– Флетч... я могу называть вас Флетч, не так ли?
– Даже не знаю. Я уже привык к Питеркину.
– Не хотите ли выпить со мной?
– Вы серьезно?
– В сумке есть еще одна бутылка. С настоящим коньяком. Стаканы в ванной.
– Конечно, выпью.
Разлив коньяк, Флетч поставил бутылку на комод рядом с первой и протянул один стакан Муни.
– За вас, мистер Муни. Я счастлив, что мне удалось познакомиться с вами.
– За вас, мистер Флетчер. Я думаю, вы сделали все, что смогли.
Выпив коньяк, Флетч посмотрел на Муни.
– Вы надеялись выйти сухим из воды?
– Нет, – без малейшего колебания ответил Муни. – Я ожидал, что меня поймают.
– Тогда зачем вы так тщательно подготавливали убийство?
– Я привык все делать хорошо. Кроме того, всеобщее замешательство позволило мне еще несколько дней побыть с Мерилин.
– А что вы намеревались предпринять после того, как полиция вышла бы на вас?
– Раствориться, Флетч. Раствориться в воздухе. Переодеться туристом, бродягой, священником и исчезнуть в людском море. Прекрасная старость, знаете ли. Я поселился бы неподалеку от уютного бара, посетителей которого не волнуют ни фильмы, ни спектакли.
– Теперь у вас ничего не получится. Они арестовали Мокси.
– Мне все равно не уйти, – Муни печально улыбнулся. – И вы тому виной. Вы все испортили. Посадили меня в самолет и выгрузили на краешке земли. Фредерику Муни из Ки-Уэст не выбраться. В Ки-Уэст Фредерик Муни не может арендовать самолет или яхту, переодевшись бродягой. У жителей Ки-Уэст слишком зоркие глаза. В первый вечер я пошел на разведку. И выяснил, что незамеченным покинуть Ки-Уэст мне не удастся. Я слишком много ходил, устал, а потому зашел в бар и прикинулся пьяным. Позволил полицейским отвезти меня домой. Из Ки-Уэст на материк ведет одна дорога, и Эдит Хоуэлл рассказала мне о всех мостах, – теперь уже Муни добродушно хохотнул. – Паршивец вы этакий.
– Извините. Вы знаете, что Питерман убил жену Маккензи? Сшиб ее на шоссе.
– Меня это не удивляет. Он погубил многих людей и едва ли остановился бы на достигнутом. Чем он занимался? Контрабандой наркотиков?
– Да.
– Понятно, – вздохнул Муни. – Когда в киоске, торгующим газетами и сладостями нельзя купить ни газет, ни сладостей, понимаешь, что хозяин делает деньги на чем-то другом.
Флетч поставил стакан на комод.
– Полагаю, нам с вами надо лететь в Форт-Майерс.
– Конечно, нельзя же слишком долго держать Мерилин за решеткой.
– Между прочим, – спросил Флетч, – а почему вы не сознались сразу, когда ее уводили?
– Вы мне, возможно, не поверите, но я остолбенел. У полиции было столько версий. Я думал, они еще не скоро остановятся на одной. Я не знал, что Мокси прошла за спиной Питермана за мгновение до убийства. В общем, я не нашел способа уберечь Мокси от ареста. Я же играл роль старого пьяницы. Как я мог сказать: «Я – трезв и убил Питермана». Мокси наверняка воскликнула бы: «О, черт!»
– Скорее, «О-би»!
– Они бы не сразу поверили мне. Занавес должен упасть, огни зажечься. Молодой человек, я знаю своих зрителей.
– Пойду заказывать самолет, – Флетч поднялся. Пустой стакан Муни стоял на подлокотнике кресла. Руки его вновь покоились на коленях. У двери Флетч обернулся.
– Еще одни вопрос, мистер Муни. Когда мы впервые встретились, в баре на берегу, вы сказали мне, что Мокси, Мерилин, возможно, убила человека, своего учителя.
Муни кивнул.
– Зачем вы мне это сказали... зная, что она не убивала Питермана?
– Чтобы отвести подозрения, особенно, ваши подозрения, от себя. Я знал, что Мерилин послала за вами. Я знал, кто вы такой, ее давний друг и любовник. А потому, вас труднее всего заставить поверить в то, что Мерилин виновна в убийстве. Я помог вам пройти этот путь, посеяв сомнение в вашей душе.
– Вы меня ослепили, – признался Флетч. – В голове у меня все перемешалось, – он взялся за ручку двери. – В этой истории есть хоть доля правды?
– Разве вы не спрашивали об этом Мерилин?
– Спрашивал.
– И она не убедила вас, что не убивала мистера Питермана?
– Нет, не убедила.
– Ах, эта Мерилин, – Муни, улыбаясь, покачал головой. – Умеет она удержать внимание аудитории.
ГЛАВА 38
Флетчу потребовалось довольно много времени, чтобы заказать самолет до Форт-Майерса. В конце концов ему удалось найти небольшую авиакомпанию в Майами, которая согласилась прислать самолет в Ки-Уэст, чтобы затем доставить их в Форт-Майерс.
Проходя через холл, Флетч увидел Джеффа Маккензи, укладывающего багаж в маленький желтый автомобиль, стоящий у тротуара. На противоположной стороне улицы, напротив дома, толпилась дюжина зевак.
Флетч направился к Маккензи, какое-то время постоял рядом.
– Я сожалею, что для вас все так плохо кончилось. Мимо проехала мусоровозка. С надписью на борту:
«МЫ ОБСЛУЖИВАЕМ СВАДЬБЫ».
