— приблизившись ко мне важной размеренной походкой, спросил «Мистер галстук» серьезно.
—Почти,— продолжая глупо улыбаться, ответила я.
—Нужно было прочитать,— поджав губы, сказал Егоров.— Идем в кафе, нам есть, о чем с тобой поговорить.
Вздохнув, я обречено поплелась вслед за ним. Усадив меня за столик, собеседник отправился за булочками и чаем. Вскоре он вернулся, принеся на подносе то, за чем ходил.
—Катерина, ты попала в очень сложную ситуацию,— серьезно заявил однокурсник, задумчиво отпив глоток,— его взгляд был устремлен мимо меня, что, вероятно, должно было придать его внешности философский вид. Он немного помолчал, потом продолжил.— Ты уже вычислила маньяка? Если нет, то стоит сделать это как можно скорее, иначе у тебя могут быть проблемы.
—Почему ты так решил?— подперев рукой щеку, поинтересовалась я.
—Типичные психи, такие как твой, со временем начинают чувствовать свою безнаказанность, что ведет к ужесточению их действий относительно потенциальных жертв, коей ты, Катюша, и являешься. Рано или поздно, он тебя достанет, если, конечно, ты не обнаружишь преступника первой. Это, своего рода, игра. Понимаешь?
Парень говорил вполне логично, что не очень-то свойственно для Егорова. От его речей мне стало не по себе. Захотелось немедленно изолироваться за семью замками и ждать там, когда доблестная милиция поймает насильника. Однако жизнь требовала действий, прятаться было некогда.
—И что ты предлагаешь?— осторожно задала вопрос я, чувствуя, что у собеседника есть кое-какие соображения.
—Прежде всего, изучи «Портрет»,— оживился «Мистер галстук».— Потом вспомни всех своих знакомых и посмотри, кто из них подходит под описание.
—Дальше?— поторопила я, боясь, что Андрюша пустится в пространные разъяснения по поводу своего труда.
—Не упускай из вида сны. Это тоже очень важная сфера, через которую наше подсознание шлет нам импульсы, скрывающие разгадки многих вопросов.
Я побледнела. А если он прав? Тогда мое внутреннее «Я» считает, что преступник Валя? От таких раздумий мне стало жарко, я невольно расстегнула верхние пуговицы на своей темно-коричневой кофте. От пытливого взгляда Егорова не ускользнула странная перемена в моем настроении.
—Тебе что-то приснилось?— безошибочно угадав, о чем я думаю, проговорил парень.— Расскажи, я в этом деле профи.
Поведать «Мистеру галстуку» мой ночной кошмар было делом великого риска. Зная характер однокурсника, я могла с уверенностью предположить, что он разовьет из несчастного каламбура какую-нибудь невероятную психологическую теорию. И все-таки я решилась. Выслушав мое повествование, Андрей пришел в настоящий восторг.
—Конечно! Это точно он. Не может быть никаких сомнений!— твердо объявил Егоров.
—Даже самых маленьких?— с надеждой спросила я, изобразив расстоянием между двух сложенных пальцев размер, о котором говорила.
—Катерина! Твое «Эго» шлет тебе сигналы, а ты пытаешься закрыть на них глаза,— снисходительным тоном произнес он.— Держись подальше от своего спасателя, а еще лучше, заяви на него в милицию.
Я вздохнула. Подозрение, мучившее меня ночью, вернулась с еще большей силой. Я опять испугалась. Воспользовавшись моим угрюмым молчанием, «Мистер галстук», принялся подливать масла в огонь, усугубляя страхи своей излюбленной психологической байкой на тему перешедшего допустимую в обществе черту сексуального влечения насильника, которое может повлечь мою скорую смерть. После часа общения с ним, у меня на голове зашевелились волосы, а руки, как, впрочем, и колени сильно затряслись. Из кафе я вышла бледная, как мел, шарахаясь от всех парней, которых встречала на своем пути. В голове крутилась одна только мысль: «Поскорее попасть домой и, прочитав любезно написанный для меня Егоровым „Портрет…“, начать примерять его на всех мужчин, которых я только знаю, или не знаю, но видела… или не видела, а слышала о них… Короче, всем, всем, всем!» И почему-то в душе у меня появилась странная уверенность, что данный портрет подойдет каждому, если я не перестану так сильно трусить.
Каменский увидел меня издалека. Он приехал раньше и уже несколько минут дожидался моего появления. Я же, перепугано тараща глаза на все особи мужского пола, проплывавшие мимо, не заметила музыканта вовремя, позволив ему застать меня врасплох.
—Привет, Катенька!— воскликнул рокер, протягивая мне руку.
Взвизгнув, как от укуса животного, я отскочила в сторону, прижавшись спиной к холодной колонне. Мои ресницы часто заморгали, а на лице возникло выражение растерянности, как у затравленного котенка.
—Катюша, ты чего?— забеспокоился парень, он больше не пытался до меня дотронуться, предусмотрительно держа руки в карманах кожаной куртки.— Кто тебя так сильно испугал?
—Я потенциальная жертва, которой свойственно сталкиваться с переизбыточной активностью агрессивно проявляющейся мужской сексуальности,— дословно процитировали мои уста слова «Мистера галстука», в которых он упорно убеждал меня за столиком.
