— Это правда, — согласился Мумадим. — Мне никогда не надоедают шалости Двелла и Кисс.
— В этом, возможно, и заключается смысл нашего существования, — Саалахан поерзал, обдирая под собой кору. — Получать удовольствие от общества людей и помогать им выжить. Очень большой смысл, я бы сказал. Гораздо больший, чем, скажем, у жука, годами созревающего в толще дерева только для того, чтобы в конце концов выбраться на свет, прожить еще несколько дней, спариться и умереть.
— Убогое существование, — подтвердил Мумадим.
— Куда лучше быть фуркотом при своем собственном человеке. — Саалахан снова перевел взгляд на людей. — Независимо от того, насколько это летающее существо удовлетворяет потребности небесного человека, плохо, что у него нет фуркота, который присматривал бы за ним. Иногда небесный человек кажется довольным, а иногда явно обеспокоен чем-то. У него нет претензий к своему маленькому другу, но есть претензии к самому себе. — Фуркот принялся ковырять в носу огромным когтем, — А это, малыш Мумадим, даже хуже, чем быть жуком.
Послушавшись совета Тил, они провели и следующую ночь на том же месте. На этот раз дождевые облака собрались лишь спустя несколько часов после заката, и впервые за время своего пребывания на этой планете Флинкс увидел две большие луны, заливающие бледным светом всю ее поверхность.
Долина внизу, окрашенная во все оттенки серого, предстала совсем в новом виде. Молчаливые летающие хищники скользили над ней на своих огромных крыльях, кое-где в полумраке виднелись цветы, раскрывающиеся только ночью; прежде мрак и дождь не позволяли разглядеть их. Жуткие крики ночных охотников разносились над долиной.
В стороне от бивуака, опасаясь охотников, держалась стайка покрытых густыми перьями травоядных. Крылья у них отсутствовали, зато сигарообразные тела заканчивались трубкой из жесткой кожи, из которой выстреливался газ. Умея развивать феноменальную скорость, но на очень коротких дистанциях, они шныряли по долине в поисках еды и укрытий.
— Квиниферы, — объяснила Тил. — Они резвые, но видят плохо. Как-то раз целая стая влетела в дом нашего шамана. Они просто обезумели от ужаса. Мы подбирали и гладили их, пока не успокоили. В пищу квиниферы не годятся, слишком жилистые.
Как раз в этот момент мимо пронеслась какая-то тварь с тремя желтыми глазами, больше всего похожая на огромную лошадь с крыльями. Куда ни глянь, везде увидишь новое зоологическое или ботаническое чудо. Флинкс уже в который раз подумал, что эта планета для ксенологов была бы просто раем — или адом.
Он снова обнял Тил и полузакрыл глаза. Черт его дернул поддаться на ее уговоры! Как она сказала? «Видение налагает ответственность», или что-то в этом роде. И теперь, как ни старайся, забыть сон все равно не удастся.
Ну, по крайней мере, голова у него не болела.
Глава четырнадцатая
Дождь прекратился; утро выдалось ясное и душное. Капли воды срывались с листьев и улетали вниз, к далекому Нижнему Аду.
Временные хозяева дупла сонно потягивались и зевали. Двелл выразил желание поискать что-нибудь вкусное на завтрак. Проворный, точно кот, он моментально вскарабкался на спину еще не совсем проснувшегося Саалахана и был таков.
Все еще не придя в себя от дисивиновых галлюцинаций, Флинкс постарался расслабить затекшие мышцы. О детях он больше не беспокоился, хотя, конечно, падение с ветки для любого из них могло окончиться фатально. Дети чувствовали себя в этих зарослях увереннее, чем он. Какое-то время было слышно шуршание ветвей, а потом и этот звук стих.
Флинкс оглянулся на Тил. До чего же хороша, подумал он! Трудно поверить, что у нее двое детей-подростков. Он попытался ощутить ее эмоции, но не смог. Неустойчивый Дар снова подвел. Может, к ночи или завтра все будет по-другому.
Не имеет значения. Судя по выражению лица Тил, настроение у нее хорошее.
Матушке Мастиф она понравилась бы; по правде говоря, Матушке Мастиф понравилась бы любая избранница ее приемного сына. Эта раздражительная старая женщина хотела для Флинкса только одного — чтобы он наконец остепенился. К сожалению, чем старше он становился, тем менее реальным ему казалось столь пасторальное будущее. Он был рожден для чего-то другого и все еще пытался раскрыть тайну своего предназначения.
Внезапно донесшиеся сверху крики заставили всех вздрогнуть. В этом краю можно было услышать вой и скрип, мычание и рев; но услышать человеческие голоса никто не ожидал.
— Вот он где! Вот он! Хватайте его! Сеть! Бросайте сеть!
Тил вскочила на ноги, испуганно глядя вверх, словно надеясь пронзить взглядом слой древесины над головой.
— Не понимаю… Какой странный выговор! Похож на твой, Флинкс. Небесные люди!
Крики, сопровождающиеся шумом яростной борьбы, постепенно стихали.
— Да, это небесные люди, — пробормотал Флинкс, — но мне они не родственники и не друзья.
Насторожившись, Пип парила над его головой, готовая в любой момент вступиться за хозяина.
— Это враги, — хмуро заключил Флинкс.
— Враги, — проворчал Мумадим.
Впиваясь когтями в твердое дерево, молодой фуркот полез наверх.
