Но это так. Я потеряла более двухсот тысяч, все свои сбережения. Этого я тебе тоже не сказала, не хотела лишний раз беспокоить. То, что было у нас с Дэвидом, осталось в прошлом и…
Хелен ее не дослушала. Она взяла пальто и чемоданы и направилась к двери. На пороге обернулась:
– Ясно, почему он завязал с тобой интрижку. Он использовал тебя ради денег.
После такого прощального выстрела она захлопнула за собой дверь.
Сильвию задели слова сестры, и она вспомнила об обвинениях Эдварда де Джерси. Как тот смел подозревать ее в участии в махинациях Дэвида? Раздавленная бессилием и одиночеством, Сильвия бродила по квартире и яростно пинала мебель. В спальне валялись порванные на клочки фотографии, где они с Дэвидом были вместе. Сильвия собрала их, а после выпустила из рук, рассыпав, словно конфетти. Она разрыдалась. Сильвия искренне любила Дэвида, а теперь потеряла все – любовника, деньги, сестру. Вдруг она подумала о де Джерси, гадая, смог ли он сохранить свое поместье. После их разговора прошло несколько недель.
Зазвонил телефон, и Сильвия подняла трубку:
– Алло?
– Это Сильвия Хьюитт?
– Да, слушаю.
– Мисс Хьюитт, вас беспокоит Виктор Мэтесон, частный сыщик, которого вы нанимали. Помните меня?
– Конечно.
Сильвия удивилась звонку, ведь она сказала сыщику, что больше не нуждается в его услугах.
– Я наткнулся на одно любопытное совпадение. Думаю, нам стоит встретиться.
Сильвия выслушала рассказ о его встрече с другим частным сыщиком: Мэтесон случайно узнал, что того нанял Филип Симмонс с целью выследить Алекса Морено.
– Возьму несколько выходных дней на работе, проблем не будет, – ответила Сильвия. – Я прилечу в Нью-Йорк, как только смогу.
– Хорошо.
Сыщик повесил трубку.
Сильвия и не вспомнила про обещание, данное де Джерси: больше не браться за расследование. Она загорелась идеей доказать, что Дэвид Лионс не участвовал в мошенничестве. Сильвия позвонила начальнику и сказала, что у нее возникли неотложные семейные дела, попросив недельный отпуск.
Де Джерси назначил участникам «репетиционные» дни для совместных встреч в амбаре. Они стали еще на шаг ближе к осуществлению своего грандиозного плана. Дрисколл позвонил в агентство и нанял актрису на роль королевы на утро ограбления. За ней обещали заехать в восемь и забрать на весь день для рекламных съемок. У Тони даже не поинтересовались, как называется его телевизионная компания, слишком крупным был названный гонорар.
Вестбрук вряд ли мог навредить успешному осуществлению плана, скорее напротив, внес неоценимый вклад. Конечно, он был серьезно болен, день ото дня состояние лорда ухудшалось, но он сохранял позитивный настрой, и все члены команды восхищались его упорством. Памела подошла к делу со всей серьезностью, к тому же у нее никогда не заканчивались забавные истории из жизни, которыми она делилась в перерывах на кофе. Она приносила с собой пирожные и печенье, которые другие участники дружно поглощали. Памела прекрасно проводила время. Она обожала мужские компании и давно уже не общалась со столькими представителями противоположного пола. В Вестбруке Памела вообще души не чаяла. Они с лордом делились рассказами о тюремной жизни, выкуривая по несколько пачек сигарет и прерывая беседу лишь из-за приступов кашля или громкого смеха.
Де Джерси редко присоединялся к их шутливым разговорам. Он ежеминутно проверял свои записи и планы. Теперь яхта Дьюлэя стояла на якоре в шести милях от южного побережья, неподалеку от Брайтона. Помимо этого Эдвард забронировал вертолеты, служившие для отвлечения полиции, и согласовал ложные пункты назначения. Де Джерси договорился об участии в скачках одной из своих лошадей на ипподроме Брайтона в день ограбления. Ориентируясь по информации с диска, он начертил на полу амбара синие кресты, отмечая тем самым тревожные кнопки секретного дома. Каждому члену команды предстояло выучить наизусть их расположение.