– Здравствуй, – сказал Айзек выраженно ровным тоном. Он издевался?
– Гуляете? – спросил их всех Стюарт.
– Шива закончилась, – заметила Гусси.
– О?
– Мы идем на прогулку, чтобы отметить завершение шивы, – сказал Джозеф.
– А, понимаю, – сказал Стюарт, делая шаг назад. – Я не хотел мешать вам.
– Хочешь присоединиться? – спросила Эстер, глядя ему прямо в глаза.
Стюарт опустил глаза на потрепанные кожаные мокасины и шерстяной купальный костюм, которые не сменил после плаванья на лодке. Уходя с пляжа, он натянул поверх формы шорты, но не стал морочиться с рубашкой, которую держал в одной руке. В другой был пустой термос для кофе. Он чувствовал, как Эстер и, возможно, Анна, оценивают его наряд.
– Я собирался перекусить перед работой, – сказал он и на минутку поставил на землю термос, чтобы через голову натянуть рубашку.
– Тогда не будем тебя задерживать, – произнесла Эстер.
– Нет, нет. У меня есть время, – быстро отозвался он. – Я просто хотел объяснить, почему одет неподобающе. Это ничего?
– Ты совершенно нормально одет, – сказал Джозеф.
Эстер кивнула, хотя было тяжело понять, соглашалась ли она с тем, что он выглядел приемлемо, или просто была готова продолжать прогулку.
Стюарт не знал, как себя вести в такой ситуации. В другое время он начал бы вежливую беседу, но раз эта прогулка по природе своей являлась религиозной, наверное, правильнее было молчать. Он прошел несколько минут в тишине, изучая затылки Джозефа и Эстер, пока они вели их процессию на север. У Стейтс-авеню они замедлили шаг и пересекли широкую Набережную. Эстер обеими руками вцепилась в ограждение и уставилась в океан.
Конечно, они хотели прийти сюда – на место, где в последний раз видели Флоренс живой. Было раннее утро, не настал и десятый час, и на пляже еще царила тишина. Через некоторое время прибудут спасатели, протащат свои вышки к кромке воды и дадут длинный свисток, обозначая, что плавать безопасно.
Стюарт знал спасателей, которых этим летом назначили на Стейтс-авеню. Бинг Джонсон и Нил Фармер оба были хорошими парнями, но ни один не мог похвастаться его опытом. Стюарт отправился искать их ночью прошлого воскресенья после разговора с Эстер. Когда он нашел их, в любимом баре недалеко от Больничной палатки Вирджиния-авеню, он передал ее послание – но еще попросил в деталях описать спасение Флоренс.
– Она пыталась выплыть всего минуту, – сказал Бинг, который был, казалось, уже на четвертом стакане разбавленного бурбона. – Когда мы добрались до нее, она уже потеряла сознание.
Стюарт жаждал ответов, но ни Бинг, ни Нил не могли дать ему никакой конкретики. Если бы только Стюарт был на вышке Стейтс-авеню, как всегда. Он мог бы добраться до Флоренс быстрее. Или она могла и вовсе не отправиться в воду, удовольствуясь едкими шуточками, которые отпускала бы в его сторону с земли.
Эстер покачала головой, будто пытаясь вытряхнуть из головы образ мертвого тела дочери. Джозеф отвел ее от ограждения. Айзек и Гусси последовали за ними, а Анна и Стюарт оказались в хвосте. Стюарт сознательно замедлил шаг, позволяя расстоянию между собой и Айзеком вырасти.
– У тебя, наверное, не было возможности узнать ее поближе, – предположил Стюарт.
Анна ничего не ответила.
– Она была особенной. Другой. Не такой, как остальные девчонки здесь.
Анна кивнула, затем вытерла глаза.
– Прости. Я не хотел тебя расстраивать.
– Нет, нет. Ты прав, что хочешь поговорить о ней.
Они прошли мимо киоска гадалки, где рекламировались расклады таро за два доллара.
– Тяжело, наверное, оказаться в такой ситуации. Особенно, когда едва знаешь семью.
– Все не настолько плохо, – сказала она. – Впервые за три месяца я чувствую, что приношу пользу.
– Уверен, ты очень помогаешь.
– Эстер многим напоминает мне мать.
– Должно быть, ты скучаешь по ней, – сказал Стюарт. – По матери.
– Да.
– Это правда, что когда мистер Адлер жил в Европе, они с твоей матерью были вместе?
Анна широко распахнула глаза.
Стюарт понял, что зашел слишком далеко.
– Или просто Флоренс так думала.
Анна громко расхохоталась.
– Что? – с улыбкой спросил Стюарт. – Смешно представлять их вместе или смешно представлять, как об этом беспокоилась Флоренс?
– Может, и то и другое?
– Ты была темой нескольких писем.
– Не могу даже представить, что думала Флоренс, – сказала она. – Из ниоткуда появляется странная девушка. Она даже не дальняя родственница, но ее селят в твою старую комнату.
– Никто не жаловался, – пояснил он, жалея, что не может поймать ее взгляд. Ему казалось, что она чувствует себя лишней.
На Вирджиния-авеню семья прошла мимо больничной палатки, но никто не высказался по этому поводу.
– Так что, ты не будешь ни подтверждать, ни опровергать догадку Флоренс?
Анна улыбнулась.
– Если я тебе расскажу, ты должен пообещать, что не обмолвишься об этом.
