Я прошла в канцелярию, к стойке, за которой сидела тетка в свитере в сине-белую полоску и школьной бейсболке.
– Здрасьте. Я новая ученица.
Он глянула на меня с любопытством. Наглость второе счастье, Саманта. Я не отводила от нее глаз.
– Хочешь подать документы, лапуля? – спросила она с явным неудовольствием.
За «лапулю» захотелось ткнуть ее чем-нибудь острым, но вместо этого я обаятельно улыбнулась.
– Да. Мне восемнадцать, родители на работе, приходится самой.
– У всех этих азиатов родители на работе, – пробормотала она, вытаскивая какие-то бумаги.
– Простите? – Я почти что взвизгнула.
Она кривовато улыбнулась – без малейшего стыда.
– Все ваши родители работают круглыми сутками.
Я понятия не имела, как, блин горелый, на такое отвечают. Просто взяла протянутый клипборд.
– Заполни анкету, и готово дело.
Я дрожащими руками заполнила все бумаги. У меня почему-то напрочь вылетело из головы, что в прошлом придется иметь дело с такой вот паршивой расистской хренью. Не со скрытым, а просто совершенно открытым расизмом. Я с трудом заставила себя найти внутри крошечный кусочек буддистского спокойствия – девяносто процентов моей личности рвались дать ей по морде. Уж как-нибудь потерпи эти восемь дней.
Мне удалось на удивление легко и быстро получить ученический билет, расписание уроков и ключ от шкафчика (совсем рядом со шкафчиком Присциллы – я без труда убедила тетку в том, что мы родственницы, мне же важно было подобраться поближе к «двоюродной»), после чего вышла из канцелярии и успела дойти до своего шкафчика перед началом классного часа.
Остановилась с ним рядом, почувствовала страшное облегчение. Хоть одно понятное действие. Я открыла шкафчик, введя нужную комбинацию цифр, выгрузила часть вещей из рюкзака. Учебники из будущего.
– Это твой шкафчик?
Я выглянула из-за дверцы. Ну конечно, Присцилла. Волосы распущены и расчесаны на косой пробор, идеально обрамляют лицо. Белые джинсы подхвачены на талии черным кожаным ремешком, травянисто-зеленая футболка снизу украшена фестончиками.
– Привет, Присцилла. – Я попыталась выглядеть обаятельно. Человеком, которого невозможно ненавидеть.
Она закрыла свой шкафчик.
– В школе столько шкафчиков, а твой оказался рядом с моим?
Я решила не напоминать ей про «Касабланку», все равно не поймет и решит, что я выпендриваюсь.
– Классное совпадение, да?
Она скользнула взглядом по коридору.
– Угу. – Потом всмотрелась в меня, явно оценивая все подробности, от прически до грязных кроссовок. – А чего это ты одета почти так же, как и вчера? И тебе никто не говорил, что с такой стрижкой ты похожа на азиатского Джонатана Тейлора Томаса?
Присцилла никогда не выбирала выражений. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем.
– Ну, мы только что переехали, вещи пока на складе. Так что хожу в том, что есть. – Я надела рюкзак.
Она скорчила рожу:
– Фу. Кто вообще так рюкзаки носит?
Я тоже скорчила рожу:
– В смысле, на спине, как, блин, любой нормальный человек?
– На обеих лямках, как последняя зубрилка.
На обеих лямках? Я огляделась и поняла, что кроме меня их так не носит никто. Я неохотно скинула одну лямку. Придется подстраиваться под эту идиотскую моду, чтобы не выделяться.
Присцилла, похоже, слегка смягчилась:
– У тебя где классный час?
– Где и у тебя. У мистера Котта.
– Правда? Странно, что он вчера ничего о тебе не знал.
Я засунула расписание в задний карман.
– Угу. Я и сама запуталась.
Она хмыкнула:
– Подружки мои обзавидуются, что ты попала в класс к мистеру Котту.
– Почему?
Она несколько секунд таращилась на меня как на больную.
– Чего? – не выдержала я.
– Ты чего, слепая? – спросила она. – Он же такой обаяшка. Все его называют Котиком.
Котиком? Я попыталась сопоставить это прозвище с мистером Коттом из будущего, и у меня чуть не поехала крыша.
– Присцилла!
Мы обернулись и увидели, что по коридору идут три девчонки. Симпатичные, но каждая по-своему, одеты одинаково. Жалко, что не двигаются как в замедленной съемке. Все они дружно на меня покосились.
Выражение лица Присциллы изменилось – совсем чуть-чуть, но я заметила. Черты немного смягчились, взгляд сделался доброжелательнее, нейтральнее.
– Народ, это Сэм. Новенькая.
– Приветик, – поздоровалась я, дружелюбно кивнув. Дружелюбно, но не заискивающе. Я всегда так себя вела с незнакомыми людьми. Настороженно.
Они окинули меня оценивающим взглядом. Потом над всеми всплыл, как в комиксе, пузырь, где была написана одна общая мысль:
Ну и выдра.
Мда.
Разглядывали они меня примерно секунду, натянуто улыбаясь, а потом вдруг замерли – в нашу сторону шла какая-то девчонка за ручку с белокурым парнем, который нес скейтборд. Она была симпатичная, ну этакая няшечка, а проходя мимо, очень старательно игнорировала Присциллу и ее подружек, которые, не скрываясь, на нее таращились.
Подружки тут же тесно обступили Присциллу.
– Ну Стеф дает – это ее второй бойфренд с начала года? Я слышала, он наркотой приторговывает, – хмыкнула одна из них.
