– Как думаешь, микрофильмовая полиция нас тут найдет?
Он тоже ухмыльнулся – на лбу блестела тонкая пленка пота.
– А что, мы так уж хорошо спрятались? Да ладно.
Смеялись мы приглушенно, стараясь не привлекать к себе внимания, а когда перестали, взгляды наши встретились. Я выпрямилась и быстро шагнула в сторону.
– Пошли искать самый лучший закон!
Мы несколько минут порылись на полках и нашли то, что нам показалось интересным: закон об охране окружающей среды 1970 года.
Я вслух прочитала его описание:
– «Век стремительного роста экономики принес многочисленные доказательства того, что прогресс Америки наносит урон окружающей среде». – Спасибо, удивили. – «Проведенное Конгрессом расследование выявило множество нарушений в управлении экологией и природными ресурсами страны. Как законодатели, так и общественность потребовали срочного принятия единого закона об охране окружающей среды». – Я приподняла брови. – Как забористо!
Джейми рассмеялся.
– Никогда бы не стал называть законопроект «забористым», но в принципе ты права.
– Это же великое дело! – продолжила я. – Потом то же самое сделают сотни других стран. Впервые за всю историю люди начнут осознавать, что их потребительство имеет серьезные последствия. Я уже поняла, как можно это подать!
Часа два мы разбирались в подробностях. Не знаю, может, потому что Джейми оказался очень толковым партнером, но мне впервые за долгое время было интересно делать школьное задание. Я чувствовала: этот законопроект нужно представить так, чтобы он произвел впечатление на других учеников. Может, меня и не затем отправили в прошлое, чтобы я пропагандировала важность охраны окружающей среды, но, раз уж я здесь, почему не сделать доброе дело? В конце концов, именно поколение X во многом и виновато.
Я просматривала свои записи и так и слышала мамин голос: «А это нельзя включить в твои заявки на поступление?»
Я хихикнула, Джейми поднял на меня вопросительный взгляд.
Я сказала:
– Движение к потеплению на планете – это ужасно смешно.
Он тут же откликнулся:
– А что там с этими парниковыми газами?
Это было так похоже на сцену из «Сайнфелда», что я захохотала громче прежнего. На нас шикнул другой библиотекарь – он маячил в углу, – и мы покаянно сели на место.
Я спрятала улыбку за книгой. Как сделать учебу интересной? Видимо, совершить путешествие во времени. А так не знаю.
глава 21
Когда я пришла на урок, Присцилла болтала с одноклассниками – я сразу заметила, что не с обычными своими приятелями. Похоже, она все-таки последовала моему совету потусоваться и с «простыми».
Оживленное лицо, раскованная поза – она показалась мне очень далекой, совсем не похожей на ту девчонку, с которой я болтала в химчистке. Мне даже пришло в голову, что эта, нынешняя Присцилла – это ее сценический костюм. Или доспехи. Чтобы не только выжить, будучи одной из немногих кореянок в школе, но еще и стать лучшей. Мама никогда ничего не делала наполовину. Пожалуй, я примерно понимала суть этого ее «не хочу быть одной из корейцев». Причем не только потому, что они не особенно-то ее и принимали.
Для Присциллы добиться успеха значило не только поступить в Гарвард. Ей нужны были еще и форма чирлидерши, и корона королевы бала. А в будущем ей понадобится еще и членство в загородном клубе. Чтобы тебя уж наверняка воспринимали как чистокровную американку, которой в школе все завидовали.
Но ведь должно здесь быть пространство для пересечения – два этих модуса не могут быть настолько противоположными, как кажется Присцилле. Я не знала одного: существовало ли это пространство в девяностые годы.
Прозвенел звонок, мистер Котт стал читать объявления. Я отключилась, пока до меня не долетели слова:
– Да, и снова заработал наш классный канал! Давайте посмотрим сегодняшние новости.
Классный канал? Мистер Котт взял пульт и включил громоздкий квадратный телевизор, прикрученный к стене в углу класса.
На экране показались трое учеников, они стояли в простенькой телевизионной студии и говорили про бал в честь начала учебного года. Все тут просто помешались на этом балу. На экране даже появились часы с обратным отсчетом времени – на них тревожно сияло: «4 дня». Но это хоть какое развлечение, и все ученики повернулись к экрану. Для других наверняка ничего особенного – а для меня прямо откровение.
Ведущая, девчонка с рыжими кудряшками и массивными брекетами, серьезно глядя в объектив камеры, рассказывала про футбольную команду:
– В этом году «Койоты» высоко оценивают свои шансы на победу. Мы гордимся полузащитником Джошуа Энни и чемпионом штата Тедди Квинтеро – нас наверняка ждет отличный сезон.
На экране появились два футболиста в форме – одного я узнала, тот, который привязался к нам с Джейми на футбольном поле.
– А теперь поговорим о номинантах на титул короля и королевы бала, – продолжила ведущая. На экране появился список всех номинантов, стандартное групповое фото. Присцилла – она сидела передо мной – расправила плечи. – В этом году среди номинантов принцессы Александра Ганнер, Присцилла Джо, Стефани Камильо и Тесса Мартин. А также принцы Девин Коннорс, Элиот Бендер, Нил Харпер и Джейсон Рассел. В голосовании примет участие вся школа, оно пройдет в пятницу на шестом уроке; имена короля и королевы будут объявлены на балу. Пусть победа достанется лучшим!
