Коки, детектив-лейтенант на пенсии, стоял посреди комнаты и напоминал крошечный островок в открытом и бескрайнем море.
— Ну конечно, — со вздохом ответил комиссар. — Конечно, я его помню! — Он отошел от камина и приблизился к Коки с протянутой для рукопожатия рукой. — Как поживаете, Уолтер?
— Спасибо, хорошо, комиссар.
— Я слышал, вы очень подружились с нашим инспектором Флинном, большим, надо сказать, оригиналом… И что якобы, не моргнув глазом, раскрываете у него все дела, так?
Затем комиссар взглянул на парализованную левую руку Коки и досадливо поморщился, понимая, что допустил бестактность.
— Извините. Просто не привык так рано вставать. И почти не спал ночью.
Коки выдавил кривую улыбку.
— Я не в обиде, комиссар, что мне назначили полпенсии. Естественно, ведь у меня действует только половина тела.
— Зато голова работает дай бог каждому, — вставил Флинн. — Но за это, заметьте, ему не приплачивают ни цента.
Д'Эзопо перевел взгляд с Коки на Флинна.
— Вообще, вынужденный выход Коки на пенсию, — спокойно продолжил Флинн, — лишний раз свидетельствует о том, как мало ценятся мозги в департаменте полиции Бостона.
Переварив этот вполне недвусмысленный выпад, Д'Эзопо сказал Коки:
— Френк должен был приехать один, Уолтер. Должно быть, он меня просто не расслышал.
— Очень даже расслышал, — сказал Флинн, не поднимаясь с кресла. — Я вообще, к глубокому своему сожалению, слышу и замечаю все, даже то, чего не следовало бы. И готов любезно предоставить возможность убедиться в этом. И доказать, что, для чего бы меня сюда ни вызвали, я исполню свой долг куда лучше с посильной помощью детектива-лейтенанта Уолтера Конкэннона. — После секундной паузы Флинн добавил: — На пенсии.
— Ко всему у тебя свой особый личный подход, Френк, — пробормотал Д'Эзопо. — Только и знаешь, что переделывать мир.
— Ясное дело, — кивнул Флинн. — В этом и заключается часть моего неотразимого обаяния, верно? А разве можно рассматривать часть в отрыве от человека в целом? Кстати, то же относится и к появлению здесь моего напарника.
— Знаете что, Уолтер, — заметил Д'Эзопо, обращаясь к Коки. — Я вовсе не упрекаю вас в том, что вы приехали. Вы стали всего лишь невинной жертвой неиссякаемого идеализма Флинна, уверен в этом.
— Здорово сказано! — заметил Флинн. — И самое главное — верно.
Д'Эзопо отвернулся к камину:
— Вот что, Френки… Я вовсе не уверен, что нам с тобой удастся выпутаться из этой заварухи целыми и невредимыми. Это я обещаю. И вне зависимости от того, какими мотивами ты руководствовался, вовсе не уверен, что ты сделал Уолтеру такой уж подарок, взяв его с собой.
— Что, все действительно обстоит так скверно?
В этот момент появился Тейлор с подносом, на котором стояли две чашки чая.
— А тут что, нечто вроде частного клуба? — спросил Флинн.
— Да, — ответил Д'Эзопо.
— Охотников и рыболовов? Людей, преследующих все, что плавает и бегает?
— Охотников и рыболовов, — кивнул Д'Эзопо.
Коки взял чашку без блюдца.
— Ну а какое-нибудь другое название, кроме как клуб «Удочка и ружье», у него имеется? — спросил Флинн.
— Нет. Они называются именно так. Клуб «Удочка и ружье», — ответил Д'Эзопо.
— Что и понятно, такое название особого внимания не привлекает. — Флинн взял чашку с чаем. — И никаких опознавательных знаков, указателей или вывески у дороги… Иными словами, сюда попадает только тот, кто знает. И большая территория?
— Две тысячи акров, — сказал Д'Эзопо.
— Две тысячи акров? — поразился Флинн и откинулся на спинку кресла. — Есть на земле места, которые называются странами, но по площади они меньше этого заповедника! — Он отпил глоток. — Теперь скажи мне… что, эта металлическая изгородь высотой четыре метра и с проводом под током тянется по всему периметру этих самых двух тысяч акров?
— Да, тянется, — кивнул Д'Эзопо.
— И предназначается она для того, чтоб охранять дикого зверя, что находится на этой территории? И не допускать… э-э… чужаков, что могут попробовать пробраться сюда извне?
Находившийся в дальнем конце помещения Тейлор наклонился и начал укладывать журналы на столике в аккуратную стопку. Искоса и пристально он взглянул на Флинна.
— Думаю, и для того, и для другого, — ответил комиссар.
— И много членов насчитывает этот клуб? — осведомился Флинн.
— Не знаю, сколько именно, Френк. А вы знаете? — спросил Д'Эзопо слугу.
— Нет, сэр.
— Лично я членом не являюсь, — сказал Д'Эзопо. — Меня просто пригласили на уик-энд.
Коки опустил пустую чашку на поднос, который Тейлор оставил на столике. Затем, приволакивая левую ногу, принялся бесцельно расхаживать по комнате.
— Коки, — сказал Флинн, — стало быть, ты у нас гость гостя гостя. Очень деликатная ситуация. В связи с чем, я так понимаю, постели нам с тобой придется застилать самим.
Тейлор взял поднос и громко рассмеялся.
