В 1667 году между правительствами Англии и Испании шли активные переговоры, завершившиеся в мае заключением нового Мадридского договора. Этот договор призван был улучшить отношения между двумя монархиями. В связи с этим губернатор Ямайки получил указания из Лондона прекратить поощрение флибустьеров и не разрешать им экспедиции против испанцев. В ответ на эти рекомендации Модифорд 30 июля (9 августа) с притворной озабоченностью писал лорду Арлингтону: «Если бы мои возможности совпадали с моими желаниями… приватирские покушения касались бы только голландцев и французов, а испанцы были бы избавлены от них, но у меня нет ни денег, чтобы платить им [флибустьерам], ни фрегатов, чтобы принудить их…». Все же губернатор заверил госсекретаря, что «хочет, в соответствии с указаниями его сиятельства, насколько это будет возможно, удерживать их от будущих враждебных акций против испанцев, если последние не спровоцируют их своими новыми дерзостями».
Глава 20. Борьба губернаторов Ямайки и Тортуги за флибустьерские души
В январе 1666 года французский король Людовик XIV объявил войну Англии, став на короткое время союзником Голландии. Это было именно то время, когда, говоря словами английского губернатора Барбадоса, решался вопрос, «будет ли правителем Вест-Индии король английский или король французский, ибо испанский король не в состоянии будет долго удерживать ее…». В апреле 1666 года французы захватили английскую часть острова Сент-Кристофер, в начале следующего года выбили англичан с захваченного ими острова Синт-Эстатиус, а также оккупировали остров Тобаго. Англичане компенсировали себя за эти потери захватом нескольких французских кораблей и временной оккупацией Кайенны (в сентябре 1667 года).
В письме герцогу Альбемарлю от 14 (24) января 1667 года губернатор Ямайки отмечал, что после отправки его последнего письма от 21 (31) августа 1666 года «наши приватиры имели несколько столкновений с французами и сделали эти моря весьма жаркими для них, так что из представителей этой нации не осталось никого; лишь те, кто служит Его Величеству, находятся в подветренной стороне от мыса Тибурон, где мы имеем трех приватиров для борьбы с любыми поставками, что могут идти с Сент-Кристофера… Различные французские буканьеры-протестанты пришли к нам, и многие ожидаются ежечасно».
Хотя война заметно охладила отношения между Ямайкой и Тортугой, губернаторы этих островов не стремились к активным военным действиям. Бертран д’Ожерон изо всех сил пытался удержать в своей колонии французских флибустьеров, а заодно переманить на французскую службу ямайских пиратов. Он планировал доставить из Франции семь или восемь корабельных плотников и конопатчиков, чтобы те могли «ремонтировать и кренговать суда, которые приходят на Тортугу». В мемуаре, датированном 20 сентября 1666 года и адресованном Кольберу, губернатор подчеркивал:
«Имея все это, я ручаюсь, что мы вернем всех наших французов, которые находятся на Ямайке, и многих иностранцев. Я надеюсь также, что многие английские флибустьеры покинут Ямайку, чтобы прибыть на Тортугу. Поскольку две силы не могут существовать одна возле другой, не сплетаясь и не разрушаясь, мы должны сделать так, чтобы… дальше увеличивать численность наших флибустьеров; я думаю, и не без основания, что то малое количество, которое у нас имеется, уже не вернётся на Ямайку, куда ушли два французских капитана, ранее проживавшие у нас, хотя я не хотел ни отнимать у них какие-либо права, ни брать от них какие-либо подарки. Они мне сказали, что к этому их принудили их экипажи, ибо они жаловались на то, что не могут жить на Тортуге, где все товары очень дорогие…
Необходимо ежегодно отправлять из Франции как на Тортугу, так и на Берег Сен-Доменга от тысячи до тысячи двухсот человек, две трети из которых должны быть способны носить оружие. Оставшаяся треть пусть будет детьми 13, 14 и 15 лет, часть которых была бы распределена среди колонистов… а другая часть занялась бы флибустьерством.
Я также убежден, что доставка упомянутых 1000 или 1200 человек является гораздо более необходимой, чем все иные дела, и могла бы способствовать вооружению и дисциплинированию тех, кто будет в состоянии… заняться флибустьерством, как я уже говорил; более чем вероятно, я ручаюсь, что мы были бы в десять раз сильнее на море, чем англичане, которые все трепетали бы, и что за 3 или 4 года мы имели бы уже достаточно людей, чтобы предпринять крупную экспедицию, которая почти ничего не стоила бы королю, если Его Величеству будет угодно задумать подобный проект; но если мы не будем иметь боеспособных людей (и у нас не будет иных средств, чтобы отправлять их на вооруженных судах во время войны — это то, что мы называем флибустьерством), то, безусловно, всегда будут сомнения в осуществимости наших предприятий, а также в безопасности нашей колонии…».