Я огляделась и поняла, что все глаза так и приклеились к экрану. Нет у них соцсетей, приходится довольствоваться скучным телевизионным каналом. Тут мне пришла в голову одна мысль.
Я похлопала Присциллу по плечу:
– Эй.
Она обернулась:
– Чего?
– Можем поговорить во время утренней перемены? – Я едва не шептала, но Дейдре услышала, скривилась. Я улыбнулась, махнула ей – отстань.
Присцилла вытащила тетрадку, открыла – какие-то уравнения.
– Ну да, конечно.
Я фыркнула:
– Ты чего, дополнительные задания делаешь в свободное время? Или математика у тебя вместо развлечения?
Она шумно выдохнула.
– Свободное время? Нет, это домашка, я вчера не успела. Пришлось ужин готовить: мама работала допоздна.
– А. – Блин. Не всякая шутка уместна, Сэм! – Прости.
– Чего прощать-то? – откликнулась она. – Не ты выбирала для меня мою жизнь.
Она произнесла это легко, без горечи, но меня будто дернуло от ее слов. Я уже начинала жалеть, что не смогу остаться в их времени подольше – тогда бы я помогала хальмони после уроков не несколько дней, а несколько месяцев. И хотя эта чудовищная миссис Лим совершенно зря так квохтала над хальмони, жилось бабуле действительно нелегко. Что отражалось и на Присцилле. Впрочем, глядя на ее безупречно уложенные волосы и ярко-голубой свитерок из ангоры, никто бы не догадался.
Я внезапно поняла, что помимо прочего мне действительно очень важно, чтобы Присцилла стала королевой бала. Не только потому, что тогда я вернусь домой, но и потому, что это имело такое значение для моей мамы.
Тут она взглянула на меня.
– И еще. Слушай, почему ты до сих пор не купила никакой новой одежды? – прошептала она. – Вы, что ли, совсем бедные?
Все мои чувства растаяли так же быстро, как и появились. Я сжала губы, откинулась на спинку стула и принялась дальше смотреть новости.
К началу перемены мне совсем не сиделось на месте. Я пошла в кафетерий, чтобы встретиться там с Присциллой, и вдруг встала как вкопанная, застыла перед одним из плакатов, который мы повесили рано утром на кирпичной стене кафетерия.
Там было написано: «ГОЛОСУЙ ЗА ПРИСЦИЛЛУ – КОРОЛЕВУ БАЛА!» – вокруг кайма из корон и цветочков, нарисованных от руки. Слова эти были перечеркнуты толстой, уродливой красной чертой. Сверху было приписано: «ВЫСКОЧКУ И ХАМКУ». Рядом висели еще два плаката, на них были Стеф и Элиот, один из принцев. Их никто не тронул. Испортили только наш.
Тут череп у меня едва не лопнул от давления скопившегося пара.
– Кто, блин, это сделал? – выкрикнула я, ни к кому конкретно не обращаясь. Те, кто проходил мимо, смеялись, глядя на наше изуродованное творение.
За спиной у меня кто-то присвистнул. Тедди, парень, который тогда кинул в Джейми мячом. Вблизи у него оказалось суровое, но довольно приятное лицо – точеные скулы, выпуклый лоб.
– Вот хрень-то.
Я стиснула зубы:
– Во-во. Прикончу того, кто это сделал.
Он приподнял брови:
– Охотно верю. Жалко мне чиксу, которая это написала.
– Чиксу? – повторила я, не реагируя на дурацкое слово. – А почему ты решил, что это девчонка?
Он посмотрел на меня как на ненормальную:
– Ты что, серьезно? Да кому еще есть дело до того, кого выберут в королевы? Прости, я без неуважения к вашему полу.
Гм. Он, пожалуй, прав, как ни обидно это сознавать.
Мимо прошел еще какой-то парень, стукнул Тедди кулаком в плечо, тот ухмыльнулся и пошел дальше.
– Свезло Присцилле, что у нее теперь такая, как ты, за спиной! Удачи вам!
Я покраснела – от смущения, но заодно и от удовольствия: приятно, что меня считают защитницей Присциллы. Вгляделась в плакат. Это меня не остановит. Присциллу тоже. Бумага сминалась с приятным звуком, когда я срывала плакат со стены и засовывала в ближайшую урну. Обязательно выясню, кто это сделал. Тедди явно что-то знает. Возможно, это не разовая акция, кто-то очень не хочет, чтобы Присцилла стала королевой. Первая мысль – это Стеф, вот только я понятия не имела, как к Присцилле относятся Тесса и Александра. Да, Присцилла популярная ученица, но совершенно не исключено, что у нее несколько врагов.
Я умудрилась привести лицо в порядок и только потом подошла к стойке с едой, где работала Присцилла.
– Привет! – Я протолкнулась в начало очереди, услышав пару неприятных слов в свой адрес. Она подняла глаза, одновременно передавая кому-то пачку читос с перцем. Я терпеливо ждала, пока она рассчитается с крошечной девчушкой в мешковатом комбинезоне и адидасовских шлепанцах (похоже, некоторые вещи вернулись в моду по второму разу). Прежде чем отойти, девчушка робко улыбнулась Присцилле.