И мисс Беллевер добавила мрачно:
— Кто же мог подумать, что в доме в один и тот же вечер могло произойти и покушение на убийство, и убийство…
Инспектор Карри был вынужден признать справедливость этого замечания.
— И все-таки, — вдруг сказала мисс Беллевер, — именно это побудило меня зайти к мистеру Гулбрандсену. Я действительно хотела спросить, не нужно ли ему чего-нибудь, но это был предлог. Я хотела убедиться, что у него все в порядке.
Инспектор Карри внимательно посмотрел на нее.
— Почему вам показалось, что что-то могло быть не так?
— Не знаю. Вероятно, все-таки из-за выстрела в парке. В тот момент ему не придали значения. Но позже я о нем вспомнила. Правда, я решила, что это мог быть выхлоп машины мистера Рестарика.
— Машины мистера Рестарика?
— Да, Алекса Рестарика. Он приехал сегодня вечером — на машине. Вошел сразу после того, как все случилось.
— Вот как? Когда вы обнаружили тело мистера Гулбрандсена, вы не дотрагивались до каких-нибудь вещей в его комнате?
— Конечно нет, — Мисс Беллевер даже обиделась. — Я знаю, что в таких случаях ничего нельзя трогать и передвигать.
— А сейчас, когда вы провели нас в его комнату, там все было точно так, как в тот раз, когда вы обнаружили тело?
Мисс Беллевер задумалась. И даже зажмурила глаза. Инспектор Карри подумал, что она обладает так называемой фотографической памятью.
— Все так, но не совсем, — сказала она. — В пишущей машинке ничего уже не было.
— То есть, — сказал инспектор Карри, — когда вы вошли в первый раз, у мистера Гулбрандсена было в машинке недопечатанное письмо, а потом это письмо кто-то вынул.
— Да, я почти уверена, что видела в машинке край листа.
— Благодарю вас, мисс Беллевер. А кто, кроме вас, побывал в той комнате до нашего прибытия?
— Конечно, мистер Серроколд. Он и оставался там, когда я вышла вас встретить. А кроме него, миссис Серроколд и мисс Марпл. Миссис Серроколд непременно хотела посмотреть на убитого.
— Миссис Серроколд и мисс Марпл? — переспросил инспектор Карри. — Которая из них мисс Марпл?
— Старая седая дама. Это школьная подруга миссис Серроколд. Она приехала погостить. Четыре дня назад.
— Что ж, благодарю вас, мисс Беллевер. Вы дали нам очень ясную картину. Сейчас я подробнее поговорю с мистером Серроколдом. Впрочем… Мисс Марпл — пожилой человек. Я поговорю сперва с ней, чтобы она могла скорее лечь в постель. Было бы жестоко заставлять старую леди ждать до поздней ночи, — сказал человеколюбивый инспектор. — Она, вероятно, в шоке.
— Значит, пригласить ее сюда?
— Да, пожалуйста.
Мисс Беллевер вышла. А инспектор Карри уставился в потолок.
— Гулбрандсен? — сказал он. — Почему именно Гулбрандсен? Здесь проживает более двухсот социально опасных юнцов. Любой из них мог бы совершить это. Так оно скорее всего и было. Но почему убили именно Гулбрандсена? Он был здесь человеком посторонним.
— Конечно, мы еще не все знаем, — сказал сержант Лейк.
— Мы еще ничего не знаем, — согласился инспектор Карри.
Когда вошла мисс Марпл, он галантно встал. Она казалась взволнованной, и он прежде всего поспешил успокоить ее.
— Не волнуйтесь, мэм[39].— Он помнил, что старые дамы любят обращение «мэм». Они еще привыкли причислять полицейских к низшему классу, который должен оказывать им почтение. — Очень прискорбное событие. Но нам необходимо разобраться во всех обстоятельствах. Чтобы все было ясно.
— Да, конечно, — сказала мисс Марпл. — А ведь это очень трудно, не правда ли? Чтобы все стало ясно. Потому что, когда смотришь на что-нибудь одно, нельзя одновременно видеть другое. А мы так часто смотрим не туда, куда следовало бы. Хотя очень трудно сказать, случайно ли мы смотрим не туда, или потому, что кто-то ловко умеет отвлечь! Я до сих пор не пойму, откуда у них берутся золотые рыбки. Ведь стеклянный сосуд нельзя сложить, сделать его плоским, не правда ли?