—Кажется, я знаю, кто тебя обработал,— криво усмехнулся собеседник.— В следующий раз шли этого психа-заучку ко всем чертям. Валька прав, твой преследователь по всем признакам смахивает на Егорова.
—Неправда!— гордо вздернув подбородок, ответила я.— Андрюша хочет мне помочь. К тому же, он ниже маньяка ростом.
—Единственный показатель против,— пожал плечами Каменский.— Может, пойдем погуляем, или ты будешь продолжать держаться за стенку в надежде, что она тебя спасет от неизвестно чьей «агрессивной сексуальности»?— скучающим тоном произнес собеседник и демонстративно зевнул.— Тебе не надоело прятаться?
—Я не прячусь,— ответили мои губы, обиженно сжимаясь.— Я просто осторожная.
Из института мы вышли минут через двадцать, за это время я успела позвонить Вере и взять из гардероба верхнюю одежду. Андрей терпеливо дожидался, когда я закончу приводить в порядок свой внешний вид. Наконец, мы очутились на свежем воздухе. Мороз обжигал лицо. Я поежилась, плотнее заматывая на шее шарф. Голова моего спутника, как всегда, была не покрыта, а его темные блестящие волосы, на сей раз, оказались распущенными, вероятно, он их использовал вместо шапки. Я же такой вариант зимнего головного убора сочла слишком шатким.
Парня немного удивило мое сильное желание посетить Эрмитаж, причем, немедленно. Он пытался уговорить меня отправиться на экскурсию в другой день, но я уперлась, как баран, требуя осуществления задуманного мною плана. В конечном итоге, ему пришлось смириться.
—Вот не думал, что ты так любишь произведения искусства,— пробормотал собеседник, вздыхая.— Я бы, если честно, предпочел сходить в кафе.
—Ты голоден?— поинтересовалась я, взяв его под руку, когда мы шли в метро.
Моя паранойя окончилась сразу, как только я попала в обстановку полной бесконечного движения улицы. Мимо проходили суетливые люди, слышались чьи-то разговоры, перебиваемые шумом проезжающих машин. Город жил, увлекая нас в водоворот своей неистощимой энергии. Оглянувшись по сторонам, я сделала оптимистический вывод — все не так уж и плохо, когда вокруг столько света и действия, в котором нет и намека на агрессивность.
—С утра была репетиция. Я не успел перекусить,— честно признался Каменский.
—Купи «хот-дог»,— предложила я, решив не попадаться на сочувствие. Менять намеченный маршрут я не хотела ни в какую.
—Видимо, придется поступить именно так,— со вздохом, отозвался парень.— И что тебя тянет в этот музей как будто там медом намазано?
—Полезно время от времени приобщаться к культуре,— уклончиво ответила я, увлекая его в подземный переход.
Как я поняла из вялых реплик спутника, которые он иногда отпускал, относительно экспозиций «Зимнего дворца», Андрей не являлся особым поклонником экскурсий. Напротив, ему гораздо больше нравилось творить что-то своими руками, нежели пассивно созерцать вещи, знакомые с детства. Его мама не один раз приводила сына в Эрмитаж, стремясь привить ребенку любовь к прекрасному, а, заодно, и знание истории родного города. Короче, очередной визит в музей для бедного парня был настоящей пыткой, на которую я сознательно его обрекла, боясь, что наша встреча, в противном случае, может быстро закончиться и тогда… Верка попадет в неприятности. Ну, а процесс изучения многочисленных залов «Зимнего» займет, по меньшей мере, часа три, этого времени подруге, вполне, хватит для того, чтобы закончить все свои дела. Если, конечно, у нее, вообще, что-нибудь получилось. Ведь нет никакой гарантии, что родители моего спутника дома, а, даже если оно и так, с какой стати им делиться информацией о сыне неизвестно с кем? Хотя… Вера умела находить общий язык с людьми.
—Андрей, почему у тебя на лице такой кисляк?— едва сдерживая улыбку, спросила я Каменского, когда мы переходили из одного помещения в другое, намериваясь посмотреть очередную выставку.
—Я по-прежнему голоден, а эстетическая пища, не очень-то устраивает мой несчастный желудок,— грустно пошутил он.
—Ничего,— я ободряюще похлопала его по плечу.— Наслаждайся роскошью прошлых веков, но не забудь оставить место для созерцания живописи великих мастеров, к которому мы перейдем чуть позже.
—Это и есть меню на сегодня?— печально поинтересовался собеседник.
—Только на ближайшие пару часов,— заверила я, смеясь.
—А потом? Мы зайдем в кафетерий?— с надеждой глядя на меня, проговорил рокер.
—Нет. Но я куплю тебе три «хот-дога», обещаю,— ирония сквозила в моих словах, отчего физиономия парня совсем сникла.
Ему было скучно, но отказать мне в компании он не решался, продолжая уныло плестись рядом, изредка проявляя интерес к окружающим нас предметам. После двух часов путешествия по залам, я начала совершать экскурс по второму кругу, так как нам удалось слишком быстро все обойти.
—Катя, мы здесь уже были,— тоскливо произнес замученный бесконечными экспозициями Андрей.— Может, пойдем на улицу?
—Нет,— взглянув на свои наручные часы, твердо заявила я.