— Чем занимаешься?
—Пытаюсь поесть,— честно ответила я.— А ты?
—Только что приехал домой, и сразу начал набирать твой номер. Извини, я последнее время был не сдержан.
—Пустяки,— мои губы растянулись в улыбку, я, несмотря ни на что, очень обрадовалась его звонку.— Как твоя нога.
—В порядке,— он помолчал.— А откуда ты знаешь, что меня собака укусила за ногу? Разве я говорил тебе об этом?
—Нет.
—Тогда, как ты догадалась?— тон собеседника стал настороженным.
—Интуиция,— соврала я, не желая признаваться в том, что наблюдала за парнями из окна.
—Катя,— серьезно произнес он.— Ты, действительно, думала, что я могу оказаться маньяком?
«И сейчас думаю»,— едва не сорвалось с моих губ, но я вовремя спохватилась и вежливо сказала:
—Нет, конечно. У меня просто разыгралось воображение.
—Я рад, что ты это понимаешь,— Валя усмехнулся.— Ну, а если подозрения сняты, может, встретимся сегодня?
Мой испуганный взор уставился на телефонный аппарат, а язык отказывался поворачиваться, упорно продлевая и без того затянувшуюся паузу. Верочкин совет мне бы нынче не помешал, но она осталась на кухне, а позвать ее я почему-то не решалась.
—Катенька, ты слышишь меня?— беспокойно спросил Быстров.— Ты в порядке?
—Да,— наконец, взяв себя в руки, проговорила я.— Но со встречей ничего не получится.
—Почему?— печально поинтересовался он.
—Я жду приезда родителей,— врать было тяжело, но другую отговорку мне придумать не удалось.
—И что? Я с ними с удовольствием познакомлюсь,— оживился Валентин, чем поверг меня в полное замешательство. Немного подумав, я начала оправдываться:
—У меня был тяжелый день, сейчас нагрянут гости, к тому же Верунчик приехала. Давай в другой раз?
—Но мне надо тебя увидеть,— возразил парень.
—Зачем?— я насторожилась.
—Соскучился,— раздраженно процедил Валя, его настроение заметно испортилось.— Тебе ведь надо гулять с Лари, я могу составить компанию.
—Мы уже погуляли,— я вновь прибегла к обману, стараясь изменить его решение во что бы то ни стало приехать ко мне.
—Скажи честно, ты просто не хочешь со мной встречаться,— рявкнул собеседник и, не дав мне сказать ни слова, бросил трубку.
—Очень даже хочу,— обиженно пробубнила я, но в ответ услышала лишь короткие гудки.— Псих ненормальный!
К столу я вернулась с полным отсутствием аппетита, о чем красноречиво свидетельствовала кислая мина на моем помрачневшем лице.
—Ты чего?— встревожилась подруга, заметив в каком я состоянии.
—Он бросил трубку,— глотая слезы, сообщила я.— Он точно маньяк. И ведет себя подобающим образом.
Мои всхлипывания быстро перешли в откровенный рев, глаза покраснели от обилия воды, стремительно стекавшей из них на щеки и грудь. Утирая слезы, я бормотала всевозможные проклятья в адрес спасателя. Вера молча наблюдала за мной, укоризненно качая головой. Наконец, ей все это надоело, и она громко заявила:
—Хочешь отправить их обоих в тюрьму? Позвоним твоему следователю и расскажем о наших подозрениях. Пусть сами потом выкручиваются.
—Нет!— мгновенно перестав плакать, воскликнула я.
Мой поспешный протест вызвал на физиономии собеседницы довольную улыбку.
—А чего ты тогда ноешь, если не хочешь никого сдавать в милицию?
—Я по нему соскучилась,— моё честно признание сопровождалось вновь начавшимися всхлипываниями.
—Ох, Катя, Катя,— засмеялась подруга, наливая мне холодную воду, чтобы я, выпив, поскорее успокоилась.— И угораздило же тебя влюбиться в насильника.
—А может, Валя все-таки не преступник?— робко предположила я, с надеждой посмотрев на загадочно улыбающуюся Верку.
—У тебя появились сомнения?— радостно спросила она.— Ну, наконец-то!
—Думаешь, Быстров и та «полосатая тварь» — разные люди?— я оживилась, перестав скулить.
—Уверена!— торжественно сообщила собеседница.— Маньяк, вероятней всего, Андрей.
—Ну, спасибо,— я снова сникла.— Ты просто его не знаешь, поэтому так говоришь.
—В любом случае, Катя, старайся, находясь в обществе этого человека, быть постоянно на людях.
—Ладно,— я почти совсем успокоилась и теперь могла соображать, вполне, трезво.— Эрмитаж — место подходящее, как, впрочем, и метро, и «Медуха», и город в обеденное время.
Больше нас никто не тревожил звонками, чему мы обе были очень даже рады. Выгуляв пса, который в десять вечера принялся жалобно скулить под дверью, вооружившись предварительно своим поводком и моими сапогами, символизирующими для него поход на улицу, мы с подругой вернулись домой. Наступило время ложиться спать. Я разобрала двуспальную тахту и, забравшись к стенке, улеглась. Верка должна была лечь с краю, но ей почему-то не спалось. Поворочавшись немного, она недовольно села и сказала:
—Пойду приму ванну, иначе всю ночь промаюсь от бессонницы.
—Как хочешь,— пробурчала я из своего угла, у меня со сном отношения были гораздо более тесные.