Я посмотрела девчонке вслед. Ага, вот она какая, Стеф Камильо. Она вместе со своим парнем подошла к другой компании девчонок – я не могла не отметить, что они выглядели далеко не так безупречно ухоженно, как подружки Присциллы. И я тут же поняла, где чье место в школьной иерархии.
– А ты слышала, что она собирается прийти на бал в коротком платье? Все делает, чтобы сразу было понятно, какая она грязная сука, – заметила девчонка со светлыми волосами, как у Алисии Сильверстоун.
Присцилла бросила на меня взгляд через плечо, а потом ответила:
– Дешевка. Кто ж ходит на балы в коротких платьях?
Да, это ж надо ОСМЕЛИТЬСЯ. Я сдержалась, чтобы не закатить глаза. Мне ведь важно им понравиться, даже если пока они меня подчеркнуто игнорируют. А еще явно считают себя лучше других – ну да ладно.
А у меня зато появилась возможность выяснить, есть ли еще номинантки на королеву бала.
– А остальные девчонки, которых выдвинули, – тоже такие же слабые конкурентки? – спросила я, стараясь говорить как можно ехиднее.
Они переглянулись, явно спрашивая друг друга без слов, стоит ли мне отвечать. Тут я вдруг сообразила: а вдруг среди них есть еще номинантки?
– Или и вы тоже из них? – поспешила добавить я.
Брюнетка с аккуратной укладкой – концы подкручены от лица – пояснила:
– Нас всех раньше уже номинировали. Теперь нет.
Остальные подтвердили ее слова самодовольным молчанием.
Присцилла, похоже, решила меня не мучить.
– Претендентки – я, Стеф, Тесса Мартин и Александра Ганнер. Только мы со Стеф из выпускного класса, остальные на класс младше.
– А старшие всегда побеждают? – уточнила я, потому что, судя по ее словам, младшие не считались конкурентками.
– Разумеется, – фыркнула девчонка с волосами как у Алисии Сильверстоун.
– У нас в школе было не так, – ответила я тоном оскорбленной всезнайки. Блин, и с этими мне придется общаться.
Присцилла развернулась, повесив рюкзак на одно плечо. Тут-то я все и заметила. В первый момент мне стало за нее стыдно – а потом все заслонил проблеск надежды. Может, это и есть мой шанс.
Я тут же встала у нее за спиной и громко прошептала:
– Присцилла.
Она испуганно развернулась.
– Ты чего?
– Пошли-ка вместе в туалет.
– Что? Зачем?
Я вытаращила глаза – типа, да уж, поверь, надо. Она все глядела на меня с подозрением. Остальные болтали о какой-то ерунде, а я сняла куртку, протянула ей.
– Оберни вокруг талии.
Тут до нее дошло. Она покраснела и тут же обмотала мою ветровку вокруг бедер.
– Ладно, пошли.
Она помахала своим дурацким подруженциям, и мы рванули в туалет.
Там она тут же заняла кабинку. Через несколько секунд оттуда долетел сдавленный крик.
– Ну, засада. Вообще не думала, что сегодня месячные начнутся. Стоило мне надеть белые джинсы…
– Закон белых джинсов, – кивнула я, перерывая рюкзак в поисках тампона.
Присцилла рассмеялась, хотя и раздосадованно.
– Стыдоба какая. А у тебя нет… – Прежде чем она успела закончить, я просунула ей под дверь несколько тампонов. Она тут же их схватила.
– Спасибо. У меня, как назло, ни одного с собой.
Это на нее не похоже. Лично у меня тампоны с собой были только потому, что мама напихала во все мои сумки и рюкзаки штук сто пакетиков.
– Никогда таких не видела, – добавила Присцилла из кабинки. – Клевые какие!
Ой. Блин. Ну да. Тампоны из будущего. Они что, совсем другие?
– А, это. У меня тетя работает в фармацевтической компании, им там выдают классные образцы всяких новинок.
Я едва не хихикнула, представив себе тетю Грейс в фармацевтической компании. У нее есть шопер с надписями: «ФАРМА-ФИРМЫ УБИЙЦЫ» c одной стороны и «САКЛЕРОВ НА МЫЛО» с другой.
Через несколько секунд Присцилла вышла из кабинки в чирлидерском спортивном костюме.
– Все решат, я больная на голову – целый день ходить в спортивном костюме, – бурчала она, направляясь с джинсами к раковине. – Дейдре наверняка какую-нибудь гадость скажет.
И прямо у меня на глазах она пустила горячую воду.
– Лучше холодной.
Этому меня научила мама. Сразу же застирай пятно в холодной воде. Если быстро, можно и без мыла. Я как-то раз пошутила, что она, видимо, в прошлом была серийным убийцей, но она, даже не обидевшись, ответила:
– Я знаю, что говорю, уж поверь.
– Чего? – Присцилла посмотрела на меня с сомнением.
Но пятно, представьте себе, тут же отстиралось. Почти полностью. Присцилла расправила джинсы и посмотрела на них с изумлением.
– Ух ты. И правда отошло.
В глазах ее читалось восхищение – и я просто обалдела. И обрадовалась. Никогда еще мама мною не восхищалась. Это она всегда все знала, а мне постоянно приходилось просить ее о помощи. Вот только в 1995 году мама еще не была мамой. Она была Присциллой. А я – ее ровесницей. Еще не существовало всех наших будущих разногласий – для нее эта новенькая Сэм была девчонкой, у которой нет в жизни серьезных проблем. И которая держится уверенно – и с чужими, и в школе, и в собственной семье.