— Нет, постой! — Флинкс схватил его за короткую зеленую шерсть.
Мумадим вопросительно оглянулся на Саалахана. Тот положил огромную лапу ему на плечо.
— Флинкс правильно говорит. Они уже схватили твоего человека. Какой смысл слепо кидаться в драку, не понимая, что происходит?
Тил высунула голову из дупла:
— Не убивайте его! Он же ребенок!
— Эй, да там женщина!
К огромному стыду Флинкса, он узнал этот голос.
— Филип Линкс, вылезай из своей норы! Нам известно, что ты там.
— Откуда вам известно мое настоящее имя?
Пип рвалась в бой, и Флинксу пришлось сдерживать ее.
— В твоем шаттле много всякой информации, — ответил Джек-Джакс Коерлис. — Не все, что меня интересует, но достаточно. Ну что, выходишь?
— А что мне остается? Только не причините вреда мальчику.
— Да на что он мне нужен? У этого маленького дикаря скверный характер, но я его прощаю. Мне неохота тут задерживаться. Ну, если здесь ребенок, то и его родители должны быть поблизости. Почему бы вам всем не вылезти из дупла? Линкс, ты прекрасно знаешь, что это дело касается только нас с тобой. Причинять вред ни в чем не повинным свидетелям не входит в мои планы — если только ты не заартачишься.
— Здесь больше никого нет. — Флинкс постарался произнести это как можно убедительнее.
— Не испытывай мое терпение, Линкс. Последние десять минут мы только и делали, что слушали вашу болтовню. Я знаю, что там с тобой женщина и девочка.
Он слышал наш разговор, с тревогой подумал Флинкс. Внезапно до него дошло, что Коерлису ничего не известно о фуркотах, поскольку те говорили совсем тихо, почти шепотом.
— Эти люди ничего плохого не сделают Двеллу, — сказал он, и на лице у Тил отразилось недоверие. — Мне очень неприятно говорить тебе это, но там, откуда я пришел, людей слишком много. Там нет необходимости действовать сообща, чтобы выжить. Коллективизм полезен, да, но вовсе не обязателен. С другой стороны, эти люди прилетели сюда из-за меня. Вы с детьми ничем не рискуете. Все будет в порядке, вот увидишь. Все, что хотят эти пришельцы, — поговорить со мной.
— Ты первый, Линкс, — крикнул Коерлис. — Мы держим оружие наготове, поэтому придержи своего карликового дракона, если хочешь, чтобы он остался цел.
Флинкс крепко взял Пип чуть пониже головы, стараясь не причинить ей боли.
— Успокойся, — прошептал он псевдорептилии. Та напряглась как пружина, чувствуя волнение хозяина. Флинкс повернулся к Саалахану и произнес едва слышно: — Они не знают, что вы здесь. Пусть так и будет. Подсадишь меня?
Большой фуркот кивнул. Обхватив Флинкса за талию мощными передними лапами, он без труда оторвал его от пола. Приказав себе не думать о раскинувшейся внизу бездне, Флинкс вскарабкался на ветку.
И нос к носу столкнулся с незнакомцем. Это существо было такое же крупное, как фуркот, но менее плотное. Его эмоции Флинксу уловить не удалось, однако в данный момент он не смог бы судить даже о том, что чувствует Тил.
Двумя из своих четырех рук существо крепко обхватило Двелла, а в двух других сжимало большое ружье. Любого десятилетнего мальчика облик Му'Атахла привел бы в ужас, но только не Двелла. На этих невообразимых высотах, в безграничных джунглях, он на каждом шагу встречался со смертельными опасностями, и пришелец не произвел на него особенного впечатления.
В первый раз с тех пор, как они познакомились, Флинкс увидел на лице Коерлиса довольную улыбку.
— Удивлен?
— Твоими возможностями — да, но не твоей одержимостью.
— Что для одного одержимость, то для другого — упорство.
В этот момент, прежде чем кто-либо успел среагировать, Пип вырвалась из руки Флинкса и бросилась вперед. Молодой коммерсант вскрикнул, в желто-зеленом свете мелькнула тонкая струйка яда.
Мгновенно вскинув ружье, Чаа выстрелил. Прочная сеть расправилась, едва покинув ствол, и спеленала летучего змея как младенца. Пип сверкала глазами и яростно хлопала крыльями, но вырваться, конечно, не смогла.
Флинкс бросился к упавшей драконше:
— Не убивай ее!
— Отойди от него, сынок. Помнишь меня? — усмехающийся Пилер нацелил пистолет прямо в грудь Флинксу.
Тот испепелил бы его взглядом, если бы мог.
— Да, я помню тебя. А где твой товарищ?
Ухмылка Пилера увяла:
— Мертв. Какие-то маленькие ползучие твари прикончили его. Нет, — поправился он. — Это планета прикончила его, но меня ей не заполучить. Зато теперь мы уж точно расквитаемся с тобой. — Держа Флинкса под прицелом, он подошел и сорвал с него пояс выживания.
— Айми. — Не выпуская пистолет из руки, другой рукой Коерлис вынул из кармана тряпку и осторожно стер яд со щитка, прикрывающего лицо. — Займись драконом.
Вперед вышла красивая блондинка с серым ячеистым мешком в руках. Кроме костюма из ткани-хамелеона и шлема с лицевым щитком, на ней были прочные рукавицы, предназначенные для работы с сильными растворителями и другими химикалиями.