– Каждый раз, когда мы, осси, покидаем Австралию, нами подтирают задницу, – пробурчал в ответ Маккензи.
– История человечества говорит об обратном.
Маккензи захлопнул крышку багажника.
– На этих берегах вы меня больше не увидите.
– Напрасно вы обиделись на всех нас. К сожалению, вы столкнулись с мошенником, убийцей...
– Это еще не все, – Маккензи сел за руль, захлопнул дверцу, опустил стекло, завел двигатель. – Я познакомился с американской киноиндустрией. И одного раза мне хватит на всю жизнь.
С тем Маккензи и уехал.
В холле Флетча остановила Эдит Хоуэлл.
– Все это так печально, Флетчер. Джефф рассказал нам о том, что полиция увезла Мокси. Я ни в коей мере не виню ее за то, что она сделала с этим Питерманом. Ужасный человек! Я всегда это говорила, не так ли, Джон? – Джон Мид спускался по лестнице с чемоданами. За ним, также не с пустыми руками, следовали Стелла и Джерри Литтлфорд и Сай Коллер. Все что-то несли, за исключением Эдит Хоуэлл. – Мы лишь надеялись, что ей дадут побольше погулять на свободе. Она так много работала.
Напротив Голубого дома остановился автобус с туристами. Из него донесся усиленный системой громкой связи голос гида: «...последние дни жила актриса Мокси Муни, арестованная этим утром по обвинению в убийстве. Еще одна легенда Ки-Уэст...»
Флетч решил, что нет нужды делиться с кем-либо известными ему фактами. Пусть эти люди едут с миром. Куда проще доставить Фредерика Муни в аэропорт без этих говорунов.
– А где Фредди? – поинтересовалась Эдит. – Небось, опять напился до чертиков.
– Скорее всего.
– О, я знаю моего Фредди, – покивала Эдит. – Не нужен он мне даже со всеми его миллионами. У него вместо мозгов яичница.
– Будь ты миссис Фредерик Муни, Эдит, роли предлагали бы тебе куда чаще, – заметил Сай Коллер.
Эдит Хоуэлл, стоя посреди холла, мешала всем, кто нес чемоданы, загораживая кратчайший путь к двери.
– Я не думаю, что Фредди такой уж великий актер, как полагают многие, – Эдит и не подумала отойти в сторону. – Когда мы играли «Пора, господа, пора», он постоянно спешил со своими репликами. Меня это так раздражало. Разумеется, я понимала, что ему не терпится вернуться в гримерную и приложиться к бутылке.
Флетч наблюдал, как один за другим они выходят из Голубого дома. Эдит уже что-то вещала Джону Миду насчет «ужасных мостов», которые они всенепременно должны миновать до наступления ночи. Литтлфорды собирались в Вандербилт-Бич, где оставили какие-то вещи. Сай Коллер ворчал, что ему необходимо вернуться в Бонита-Бич, чтобы руководить ликвидацией съемочной площадки «Безумия летней ночи». Только Джон Мид пожал Флетчу руку, попрощался и поблагодарил его за гостеприимство. Остальные, похоже, восприняли Голубой дом, как очередной отель.
Перед тем, как сесть в машину, Джерри Литтлфорд повернулся к Флетчу.
– Кстати, Флетч. Кто-то вам звонил. С английским акцентом. Фамилии я не разобрал. Я сказал ему, что не знаю, где вас найти. Он просил передать, что Алый платочек выиграл вам двадцать пять тысяч долларов.
– Неужели?
– Не знал, что у вас есть скаковые лошади.
– Я тоже не подозревал, что Алый платочек относится к таковым.
Будь он швейцаром, ему, скорее всего, дали бы чаевые. Мгновение спустя они отбыли, на двух машинах, чтобы в другом месте и в другое время вновь собраться вместе и создать иллюзию, более реальную, чем сама жизнь, дабы благодарные зрители платили деньги, желая убедиться в этом, и аплодировали, когда гас экран и в зале вновь зажигался свет.
ГЛАВА 39
На этот раз, постучав в дверь спальни Фредерика Муни, Флетч подождал, пока его пригласят войти. Но в спальне царила тишина. Флетч постучал вновь.
Открыл дверь.
Фредерик Муни лежал на кровати. На спине. На столике стояли пустой стакан и на четверть опорожненная бутылка.
Флетч притворил дверь, подошел к кровати.
– Мистер Муни?
Потряс старика за плечо.
– Перестаньте. Я могу обойтись без финального акта. Он взял бутылку, поднес к носу. Коньяк.
– Поднимайтесь. Я не сомневаюсь, что вы умеете задерживать дыхание и изображать мертвеца лучше, чем кто бы то ни было.
Рядом с Муни на кровати лежал пустой флакон из-под таблеток. Без крышки. Флетч перегнулся через Муни в поднял флакон. Глянул на этикетку. Снотворное.
– Мистер Муни! Кино кончилось. Поднимайтесь.
И опять тряхнул Муни за плечо.
– Однако? Неужели это взаправду?
Флетч попытался прослушать пульс Фредерика Муни. Сердце старика не билось. Он и не дышал.
– О-би! – Флетч выпустил руку Муни, и она безжизненно упала на кровать. – Значит, это не игра!
Глаза Флетча затуманились слезами. Он покачал головой. Постоял, глубоко задумавшись. На письменном столе лежали два запечатанных конверта и густо исписанный лист бумаги. На одном конверте значилось: «Мисс Мерилин Муни». Второй адресовался полиции. Записка предназначалась для Флетча.
«Флетчер!
Позвольте попросить вас еще об одном одолжении: пожалуйста, передайте конверты по назначению.