Упомянутые д’Ожероном два французских капитана отказались вернуться с Ямайки на Тортугу не только из-за высокой стоимости жизни во французской колонии. Как мы уже отмечали, 22 февраля 1666 года губернатор Модифорд и Совет Ямайки пообещали выдать «частным военным кораблям» каперские свидетельства для действий против испанцев, и это позволило удержать в Порт-Ройяле значительное количество английских, французских и голландских флибустьеров. В то же время ямайский губернатор пригласил французских флибустьеров и буканьеров, проживавших в Пти-Гоаве, к перебазированию в Порт-Ройял. В ответ он получил письмо, подписанное их вожаками, «проявившими большое рвение к службе у Его Величества и решившими напасть на Кюрасао».
Что еще могло подтолкнуть французских пиратов к сближению с английскими властями на Ямайке? Объяснение этому факту, возможно, следует искать в попытке д’Ожерона принудить своих беспокойных подопечных к несению обязательной милицейской службы по охране колонии. Узнав о намерениях губернатора, жители Пти-Гоава решительно воспротивились «этому началу рабства». Согласно данным миссионера Жана-Батиста дю Тертра, «они стремились оставаться нейтральными и никогда не иметь над собой хозяина». Д’Ожерону пришлось покинуть свою резиденцию в Бастере и лично усмирять бунтовщиков. Однако часть недовольных все же покинула Тортугу и Сен-Доменг и перебралась на Ямайку. Их вожаками могли быть капитаны Авраам Малерб (еще в апреле 1665 года его галиот присоединился к флотилии сэра Эдварда Моргана для участия в набеге на голландские колонии), Давид Маартен, Филипп Бекель и Жан Гасконец. В Порт-Ройяле они приобрели каперские грамоты против испанцев и приняли участие в нескольких совместных с англичанами походах против испанских владений на Кубе, Санта-Каталине (Провиденсе) и материке.
Не секрет, что англичане рассматривали возможность еще одной экспедиции против Тортуги и Берега Сен-Доменг, но по здравому размышлению этот проект был отвергнут. В протоколах Совета Ямайки, заседавшего в Сантьяго-де-ла-Вега 19 (29) декабря 1666 года, записано: «Решено, что неблагоразумно покушаться на французов на Тортуге и Эспаньоле, принимая во внимание следующее: нет ничего для того, чтобы захватить их; французы сами оставят Тортугу как нездоровую; она не заслуживает удержания, и если они рискнут и потерпят неудачу, это будет иметь очень плохие последствия, ибо поселения на Эспаньоле весьма многочисленны и бедны, чтобы стоило все их разрушать; а бесплодные покушения на них приучат их, отчаянно нуждающихся парней, к мести нашим приморским плантациям. Касательно каперских грамот против них — они не могут быть отменены без приказов Его Величества, но желательно дать командирам военных кораблей такие умеренные инструкции: давать честь по чести пощаду тем, кто пожелает; направлять всех их пленных сюда; принимать на свои корабли всех буканьеров протестантсткой религии и других, кто даст клятву верности королю…».
Таким образом, власти Ямайки продолжали переманивать к себе на службу французских флибустьеров, базировавшихся на Тортуге и в гаванях Эспаньолы. В Порт-Ройяле последние могли приобрести каперские свидетельства против испанцев и найти лучший рынок сбыта для своей добычи. Для получения на Ямайке каперской грамоты любой владелец владелец частного боевого корабля должен был заплатить за нее 20 ф. ст.
Невозможно подсчитать, сколько добычи было доставлено флибустьерами на Ямайку в рассматриваемый период, однако даже косвенные данные свидетельствуют о том, что размер ее мог быть достаточно солидным. Например, в меморандуме секретаря Уильямсона, датированном 1666 годом и касающемся королевской десятины и 1/15 части добычи, изъятых с призов адмиралтейским судом Ямайки, указывается:
«…“Сорлингс”, отправленный для конвоирования нескольких купцов, идущих на Восток, пошел в Фалмут, чтобы привести корабль, прибывший с Ямайки с грузом ценностей; он имеет на 50 000 золота и серебра в качестве десятой и пятнадцатой частей с призов, взятых в районе тех островов».
Согласно испанским источникам, в 1665–1666 годах только на Кубе флибустьерами Тортуги и Ямайки было ограблено более 200 асьенд. Общее же количество разоренных на островах и на Мейне испанских имений, ранчерий и поселков пока никем не подсчитывалось.
Несмотря на настойчивые попытки ямайской администрации переманить к себе на службу французских флибустьеров с Тортуги, большая их часть оставалась верна королю Людовику XIV. Среди этих «морских мушкетеров» особой известностью пользовался капитан Жан Пикар, известный под псевдонимом Гийом Шампань. По данным вице-адмирала французского флота графа д’Эстре, он был уроженцем Витри-ле-Франсуа в Шампани, с чем, видимо, и связано происхождение его прозвища. В 50-х годах XVII века он плавал на флибустьерском судне, посещавшем как Тортугу, так и Ямайку; в 1659 году ямайские власти снабдили его каперским свидетельством против испанцев.
В 1666 году Гийом Шампань прославился победой над английскими флибустьерами, пытавшимися захватить его корабль у южного побережья Кубы. Сведения об этом содержатся в книге аббата дю Тертра (глава «Героическое деяние одного французского авантюриста, коего месье д’Ожерон щедро вознаградил») и в отчете губернатора д’Ожерона, датированном 20 апреля 1667 года.