Глава 6
– Хочу сразу прояснить: это не свидание. Я просто хотела извиниться за вчерашнее. И еще. Вы очень нравитесь моей подруге. Знаю, это звучит странно. Вы, наверное, спросите, почему она сама вас не пригласила? Она не такой человек. Но дайте ей шанс. Она может казаться колючей и замкнутой, но в глубине души она… Она… Чудесная! Смелая, умная… Приглядитесь к ней! Поверьте, таких девушек вы еще не встречали! Только прошу вас, пусть этот разговор останется между нами.
Ярослава репетировала свою речь много раз. И перед зеркалом, и перед фронтальной камерой телефона, и в беседе с домашним голосовым помощником. Даже записала пару дублей для надежности! Не каждый актер мыльных опер так готовится к съемкам, как Яся – ко встрече с Кириллом. Подумать только! Ради одного смазливого самовлюбленного хипстера Ветрова нарушила все свои жизненные устои. Во-первых, сама позвала парня в ресторан, да еще и за свой счет, во-вторых, поссорилась с подругой, а в-третьих – что самое удивительное, – пришла на встречу вовремя.
Они договорились на шесть часов, и уже без пяти Яся, то и дело поглядывая на фитнес-браслет, металась у входа в библиотеку. Три с половиной тысячи шагов на одном месте! Кто бы сказал ей раньше, что она будет нервничать из-за парня, как папа перед налоговой проверкой, она бы лишь снисходительно рассмеялась. Но вся эта история с Женей заставила Ветрову изнывать от мук совести. Все валилось из рук, контур губ пришлось перерисовывать трижды, а верные подписчицы так и не дождались от своей гуру ни одного поста за день. Ни единого!
Теперь затея вызвать Женю на дуэль уже не казалась Ясе такой блистательной. Ветрова любила нравиться людям и, к своему стыду, до сих пор расстраивалась из-за каждого хейтера в сети. А тут жить, зная, что тебя ненавидит лучшая подруга… Невыносимо!
Поэтому Яся придумала новый план. Прямо при встрече рассказать обо всем Кириллу, отправить их с Женей в «Адажио» и ждать, пока та наконец не оттает. Однако время шло, а рассказывать было некому.
Сначала Ветрова рассердилась. Чтобы какой-то парень – даже не десятка, восьмерка максимум – ее продинамил?! Он не заслужил не то что речи, он и Жени-то недостоин!
Потом, когда приступ злости поутих, Яся заметила на парковке кроссовер Санина, и вот тут ей стало по-настоящему любопытно. То есть в библиотеку он все-таки приехал, но умудрился проскользнуть внутрь мимо нее. Пошел погреться? В июльское-то пекло? Вряд ли. Забежал по малой нужде? О’кей, но не мог же он облегчаться уже двадцать минут кряду! Ветрова с подозрением покосилась на двери в библиотеку: оттуда на нее с плаката надменно взирала какая-то старуха в черном. «Илона Веригина. Поэтический вечер», – гласила витиеватая надпись. Неужто Кирилл настолько любит стихи, что не удержался и, забыв об ужине с красивой девушкой, ломанулся навстречу искусству? Яся усмехнулась. Что-то ей подсказывало, что Санин – личность куда более приземленная. А значит, в библиотеку его заманила Женька. Вопрос только, как ей это удалось.
Заинтригованная до кончиков ушей, Ветрова побежала внутрь. В холле Агафоновой не было, в читальном зале – тоже, а в большом… Стоило Ясе переступить порог большого зала, как она поняла, что это было ошибкой. В оглушительной тишине перед публикой стояла та самая старуха с плаката. Появление Ветровой явно прервало ее на полуслове, и теперь эта Ираида, Элеонора, или как ее там, глядела на незваную гостью с неприкрытой враждебностью. Люди стали оборачиваться на Ясю, кто-то неодобрительно цокнул, и Ясе ничего не оставалось, кроме как прошептать: «Извините!» – и, вжав голову в плечи, присесть на ближайший свободный стул.
– Воронье! – громогласно воскликнула поэтесса, возведя руки к потолку.
Яся аж вздрогнула. Подумаешь, зашла не вовремя, что уж так теперь оскорблять-то ее при всех!
– Простите, я ж не нарочно… – виновато пробормотала Яся.
– Черное воинство врановых бесов дымом и сажей взметнулось над лесом… – продолжала декламировать поэтесса, и Яся выдохнула: это точно не про нее.
Пока собравшиеся вкушали всю прелесть искусства из уст самого автора, Ветрова огляделась в поисках пути к отступлению: стихи в ее планы на сегодня не входили совершенного точно. Как, впрочем, и в планы на всю дальнейшую жизнь. Выждать бы только удобный момент… Однако старуха и не думала останавливаться. Тянула гласные, рычала, вскрикивала, зловеще шептала, но сколько Яся ни силилась, уловить смысл так и не смогла.
Впрочем, не зря говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло. Когда Ветрова уже готовилась проститься с рассудком, в зале наконец появилась Женя. Хитрюга не стала наступать на те же грабли, что и Яся, – она вошла незаметно, почти просочилась из какого-то угла, как полтергейст, и, сливаясь со стеной, прокралась к свободному месту. И вот тут-то судьба сыграла на руку Ветровой, потому что это самое свободное место оказалось аккурат на соседнем стуле.
Увидев Ясю, Женя замерла, потом резко дернулась, словно к стульям было подведено электричество.
– …Клювы терзали гниющую плоть, кости стремились в труху размолоть, – с надрывом вещала жуткая старуха, пока вдруг не замолчала. Видимо, это означало конец ее шедевра.
