– Ух ты! – восхитилась я – руки почти дрожали. – А со мной поделишься этой дивной зарядкой?
– Конечно, – ответил он со смехом, страшно довольный собой. Отсоединил провод, подал его мне, пальцы наши соприкоснулись, задержавшись чуть дольше необходимого.
Я, обалдев от облегчения, схватила провод и вставила в гнездо телефона. Вернее, попыталась. Не вышло. Попыталась снова. И тут сообразила…
– Блин горелый, – пробормотала я.
– Что? – Джейми смотрел мне через плечо.
Я подняла телефон повыше, гнездом к нему.
– Гнезда на этих дурацких мобильниках меняют каждые пару лет. А я об этом забыла. Ничего не получится.
У Джейми отвалилась челюсть.
– Чего? Да не может быть. – Он взял у меня телефон посмотреть. Вгляделся – и сразу поник.
– Сукин ты сын, – пробормотал он себе под нос.
Я улыбнулась – он вообще-то редко ругался. Приятно было видеть его раздражение.
– Да ладно, мне только два дня продержаться осталось.
Джейми с угрюмым видом засунул самопальную зарядку обратно в рюкзак.
– Ну, наверное, ты права. – Его перфекционизм прямо-таки лез из всех дырок. И это казалось мне страшно милым, как и все остальное.
– Эй! – вдруг произнес Джейми, снова глядя мне в лицо. – А мы в школе встречались? В смысле, в «нормальном времени»?
Я попробовала посчитать.
– Вряд ли. – Уж я бы тебя запомнила. – Ты закончил, когда я училась в десятом классе. Небось считал меня глупой малявкой.
– Вряд ли.
Это он произнес искренне, я попыталась просто посмеяться.
– Хочешь верь, хочешь нет, но на то, чтобы из меня выросло такое чудо, как сейчас, ушло довольно много времени.
На этот раз его молчание меня смутило. Взгляд соскользнул с моего лица, пробежался по телу, потом снова взмыл вверх. А потом он сделал то, что сделал: заговорил так, будто не было этого странно-напряженного, пронизанного эротикой момента.
– Ну, я в школе тоже не из самых заметных.
Что верно, то верно. Джейми не из тех, кого сразу замечаешь, но потом становится ясно, что в него стоит вглядеться, да попристальнее. «Танец-вспышка», Сэм.
Между нами будто вдруг пролетел щекотный электрический заряд – мне пришлось отвернуться, чтобы меня не опалило. Я занялась очередной пальмой.
– Давай все-таки доделаем эти украшения, а то Присцилла прикончит нас обоих и не видать нам больше «нормального времени».
Он фыркнул:
– Не сомневаюсь.
– И еще, – добавила я, замерев над картоном. – Большое тебе спасибо за помощь.
– Да не за что, – ответил он с искренним удивлением.
– Я перед тобой в долгу, – продолжила я. – В футбол я не играю, но, может, могу напакостить другой команде или что-то в таком духе. В телевизоре же постоянно такое показывают!
– Нет, только не это, – отказался он со смехом. – Сейчас важно одно: чтобы Тедди не влип в эту историю. Но знаешь что? Я-то как раз могу тебе помочь. Убедить футбольную команду проголосовать за Присциллу. Вряд ли это будет сложно, она же встречается с Нилом.
– Что, правда?
– Правда.
Мы понимающе улыбнулись друг другу и продолжили превращать грузовик в тропический рай. Нам обоим стало легче – и не так одиноко.
глава 29
На футбольное поле мы вернулись к обеду, на совесть украсив платформу. Мне удалось убедить Присциллу в том, что грузовик просто сам взял – и поехал, а Джейми помог мне его починить. Вид у нее был ужасно скептический, но, с другой стороны, вот она платформа, целая и невредимая, а расспрашивать меня подробнее некогда – нужно идти раздавать купоны на химчистку.
Присцилла выдала мне стопку листочков с надписью: «Если Присцилла Джо станет королевой бала, приходите с этим купоном в химчистку "Оак-Глен" и получите 30 % скидки на чистку вашего платья или костюма!» По листочку порхали картинки – костюмы, цветы, короны и платья.
Джейми – ну какое он чудо! – предложил нам помочь, и мы разделились, каждый отвечал за свою территорию. Джейми – за футбольную команду и журналистов. Я – за тех, кто ходит в церковь, они ведь теперь относились к Присцилле куда лучше прежнего. Присциллу же я заставила пойти к готам, геймерам и другим непопулярным ребятам, которых мы обрабатывали всю последнюю неделю. Голосование должно было состояться на следующий день, и я надеялась, что личное общение (плюс успех вчерашней речи) принесет нам голоса маргиналов.
После уроков адреналин схлынул, и в химчистке я едва заставляла себя сосредоточиться. Мысли постоянно улетали к Джейми и его словам.
– Ты в порядке, Сэмми? – спросила хальмони, увидев, как я пустым взглядом таращусь в окно на парковку. Только что зажгли фонари, солнце садилось.
Я вздрогнула.
– Да, в порядке. Простите. Устала немного.
Хальмони нахмурилась, пощупала мне лоб. Моя бабуля всегда так делала, и я не удержалась от улыбки.
– Я здорова, честное слово.
Вид у нее все равно был озабоченный.
– Даже не знаю, лучше тебе, наверное, пойти домой. Незачем больной-то работать.
Я хотела возразить, но тут увидела, как за окном мелькнуло что-то зеленое. Толстовка Джейми. А в ней сам Джейми. На парковке. Он помахал мне. Опустив руку к самой талии, я помахала в ответ. Он отпрыгнул в сторону.
