—Валечка — очень хороший мальчик, ты о нем заботься. Не обижай его. Мой внучек заслуживает хорошей девушки. Такой, как ты, Катерина,— я попыталась открыть рот, чтобы возразить ей, но тетя Таня быстро пробормотала «Ну вот. Мне пора. Увидимся еще» и пулей вылетела в прихожую, оставив меня в полном недоумении.
Быстров попросил дождаться его возвращения, поэтому нам с Лари пришлось остаться в квартире без хозяина. Намериваясь скоротать время, я вновь взялась за учебники. Этот предмет мне давался хорошо. И я могла бы не волноваться за экзамен, но… было одно не очень приятное обстоятельство. Доцент Кривошеин — мой экзаменатор, на протяжении всего семестра уделял мне слишком много какого-то странного внимания. То после занятий оставит, а сам круги вокруг нарезает и смотрит на меня маслеными глазками. То доклад заставит готовить, отправив меня в библиотеку, где мы почему-то снова с ним встречаемся. И взгляд у этого сорокалетнего хлыща мне никогда не внушал особого доверия — скользкий, пристальный и раздевающий. Так что встречаться, в очередной раз с Германом Павловичем у меня не было ни малейшего желания, а тем паче, что-то ему сдавать.
Наконец, вернулся Валя. Был уже вечер, а ему сегодня дежурить. Я попыталась отбиться от изъявленного им желания проводить меня до дома, но парень уперся, доказывая мне необходимость данного мероприятия. На работу он решил отправиться сразу после, не заезжая больше к себе. Вздохнув, я смирилась со своей участью, так как спорить с ним было бесполезно, к тому же его внимание мне льстило. Доведя меня до подъезда, Валентин негромко спросил:
—Ты не боишься ночевать одна?
—Нет,— я улыбнулась.— Со мной ведь пес. Он меня в обиду не даст. К тому же, некого теперь бояться, ведь вымогатели арестованы, а муж, бывший муж, сбежал.
Он немного помолчал, задумчиво глядя на меня, потом снова заговорил:
—Вот и решились твои проблемы, Катюша,— его голос стал печальным.— Я сделал все, что смог. Наверное, пришло время незаметно удалиться?— он смотрел на меня так, будто ждал возражений, но я молчала, изучая черты его грустного лица.
В конце концов, парень не выдержал затянувшуюся паузу и честно поинтересовался:
—Ты хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни вместе с памятью об удачно закончившихся неприятностях?
—Нет, конечно,— удивленно моргая, ответила я.— Разве мы не друзья?
Собеседник облегченно вздохнул и усмехнулся. Его глаза стали веселыми, словно грусти в них никогда и не было.
—Друзья,— уверенно заявил Быстров, затем, подумав немного, добавил.— Можно я встречу тебя завтра после экзамена?
—Как пожелаешь,— вспомнив его любимую фразу, проговорила я тихо.
Мы расстались. Валя уехал на работу, а я, в сопровождении вдоволь нагулявшейся по дороге собаки, поднялась в свою квартиру. Дома было пусто и тихо. Мне стало как-то неуютно одной. Тем более, после столь насыщенных дней. Тишина, царившая вокруг, казалась мне угнетающей. Холодильник был пуст, а ведь я с утра еще ничего не ела. Желудок при виде кухни жалобно заныл, требуя немедленно наполнить его. Пришлось плестись на ночь глядя в магазин. Лари я благоразумно оставила дома, чтобы поход за продуктами не превратился в очередную собачью гулянку. Возвращаясь обратно с полным пакетом, я внезапно ощутила чей-то взгляд, прожигавший мою спину. Обернувшись и настороженно осмотревшись по сторонам, я не заметила ничего подозрительного.
—Наверное, показалось,— успокоила я сама себя, хотя мысль о чьем-то незримом присутствии намертво засела в голове.
Большую часть ночи мне пришлось посвятить учебникам и тараканьим боям, вернее, сражалась исключительно я, а они старательно убегали, прячась за полками, как настоящие трусы. Поспать мне удалось всего несколько часов, а с утра я уже была готова к исполнению своей святой обязанности — выгулу четвероногого питомца. Впереди предстоял экзамен у господина Кривошеина. Одна мысль о данном субъекте портила мне настроение. Но потом намечалась встреча с Валентином, и это радовало. Нужно было решить вопрос: краситься или нет? Для Германа Павловича я не хотела приводить свое лицо в более привлекательный вид, для Вали — наоборот. В конечном итоге, второй вариант одержал победу, и я занялась своей внешностью. Слава Богу, времени у меня на это было предостаточно. Выход в университет планировался только через два часа.
Прежде всего, я вымыла свои не очень-то длинные волосы, которые давно уже мечтали о порции душистого шампуня. Однако у меня, в свете последних событий, до этого никак не доходили руки. Высушив рыжую блестящую копну феном, по счастливой случайности забытым моим бывшим супругом, я принялась укладывать пряди плойкой, чтобы придать прическе более ухоженный вид. Затем настала очередь косметики. Хотелось чего-нибудь яркого, необычного. Покрутив в руках коробочку с тенями, я выбрала сине-голубую гамму и активно разрисовала ею свои веки. Получилось неплохо. Нежный перелив поднебесных цветов красиво гармонировал с моими светло-голубыми глазами. Чёрная тушь и такого же цвета подводка, подчеркнувшие контур глаз, прекрасно дополнили мой макияж, сделав взгляд выразительным и немного загадочным. Я едва коснулась бледно-розовой помадой губ, решив оставить их как можно более естественными.