Однако отправиться в объятья Морфея мне, увы, не удалось. Как только я осталась одна, телефон вновь напомнил о своем существовании.
—Без пятнадцати двенадцать… кто еще в такой час вздумал позвонить?— недовольно бормотала я, на ощупь, выбираясь из комнаты в темный коридор.
По шуму воды я поняла, что подруга моется.
—Да?— подняв трубку и прекратив тем самым истеричный вопль бордового аппарата, спросила я.
—Катерина, Вы еще не спите?— это был голос Степана Степановича.
—Нет, вообще-то, а что?— я встревожилась, столь поздний звонок следователя меня сильно удивил.
—Вашего маньяка поймали!— радостно сообщил Петров.— Мы бы хотели провести очную ставку прямо сейчас, если Вы, конечно, не против.
—А что я должна делать?— не зная радоваться, или горевать, поинтересовалась я тихо. Данное известие застало меня врасплох.
—Подойдите к остановке, я Вас там буду ждать через пять минут, и мы поедем в отделение, где сидит преступник. Сможете?
—Хорошо,— я по-прежнему чувствовала себя как-то неуютно.
—Тогда, до встречи!— сказал собеседник, после чего до моих ушей долетели короткие гудки.
Решив не вытаскивать Верку из ванной, я нацарапала ей огрызком попавшегося под руку карандаша записку и, второпях одевшись, выскочила из квартиры. Вокруг было темно и безлюдно. Снег потрескивал под тяжестью моих сапог, позволяя слышать каждый шаг. Кое-где светились окна близлежащих зданий, а вдалеке я заметила мирно бредущую пару, созерцание которой предало мне уверенности. Быстро перебирая ногами, я заспешила к назначенному Петровым месту встречи.
На остановке никого не было. Пустая скамейка навевала на меня тревогу. Даже одиноких ночных прохожих по близости не наблюдалось, город как будто вымер. Остался лишь хруст и треск проводов, да еще тусклый свет серых высоких фонарей, мерно покачивающихся в такт сильным порывам ветра.
Мне стало холодно и страшно. Находиться здесь одной, совершенно не хотелось. Я бросила пару настороженных взглядов по сторонам, пытаясь найти глазами приближающуюся фигуру следователя, но, как это ни печально, его нигде не было. Внезапно я услышала чьи-то легкие шаги, доносящиеся сзади. Резко обернувшись, я уставилась на угол остановки, из-за которого с минуты на минуту должен был выйти идущий сюда человек. Сердце замерло, искренне надеясь, что сейчас я увижу Петрова, а не кого-нибудь еще.
И тут он появился… Как только моим глазам представился уже знакомый полосатый «петушок», я со всех ног кинулась бежать в сторону дома, боясь обернуться. Шаги за спиной не утихали, напротив, они становились все более отчетливыми. Преступник нагонял меня. Я задыхалась от ужаса, ледяной змеей обнявшего душу. Силы постепенно покидали меня. Скорость, помимо моей воли, замедлялась. И тут я споткнулась обо что-то, с трудом сумев удержать равновесие, из-за этого потерялись драгоценные секунды.
Теперь он точно меня поймает! Обречено обернувшись, я устремила взор на насильника, придя к выводу, что спасаться бесполезно. Но… его нигде не было. Как будто мой преследователь провалился сквозь землю. Кругом тихо спокойно и ни одного прохожего. Испуганно озираясь, я начала пятиться, боясь, что мираж исчезнет, и маньяк снова выскочит из-за какого-нибудь здания. Однако опасения мои были бесплодными, так как преступник больше не появлялся. А, может, его и вовсе не было. Просто воображение разыгралось…
Я, в мгновение ока, добралась до подъезда, намериваясь поскорее попасть домой. Открыв дверь парадной, я едва не налетела на стоящего там Валентина.
—Ты где ходишь, Катя?— хмуро спросил он, изучая мое бледное от пережитого кошмара лицо.
—Звонил следователь, они поймали маньяка,— проговорила я, не сводя с него счастливых глаз.— Значит, это не ты?!
—Конечно, не я,— серьезно ответил парень.— Разве ты сомневалась? Но почему у тебя такой испуганный вид, Катюша?
—Мне показалось, что «полосатая мразь» опять за мной гонится,— вздохнув, отозвалась я и опустила взгляд.— Паранойя, наверное.
—Не бойся, милая,— Быстров нежно провел ладонью по моей щеке.— Я тебя в обиду не дам. Если увижу этого идиота, собственноручно надеру ему уши. Договорились?
—Да,— я улыбнулась и, не сдержавшись, бросилась к нему на шею.
Валя крепко обнял меня, осторожно поцеловав в лоб. Он решительно двинулся вглубь подъезда, заботливо придерживая мои плечи. Я не сопротивлялась, идя рядом. Доверчиво прильнув к нему и довольно улыбаясь, я мечтала лишь об одном, чтобы он никогда меня больше не отпускал.
Мы медленно поднялись по лестнице, и, оказавшись на междуэтажной площадке, остановились. Валентин усадил меня на подоконник, а сам встал напротив, собираясь что-то сказать. Я молча ждала, с любопытством рассматривая своего спутника. Наконец, он произнес:
—Катерина, прости меня за излишнюю несдержанность, которую я проявлял при телефонных разговорах.
—Без проблем,— я лукаво прищурилась.— Но больше так не поступай. Хорошо?
—Конечно,— собеседник усмехнулся, не сводя с меня пытливого взора.