Он поднял вверх три пальца в знак обещания.
– Они были обручены.
Стюарт не смог скрыть своего удивления – не стал даже пытаться.
– Мистер Адлер и твоя мать?
Анна кивнула.
– Я подозреваю, что он разорвал помолвку, когда встретил Эстер.
– Потрясающе.
– Я знаю.
– Думаешь, он все еще любит ее?
– Кого? Мою мать?
– Ну да.
– Полагаю, нет, – сказала Анна, как будто никогда не задумывалась даже о самом вопросе, не то что об ответе. – Не думаю, что это хоть сколь-нибудь важно.
– Разумеется, это важно.
Анна в удивлении подняла брови. Она начала что-то говорить, но тут же оборвала себя, крепко сжав губы.
– Что ты хотела сказать? – спросил Стюарт.
– Ничего.
– Что-то.
– Просто, – сказала Анна, – иногда, когда он смотрит на меня, мне кажется, что он мысленно меняет черты моего лица, пытаясь вспомнить лицо матери.
Стюарту нечего было на это ответить. Он вспомнил зернистую фотографию Флоренс, которую напечатали в «Пресс», когда она проплыла вокруг острова прошлым летом. Она идеально запечатлела ее, но ему нравилось думать, что даже через тридцать лет фотография не понадобится, чтобы вспомнить ее лицо.
Их процессия прервала свой марш возле «Конфетной компании Джеймса». Незнакомая женщина остановила Эстер. Когда Стюарт и Анна приблизились, он услышал, как женщина расспрашивает Эстер о семье.
– И как ваша дочь?
Эстер поморщилась.
– Как она отдыхает?
– О, Фанни. Да, она все еще в больнице. Думаю, она немного скучает, но пока дела идут хорошо.
– Отлично. А Флоренс? Все еще плавает при любой возможности?
Эстер сглотнула.
Айзек, который, казалось, совсем не следил за разговором, ответил за нее:
– Мы бы и за уши не смогли оттащить ее от воды.
Гусси непонимающе обратилась к отцу:
– Пап, но она не может…
Гусси не успела ничего сказать, когда Анна схватила ее за руку, одарила компанию извиняющейся улыбкой и утянула девочку в магазин конфет. Стюарт подождал немного, прежде чем попросить прощения и последовать за ними. Внутри он нашел Анну и Гусси возле нескольких больших банок с ирисками на морской воде. Анна сидела на корточках возле Гусси, поглаживая ее по голове и увещевая тихим успокаивающим тоном. Стюарту пришлось подойти совсем близко, чтобы услышать, что она говорит.
– …важно ничего не рассказывать.
Гусси, казалось, вот-вот расплачется.
– Но я думала, что мы храним секрет только от мамы. – Ее губы начали дрожать. – Из-за, из-за, из-за ребеночка.
– Шшш, – прошептала Анна. – Это очень запутанно, я понимаю.
Стюарт приблизился к ним и тоже присел на корточки.
– Я думаю, твои дедушка и бабушка переживают, что если много людей узнают о смерти Флоренс, кто-нибудь расскажет твоей матери. Секрет хранить проще, если о нем знают совсем немногие.
– Мы как будто особенный клуб, – сказала Анна. – Ты когда-нибудь состояла в клубе?
– Секретный клуб? – спросила Гусси.
– Да, самый секретный из всех. Такой, в котором есть рукопожатия, пароли и тайные языки, – сказала Анна.
– Некоторые девчонки в школе состоят в секретном клубе.
– Но не ты? – спросила Анна.
Она печально покачала головой.
– В своем клубе они говорят на поросячьей латыни[24].
– Да разве же это секрет! – сказал Стюарт, позволяя ужасу отразиться на лице. – Все знают поросячью латынь!
– Наш клуб суперсекретный, – пояснила Анна.
– И я в нем состою? – спросила Гусси.
– Все мы состоим, – сказал Стюарт, глядя на Анну. – Все, кто знает, что случилось с Флоренс.
– А у нас есть секретное рукопожатие? – поинтересовалась Гусси.
– «У нас есть секретное рукопожатие?» Анна, ты вообще можешь поверить в это? Есть ли у нас секретное рукопожатие? У нас есть секретное рукопожатие и секретный язык!
Он схватил маленькое запястье Гусси и дважды сжал его, прежде чем сложить ее мизинец к ладони и потянуть за большой палец.
– Достаточно секретно? – спросил он, широко улыбаясь.
– А наш секретный язык?
– Анна, расскажем ей про наш секретный язык? Думаешь, она готова к такой большой тайне?
Анна скорчила задумчивое лицо, будто оценивая способности Гусси к тайнохранению.
– Думаю, она вполне справится с нашей тайной.
Стюарту пришлось придумывать на ходу.
– Он называется АРП-язык, и он намного сложнее поросячьей латыни. Нужно говорить «арп» перед каждой гласной. Например, тебя будут звать Гарп-у-ссарп-и. А я Старп-ю-арпарт.
– А как зовут Анну?
– Арпанн-арпа, конечно же.
Гусси несколько минут практиковалась, и смогла назвать переделанный пляж, песок и дом.
– У тебя неплохо получается, – отметила Анна.
– Правила клуба довольно просты, – сказал Стюарт. – Не показывай секретное рукопожатие никому, кто не состоит в клубе, не учи никого секретному языку и… – он замолк на мгновение. – Не говори никому, что Флоренс умерла.