Надо отдать Жене должное, она воспользовалась ситуацией с умом. Не стала садиться, а сделала вид, будто только что вскочила – от восторга, не иначе. Принялась яростно аплодировать, с каждым хлопком все сильнее отдаляясь от Ветровой. Но Яся всегда умела схватывать на лету.
– Браво! – возопила она, поднявшись, и окинула зал взглядом, полным укора. Мол, вам тут человек душу наизнанку выворачивает, а вы сидите.
Эффект толпы, многократно описанный учеными, сработал и сейчас: люди принялись вставать один за другим, – а кому захочется выглядеть невеждой среди настоящих ценителей прекрасного?
– Вообще-то это была только первая поэма цикла… – пробормотала поэтесса удивленно. Наверное, не привыкла к таким бурным овациям.
Но Яся ее уже не слушала. В два прыжка она оказалась рядом с Женей и крепко вцепилась в ее запястье, не оставив ни единого шанса на побег.
– Где Кирилл? – прошептала Ветрова, наклонившись к уху подруги.
– А что, он не пришел на ваше свидание? – Агафонова пыталась выглядеть издевательски равнодушной, но Яся по учащенному пульсу Женьки сразу поняла: та дико нервничает. Для человека, у которого обычно всего два состояния – пофигизм и злость, – это было слишком уж подозрительно.
– Не пришел. И ты мне сейчас же расскажешь почему.
– Понятия не имею! Может, ты просто не в его вкусе? – Женя отдернула руку.
– Мы договорились встретиться здесь! – прошипела Ярослава. – Машина его здесь! Что ты ему наплела?
– Ничего! И вообще, у меня дела… – Агафонова снова попыталась скрыться, но трюк с полтергейстом на сей раз не удался.
Во-первых, потому что зрители опустились на свои места, и поэтесса, прокашлявшись, вооружилась кипой бумажек – а это явно предвещало новый виток невыразимых страданий, избежать которых было бы со стороны Жени крайне невежливо, – а во-вторых, потому, что на пути у Жени возникла ее начальница. Агафонова много рассказывала про нее, и это только утвердило Ветрову в мысли: лучше уж выйти замуж, чем всю жизнь работать на эдакую зверюгу.
– Даже не думай! – одними губами произнесла сурового вида женщина и кивком указала на стул.
Этого хватило, чтобы Женя мгновенно села, сложив руки на коленях, как примерный октябренок. Ясе, правда, тоже пришлось остаться – момент исхода был упущен, – но теперь ее досаду скрашивал тот факт, что мучиться предстоит не ей одной. К тому же Ярослава надеялась наконец объясниться с Женей. Чем не идеальная возможность? В школе ведь они могли перешептываться уроки напролет. Да и Агафонова в присутствии такой толпы народу точно не начнет шуметь и ругаться. Выслушает – а куда деваться? – волей-неволей успокоится, и к концу второй поэмы они вместе посмеются над своей глупой войной. Главное – чтобы обошлось без жертв. Слишком уж хорошо Яся знала, на что способна Женя в пылу азарта. Вдруг она уже наворотила делов и заперла своего Санина в подсобке? Хотя… Нет, это было бы чересчур даже для Агафоновой.
– Слушай, насчет Кирилла… – доверительно начала Яся, но Женя и слушать ее не стала. Шарахнулась, возмущенно округлила глаза и прижала палец к губам. Мол, тишина должна быть в библиотеке.
Что ж, ждать Ветрова умела. Пока старуха читала стихи, подозрительно похожие на предыдущие, но уже про коршунов – вероятно, с птицами ее связывала какая-то детская травма, – Ярослава украдкой сделала селфи и сочинила короткий пост о том, как внутренняя красота поддерживает внешнюю. Потому что в какую бы переделку ни попал истинный блогер, он всегда найдет способ выжать из этого лайфхак. «Мы все знаем толк в макияже, – вдохновенно напечатала Ветрова. – Но ни одна тушь, что бы ни обещала нам реклама, не добавит взгляду такой же глубины и выразительности, как поэзия. Читайте! Слушайте! Развивайтесь! И помните: глупых женщин любят только глупые мужчины!» Добавив для яркости пару эмодзи с цветами, Яся, довольная собой, нажала на кнопку «опубликовать» – и крошечный бумажный самолетик понес ее мудрость в массы. К тому моменту, как поэтесса утихомирилась окончательно, пост Ветровой успел набрать больше тысячи лайков.
Окрыленная своей находчивостью и тем фактом, что стихов больше не будет, Яся снова поймала подругу в тиски.
– Я не отстану! – предупредила она Женю. – Давай так: ты скажешь мне, где Кирилл, а я…
Но договорить ей было не суждено. Кто-то в небесной канцелярии явно перетасовал карты: если обычно со всех сторон дергали именно Ярославу – писали, звонили, просили совета или сфотографироваться, – то теперь вдруг звездой стала Агафонова. Ветрова отчаянно не понимала, что происходит и почему люди, которые пришли на концерт Веригиной, вместо того чтобы бежать за автографом своего кумира, дружно обступили Женю.
Впрочем, удивлялась Яся недолго. Сначала она узнала в толпе того парня-астматика, который вчера играл с Женей в «Камень драконов». Его трудно было не заметить: длинный и худой, как лакричная палочка, он из-за своего роста стал бы готовой мишенью для снайпера даже в многотысячном шествии по улицам города. Приглядевшись повнимательнее, Ветрова увидела и знакомые усы. Их обладатель –