—Десять дней назад меня похитили двое бритоголовых парней, затолкав в машину неподалеку от дома. Я умудрилась разбить их автомобиль, за что эти хлопцы вымогали большую сумму денег. Но у них ничего не вышло, так как за день до расплаты «Отряд по борьбе с организованной преступностью» сцапал всю честную компанию прямо на Московском проспекте. Сейчас те, о ком я говорю, сидят в следственном изоляторе.
Собеседник выспросил у меня все подробности этой истории, он выглядел чрезвычайно озабоченным и очень заинтересованным. Когда Степан Степанович подробно записал мой рассказ, он негромко сказал:
—Возможно, они кого-то наняли, чтобы отомстить Вам.
—Нет, их арестовали совсем по другой причине, я сама видела,— уверенно откликнулась я.
—И все же… стоит проверить версию,— он улыбнулся.— А Вы пока будьте осторожней.
—Постараюсь.
Мы распрощались у двери его кабинета, до которой Петров меня проводил. Мне был приятен следователь. В нем чувствовалась доброта и ум, любовь к своей работе и человеческое отношение к людям. И трудился мой новый знакомый не за галочки, а на благо общества, в этом я не сомневалась. Наши с ним отношения перешли из сугубо формальных в более теплые и дружеские, я ощущала его заботу о моей судьбе и его беспокойство за мою жизнь. Одним словом, у меня появился человек, к которому в трудную минуту я всегда могла обратиться. И обращалась, потому что эти самые минуты больно уж зачастили.
Выйдя на улицу, я задумалась. А вдруг, и правда, Саха с его друзьями наняли маньяка, чтобы попугать меня? Хотя… стоп! Вымогателей интересовали деньги, а «полосатого урода» — мое тело. Неувязочка получается. Скорей всего, первое нападение десятидневной давности не имеет ничего общего с тем кошмаром, в котором я живу последние трое суток.
Доехав на автобусе до нужной остановки, я медленно побрела к дому, размышляя на тему связи многочисленных попыток изнасилования за время моей сумасшедшей по накалу страстей сессии. Сзади послышались торопливые шаги. Я обернулась, заметив, как за мной следует высокий молодой парень, одетый во все черное. Сердце замерло. Я прибавила скорость, стараясь оторваться от преследователя, неустанно идущего следом. Однако он нагнал меня, опустив на плечо руку, и вежливо сказал:
—Девушка, Вы забыли на сиденье пакет,— протягивая мне потерянную вещь, он улыбнулся.— Почему Вы так сильно побледнели?
Я облегченно вздохнула, забирая пропажу, исчезновение которой даже не заметила. И что меня напугало? Ведь вокруг куча людей, да и светло еще. Зачем нужно было нервничать и убегать? Вот, глупая…
—Спасибо,— я подарила незнакомцу милую улыбку.— Вы очень любезны. А на счет бледности… Я просто устала.
Мы разошлись с ним в разные стороны. Я даже не спросила его имени, как впрочем, и он моего. Вскоре мои уставшие за день ноги, наконец, получили возможность скинуть узкие полусапожки в уютной теплой прихожей, на пороге которой я оказалась.
Лари встретил меня с виляющим в знак приветствия хвостом и довольной пастью, которая без конца зевала, так как пес до моего прихода мирно спал.
—Становлюсь параноиком,— укорила я сама себя, проходя в комнату, чтобы отнести на полку книги. Не придумала ничего лучшего, кроме как заболеть «манией преследования» в самый неподходящий момент.
Я вздохнула, доставая из пакета его содержимое. В руку попал лист, который мне презентовал Егоров. Я задумчиво повертела его и начала читать.
«Психологический портрет насильника»
1.Он, наверняка, имеет непосредственный контакт со своей жертвой. Вероятнее всего, этот человек состоит в кругу ее знакомых или знает жертву по работе, учебе или иным местам общения.
2.Насильник ведет одинокий, скрытный образ жизни…
Зазвонил телефон. Я отложила в сторону труд «Мистера галстука» и направилась в коридор, чтобы снять трубку.
—Алло?— мой голос был спокойным и немного усталым.— Кто это?
—Катя, где тебя черти носят?— сердито проговорил Быстров.
—То есть,— я не поняла, почему он так раздражен.
—Я заходил в университет. Ты ушла оттуда давным-давно. Где ты была все это время?
—Не твое дело,— меня бесил его тон.
—Ты ездила к Андрею?— слова парня звучали как угроза, мне стало не по себе.
—Прекрати допрашивать,— я крепче сжала трубку, чтобы не выронить ее, так как руки затряслись от нервного напряжения, которое с каждой секундой все сильнее нарастало во мне.
—Отвечай,— потребовал собеседник.— Иначе я за себя не ручаюсь.
—Что с тобой?— стараясь усмирить его гнев, поинтересовалась я более мирным тоном.— Собака укусила, или не с той ноги встал?
—Укусила,— спокойно ответил парень.— Причем большая.
Я замерла, не в силах выговорить ни слова. Что он имеет в виду? Или Валя просто шутит?..
—Когда?— наконец, выдавила я.
—Утром на работе, но это не важно.
—Важно,— прошептали мои губы, а пальцы похолодели.— Как все случилось?
—Катерина,— он вздохнул,— Я приеду к тебе сейчас и расскажу, хорошо?
—Нет!— я аж подпрыгнула от такого заявления.— Не вздумай!