— А кстати, наш Коки узнал мужчину, который выходил из дома. Это был губернатор Кэкстон Уилер, — заметил Флинн.
— Вот как? — равнодушно бросил Д'Эзопо.
— Да. И еще Коки говорит, что губернатор вроде бы собирается баллотироваться в президенты.
Д'Эзопо пожал плечами:
— Что ж, все возможно… как ты сам говоришь.
Тейлор вышел из комнаты.
Флинн допил чай.
— Эдди, — сказал он, — зачем меня позвали?
— Несчастный случай, Френк.
— О боже! — воскликнул Флинн. — Человек вот уже тридцать лет в полиции и прибегает к таким эвфемизмам! Говори толком, дружище, кто кого пришил и за что?
Д'Эзопо колебался:
— Ну, скажем, так. Один человек чистил ружье, нечаянно спустил курок и погиб.
Флинн изобразил неподдельное изумление.
— Ружье? Какая нелепая трагическая ошибка! Даже тот, кто сроду не держал в руках ружья, способен определить, заряжено оно или нет.
Д'Эзопо промолчал.
— Кстати о птичках, Эдди, — тихо заметил Флинн. — Проработав в полиции почти тридцать лет, ты вроде бы и сам мог расследовать этот несчастный случай, разве нет? К чему понадобилось вызывать меня?
— Мне не хотелось бы, — уклончиво ответил Д'Эзопо. Затем помолчал, собираясь с мыслями. — Вообще-то верно, Френк. Двадцать семь лет службы в полиции… Но я начинал мальчиком на побегушках. Пришел из армии. Прошел все положенные ступени. Учился на вечернем отделении Северо-Восточного университета,[2] получил степень доктора философии. Все сам… вот так, своими руками и умом. У жены большая семья. По всему городу сплошные родственники. У некоторых из них политические амбиции. Все они люди с безупречной репутацией и мечтают сохранить ее. И им вовсе ни к чему, чтоб я… э-э…
— Чтобы ты себя скомпрометировал или впутался в какое-нибудь грязное дельце, верно? — закончил за него Флинн.
— Просто я знаю фараонов, Френк. Ловкачей разных знаю. И с кое-какими политиками знаком. Несколько раз меня даже приглашали в «Гарвард клуб» и в «Алгонкин клуб»…[3]
— Ну а в такое место, как это, впервые, да?
— Но с этими людьми я просто мало знаком, Френк.
— И это тебя пугает, верно?
— Я ни разу не видел полного досье на тебя, Френк. А сержант Уилен распространяет какие-то дурацкие слухи о неких таинственных собраниях на аэродроме Хэнском и прочих местах, которые ты посещал.
— А-а, Гроувер… — мрачно протянул Флинн. — Будь у него мозги вместо языка без костей, он бы принес людям куда больше пользы.
— И сколько раз я разрешал тебе бросить все дела и отлучиться? Исчезнуть неведомо куда, неведомо зачем и проводить время бог знает с кем? А в отчете всегда значилось, что у тебя или приступ аппендицита, или колит, и я всегда подписывал их. Сколько раз тебе удаляли аппендицит, а, Френк?
— Сейчас пересчитаю шрамы.
— Подозреваю, что все это чистой воды жульничество, большая лажа, иначе не назовешь!
— Эдди, — заметил Флинн, — а речь-то у тебя становится все более цветистой.
— Именно, — сердито сказал комиссар. — Потому как последнее время я только и знаю, что подписывать какие-то подозрительные объяснительные записки, а потом толкать на обедах речи о безупречной репутации людей в синей форме.
Из холла на входе донесся какой-то грохот. Затем мужской голос произнес:
— Никогда не рыбачил при таком великолепном освещении. Полная корзина рыбы, а до завтрака еще целый час! Интересно, может, мы установили своего рода рекорд?
— Сомневаюсь, — ответил другой голос.
Д'Эзопо умолк.
В комнату вошли двое мужчин в костюмах для рыбной ловли и длинных шерстяных носках. Они удивились, увидев посторонних.
Коки перевел настороженный взгляд с них на Флинна.
Лицо одного из рыбаков показалось Флинну знакомым. Он видел его на экране телевизора, снимки этого человека мелькали в газетах.
— Доброе утро, — сказал мужчина.
— Доброе утро, — откликнулся Д'Эзопо.
— Позвонить, что ли, Тейлору? — спросил второй.
Затем пересек комнату, подошел к столу с напитками и налил себе на три пальца виски «Уайлд терки». И одним махом осушил содержимое стакана.
— А они действительно кусачие, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Второй мужчина надавил на кнопку в стене и тоже подошел к столу. Каждый сделал себе по коктейлю в высоком бокале — виски, лед, тоник.
Из боковой дверцы, что у камина, вынырнул Тейлор.
— Тейлор, — сказал один из рыбаков, — мы оставили сапоги и корзины с рыбой в прихожей. Полные до краев.
— И сапоги, и корзины! — рассмеялся второй.
— Корзины полные, — уточнил первый. — Но старина Хевитт уже не тот, нет.
Тейлор кивком дал понять, что понял распоряжение, затем обратился к комиссару Д'Эзопо:
— Мистер Рутледж слышал, что прибыл мистер Флинн. И хотел бы, чтоб вы оба поднялись к нему, прямо сейчас.
— Хорошо, — Д'Эзопо с несвойственной ему торопливостью двинулся к двери. И оглянулся посмотреть, следует ли за ним Флинн.