Закончив возиться со своим лицом, я принялась подбирать гардероб, который должен был подходить к созданному мною образу. Откопав в самой глубине шкафа короткое темно-синее платье со строгим вырезом и длинными узкими рукавами, я начала его экстренно отпаривать, чтобы придать выбранной одежде надлежащий вид. В конце концов, выглаженный наряд, мягко облегающий мою фигуру, был довершен длинной цепочкой с крошечным квадратным кулоном, внутри которого синим пламенем горел прозрачный камень. Я уложилась точно ко времени. У меня даже осталось несколько минут на то, чтобы отдать указания лежащему в прихожей псу.
—Никому не открывай дверь,— на полном серьезе говорила я Лари, обуваясь.— И трубку тоже не бери. Короче, веди себя хорошо. Будь паинькой и жди меня.
Потрепав собаку по холке, я вышла из квартиры, закрыв за собой дверь на замок.
Когда я оказалась в стенах родной «Медухи», ко мне тут же подлетела, выскочившая откуда-то сбоку, Верка. Ее щеки раскраснелись, а в глазах горело любопытство.
—Я тебя уже полчаса жду!— воскликнула подружка, не давая мне опомниться.— Ну, как? Ты развелась?
—Да,— наконец, умудрилась я вставить слово.— И, кстати, здравствуй.
—Привет!— бросила собеседница мельком, и снова затараторила.— Как все прошло? Сергей не приходил на заседание? Ты будешь получать алименты? А когда ты теперь увидишься с Валей?
Я вытаращила на нее глаза, потом хитро улыбнулась и тихо ответила:
—Начну с конца,— а затем после многозначительной паузы продолжила: — Быстров собирается встретить меня после экзамена.
Верка одобрительно кивнула и вновь приняла выжидающую позу, свидетельствовавшую об ее повышенном внимании ко мне и моему рассказу.
—От алиментов я отказалась, чтобы избавить себя от лишних заморочек с Орловым. Серега после своего исчезновения не появлялся ни в суде, ни дома, ни, вообще, на моем горизонте. Сбежал, как трусливый заяц. Даже смешно. А ведь опасность уже миновала.
—То есть?— подруга приподняла свою изящную тонкую бровь в знак удивления.
—Вчера арестовали вымогателя.
—Здорово!— она искренне обрадовалась.
—Не то слово! Я сама все видела,— с азартом начала я и… выложила слушавшей с открытым ртом собеседнице события прошлого дня.
—Вау,— восхищенно произнесла Вера, когда я, наконец, закончила.— Это круто!
—О чем секретничаете, девушки?— голос подошедшего незаметно Андрея заставил нас вздрогнуть от неожиданности.— Катя, ты сегодня такая экстраординарная.
—Чего, чего?— не поняла я.
—Необыкновенная, наверное,— подсказала подруга, криво усмехаясь.
—Ты зришь в корень, Вера,— важно отметил парень, поправив на шее свой любимый серый с красной полосой галстук, и снова обратился ко мне.— Катерина, я должен заметить, что внешнее перевоплощение женщины связано с ее внутренним эмоциональным состоянием.
—Возможно,— чуть заметно улыбаясь, подтвердила я.
—Вот, например, летом подсознательное возбуждение представительниц прекрасного пола заметно по их одежде,— продолжал философствовать на свою излюбленную тему Андрюша.— Девушки носят прозрачные маленькие топы, сквозь которые видна их грудь потому, что хотят секса. Это и есть проявление их внутреннего «я».
На моем лице отразилось нечто среднее между удивлением и полным несогласием, Верка же едва сдерживала смех, отчего ее лицо заметно покраснело.
—А зимой,— «Мистер галстук» сделал многозначительную паузу,— для выражения все той же подсознательной сексуальной энергии вы прибегаете к макияжу, как ты сегодня.
—Хочешь сказать, что я озабоченная?— мои брови поползли вверх.
—Не так грубо, конечно,— снисходительно улыбнулся собеседник.— Но, вообще-то, да.
—Вот спасибо!— нервно хихикнула я и, схватив, давящуюся смехом подружку под руку, потащила ее к кабинету, где должен был состояться экзамен.
—Не надо обижаться, Катя. Это же очевидно и просто, как мир.
—Боюсь тебя разочаровать, дорогой,— обернувшись, бросила я сухо.— Но мир прост, лишь в твоей несложной голове, а для меня он очень и очень разнообразен.
Начался экзамен, сдавать который у меня не было никакого желания. В конце концов, я все-таки завалилась в аудиторию с абсолютно отрешенным видом. Кривошеин принимал по одному студенту, как стоматолог. И меня почему-то начало знобить, будто я и вправду пришла на прием к зубному врачу.
—Здравствуйте, Катерина,— улыбаясь, сказал преподаватель.— Вы сегодня прекрасно выглядите, надеюсь, что знание Вами моего предмета столь же прекрасно,— слащавость его голоса меня раздражала, а шаривший по моей фигуре взгляд приводил в бешенство.
Усилием воли подавив поток негативных эмоций, я натянула на лицо маску спокойствия и негромко сказала:
—Спасибо, Герман Павлович. Надеюсь, Вы правы.