– Э-э, знаете… может, вы и правы. Мне нужно отдохнуть, да и вас еще, чего доброго, заражу.
Хальмони буквально вытолкала меня за дверь, Джейми же ждал на углу, за густой живой изгородью.
– Прости, что вот так… подпольно, – смущенно поприветствовал меня Джейми.
Я ухмыльнулась:
– Подпольщик из тебя так себе.
Он засунул руки в карманы, покачался на пятках.
– Я просто подумал… знаешь, меня на тренировке сегодня чуть не убили, никак не мог сосредоточиться.
– Со мной то же самое. То есть кроме тренировки.
Судя по лицу, он страшно нервничал.
– А ты не хочешь, ну… не знаю… погулять или сходить поужинать?
Я, кажется, закивала слишком энергично:
– Да, еще как!
Он рассмеялся, заметив мой энтузиазм, но опустил взгляд, и его щеки запылали. Ну ни фига себе.
Мы решили выбраться из Норт-Футхилла и разведать места по соседству. Долго ехали на автобусе и оказались в центре, на Олвера-стрит.
– Поверить не могу, что ты здесь никогда не бывала!
Глаза у Джейми сверкали, как у персонажа манги, – в них отражались огни фонарей. Олвера-стрит была местом туристическим и одновременно с тем настоящей исторической улицей Лос-Анджелеса с домами XIX века. Мы стояли в переулке, вымощенном кирпичом, по обе стороны от нас тянулись цепочкой магазинчики и рестораны, а посреди улицы с лотков торговали кожей, сувенирами и всякими безделушками.
Я передернула плечами:
– Ну, сам знаешь: кто же ходит смотреть достопримечательности родного города?
– Угу. Я ни разу не был у надписи «Голливуд».
– Да ничего в ней особенного, – успокоила его я. – А в… ну… в «нормальном времени» Олвера-стрит такая же?
Джейми задумчиво огляделся и ответил:
– В принципе, да. В центре многое изменилось, но здесь все как было.
Приехать именно сюда предложил Джейми, и я как-то застеснялась грузить его рассказами про всякие достопримечательности: «Привет, Джейми Мендоза, а ты слыхал про знаменитую Олвера-стрит?» Его успокаивали привычные зрелища. Меня радовала новизна.
– Ну, – начала я, – как ты считаешь, есть у футбольной команды шанс выиграть матч?
Если вдуматься, все получалось так красиво, так симметрично. Моя задача: помочь маме стать королевой бала. Его задача: помочь дяде выиграть футбольный матч. Не могло то, что нас обоих отправили прожить в прошлом одну и ту же неделю, быть простым совпадением.
– Вроде есть. Если честно, мне про альтернативу даже и думать не хочется.
– Понимаю тебя, – кивнула я: мы рассматривали крошечные сувенирные сандалии, раскрашенные в яркие цвета. Честно говоря, запасного плана у меня не было. Если ничего не получится, придется начинать с нуля, с почти разряженным аккумулятором.
Джейми выбрал бирюзовые сандалии, сделал вид, что хочет их померить, стал пихать свои здоровенные кроссовки в несчастные сандалики. Продавец цыкнул на него.
– Lo siento, – сказал Джейми, смущенно рассмеявшись.
Ну какой же он душка.
Мы отошли от лотка, я втянула воздух и вдруг поняла, что страшно проголодалась.
– Чувствуешь запах тамале?
На углу здания было раздаточное окошко, рядом с ним очередь, мы встали в конец.
– Эй, Саманта. – Джейми легонько ткнул меня в руку. – А кто у вас президент? Я вообще не представляю, что будет, если…
Я тут же закрыла ему рот ладонью.
– Не-а. Не буду я рассказывать тебе про будущее.
Он высвободился, мимоходом коснувшись губами моей ладони. Схватил мое запястье, выпустил – почти мгновенно.
– А почему?
Ответила я не совсем сразу.
– Ты когда-нибудь видел кино про путешествия во времени? Персонажам не положено ничего узнавать про будущее. Иначе с ними начинают происходить всякие ужасы.
– Я же не спрашиваю, когда я умру. Просто имя президента.
Он улыбался, я поняла, что тоже улыбаюсь, и тут в голове прозвучал шепот: «Как же он мне нравится». И меня здорово качнуло, когда человек, стоявший перед нами, сделал шаг вперед.
Я потуже завернулась в куртку поверх фланелевого платья.
– Нет. Про президента не скажу. И кто выиграл Мировую серию тоже. – Я помедлила. – Впрочем, этого я попросту сама не знаю.
Мы взяли себе по тамале и пошли, жуя, дальше по Олвера-стрит. В конце, в открытом дворике, окаймленном огромными фиговыми деревьями, играла в беседке марьячи-группа, рядом танцевали. Мы сели у длинной каменной ограды и стали смотреть, доедая тамале; вокруг порхали неоново-оранжевые райские птички.
Джейми всматривался в пожилую пару – на ней были «найки» и цветастая юбка, у него из-под частично расстегнутой рубашки выглядывали кустики седых волос.
– А ты не задумывалась о том, что мы можем вообще все испортить, потому что ведь Присцилла и Тедди нас запомнят? Ну представь себе: мы возвращаемся в будущее и они такие, даже не знаю, моют посуду, а тут ты, и они типа такие, бац тарелку на пол: «Ой, мы с тобой вместе в старшей школе учились!»