—Почему?— собеседник недоумевал.
—Потому что ты и есть маньяк!— позабыв об осторожности, закричала я.— И укусили тебя не на работе, а возле моего дома сегодня, в начале седьмого утра. Это был мой пес! Я сама видела, как он вцепился в твою задницу. Ты, «полосатый кретин», больше не проведешь меня.
—Катенька…— попытался вставить слово в мою тираду Валентин, но я не слушала его, продолжая истерично вопить:
—Никогда не звони мне! Никогда не приходи! И перестань меня преследовать!!! Иначе я сообщу в милицию. Ты понял?!
—Катюша, не совершай ошибку,— он произнес это так печально, что у меня защемило сердце, а из глаз потекли слезы.
—Оставь меня в покое,— всхлипывая, прошептала я и опустила на рычаг трубку.
Громкие рыдания вырвались наружу, как грозовые раскаты приближающейся бури. Дождь из соленых слез становился сильнее, я плакала, как ребенок, сидя на полу и обнимая свои побитые колени порезанной рукой. Мне было так обидно и так страшно… От хорошего настроения не осталось и следа.
Телефон снова затрещал.
—Кто?!— проревела я, заикаясь от мешавших говорить слез.
—Катенька, что с тобой?!— воскликнул встревоженный Андрей.— Я сейчас приеду.
—Не смей!!! Ты тоже маньяк. Я видела твою чертову машину. Вы оба маньяки!!!— я начала рыдать еще громче.
—О чем ты?— он не понял.
—О вас с Валентином,— рявкнула я и выдернула шнур, чтобы лишить проклятый аппарат возможности трепать мне нервы своими идиотскими трелями.
Лари заботливо лизнул меня в нос, сочувственно глядя, как я утираю кулаком непослушные капли, струящиеся из глаз. Я обняла своего четвероногого друга за шею и уткнулась лицом в его лохматый бок.
—Только ты меня любишь, только ты меня защищаешь…— шептали губы, а ладонь беспрестанно гладила верного пса.— Вместе мы справимся со всеми насильниками этого города.
Овчарка не возражала, с удовольствием выслушивая комплименты и получая ласки. Так мы просидели с Лари, по меньшей мере, минут двадцать, потом я, окончательно успокоившись, поднялась на ноги и пошла в ванную, чтобы умыться. Вид у меня был жуткий. Хорошо еще, что мама не имеет возможности лицезреть внешность своей непутевой дочери в данный момент. У нее, наверное, случился бы инфаркт, как минимум. Тщательно ополоснув холодной водой лицо, я почувствовала себя гораздо лучше. Мои волосы спутались, став похожими на огненную паклю, которой совсем не помешала бы обильная порция душистого шампуня. Окинув себя в зеркало скептическим взором, я решила принять душ.
Первый звонок в дверь застал меня сидящей в мыльной воде по плечи. Я непонимающе заморгала, потянувшись к синему махровому полотенцу, которым собиралась вытираться после мытья. Выбравшись из ванной, я замоталась в него и двинулась в коридор, оставляя на полу мокрые следы и крошечные лужи от стекавшей по волосам и телу воды. Лари располагался на коврике и внимательно изучал дверь, забавно поворачивая голову из одной стороны в другую. Он даже гавкнуть не соизволил, лишь с интересом прислушивался к несмолкаемым протяжным звукам, методично повторявшимся снова и снова.
—Кто?— бросив на собаку укоризненный взгляд, спросила я, припав к дверному глазку.
—Катя, открой,— это был голос Быстрова, сам он стоял хмурый и всклоченный, будто собирался на скорую руку. Хотя… наверное, так дела и обстояли, судя по его взъерошенным волосам, осунувшемуся небритому лицу и помятой одежде.
—Ни — за — что!— я обалдела от подобной наглости. Надо же! Притащился ко мне домой после того, как я ему это строго-настрого запретила.— Уходи немедленно, иначе я спущу на тебя овчарку!
Покосившись на того, о ком говорила, я грустно вздохнула. Пугать гостя псом, у которого в глазах любопытство, а морда, как, впрочем, и вся поза, выглядит довольной и расслабленной, смысла не было.
—Ты хоть бы ради приличия зарычал,— пробормотала я, обращаясь к своему питомцу.— Или геройства хватило только на утро?
Лари зевнул и улегся возле моих ног, положив голову на лежавшие рядом сапоги. Он подарил мне преданный взгляд и, чуть-чуть поводив влажным черным носом, закрыл глаза. Я искренне позавидовала спокойствию собаки. Меня же всю трясло от одной только мысли, что Валя здесь. Для пущей верности, надев цепочку на дверь, я сказала:
—Лучше будем общаться по телефону, а сейчас уйди, пожалуйста.
—Это глупо, Катюша,— он говорил негромко, но я хорошо слышала его слова, из-за не очень-то массивной двери.— Я не могу причинить тебе зло, потому что я…
—Оставь меня!— прижавшись спиной к прохладной стене, простонала я, закрывая ладонями уши и морщась, как от боли.
Воцарилось молчание. Когда я отважилась, наконец, убрать от головы руки, оглушительные звуки наполнили комнату тревожной настойчивостью, которая чувствовалась в их повторяющихся трелях.
—Валентин, перестань!!!— завопила я на весь дом.
—Катя, это я,— голос Андрея был встревоженным.