Инспектор Карри удивленно поморгал, но сказал успокоительно:
— Да-да, именно. Итак, мэм, мисс Беллевер сообщила мне о событиях сегодняшнего вечера. Все вы, конечно, многое пережили.
— О, ужасная драма…
— Во-первых, эта сцена между мистером Серроколдом и… — Инспектор заглянул в свои заметки —…и Эдгаром Лоусоном.
— Очень странный молодой человек, — подхватила мисс Марпл. — Я все время чувствовала, что с ним что-то не то.
— Ну еще бы не почувствовать, — сказал инспектор Карри. — А тут, едва все более или менее успокоились, еще одна новость — о смерти мистера Гулбрандсена. Я знаю, что вы с миссис Серроколд пошли взглянуть на… на тело.
— Да. Она попросила меня проводить ее. Мы очень давние подруги.
— Понимаю. Итак, вы вошли в комнату мистера Гулбрандсена. Не трогали ли вы там что-нибудь, вы или она?
— О нет! Мистер Серроколд предупредил нас, что этого делать нельзя.
— А был ли в пишущей машинке какой-нибудь листок? Вы случайно не заметили, мэм?
— Не было, — не задумываясь ответила мисс Марпл. — Я сразу обратила на это внимание, потому что сочла странным. Ведь мистер Гулбрандсен сидел за машинкой, значит, он должен был что-то печатать. Да, это мне показалось очень странным.
Инспектор Карри пристально посмотрел на нее.
— Вы разговаривали с мистером Гулбрандсеном?
— Очень мало.
— Можете ли вы припомнить из сказанного им что-нибудь особенное, значительное?
Мисс Марпл подумала.
— Он спросил меня о здоровье миссис Серроколд. Как у нее с сердцем.
— С сердцем? У нее что, больное сердце?
— Насколько мне известно, нет.
Инспектор Карри немного помолчал, потом спросил:
— Во время ссоры между мистером Серроколдом и Эдгаром Лоусоном слышали ли вы выстрел?
— Сама я его не слышала. Я ведь немного глуховата. Но я слышала, как миссис Серроколд сказала, что выстрелили где-то в парке.
— Мистер Гулбрандсен, насколько я понял, удалился сразу после обеда?
— Да. Сказал, что ему надо писать письма.
— Он не собирался совещаться с мистером Серроколдом по какому-либо делу?
— Нет.
Потом мисс Марпл добавила:
— Один разговор у них все же был.
— В самом деле? Когда? Я понял, что мистер Серроколд приехал как раз перед обедом.
— Это верно. Но он прошел к дому через парк. Мистер Гулбрандсен вышел ему навстречу, и они некоторое время прогуливались взад и вперед вдоль террасы.
— Кто-нибудь знает об этом?
— Едва ли, — сказала мисс Марпл. — Разве только мистер Серроколд сообщил об этом своей жене. А я случайно выглянула в то время из окна — посмотреть на птиц.
— На птиц?
— Да. — Помолчав, мисс Марпл добавила: — Мне даже показалось, что это чижи.
Чижи не вызвали у инспектора никакого интереса.
— Может быть, — деликатно осведомился он, — вы случайно… услышали что-либо из их беседы?
На инспектора взглянула пара невинных фарфорово-голубых глаз.
— Боюсь, что только отрывки, — сказала мисс Марпл.
— Что же именно?
После некоторого молчания мисс Марпл сказала:
— Предмет их разговора мне остался неясен, но я поняла, что они хотели что-то скрыть от миссис Серроколд. Пощадить ее — именно так выразился мистер Гулбрандсен, а мистер Серроколд сказал: «Я согласен, что о ней надо подумать прежде всего». Еще они говорили о «слишком большой ответственности» и что надо посоветоваться с посторонним лицом.
Она остановилась.
— Я думаю, вам лучше всего спросить обо всем этом самого мистера Серроколда.
— Мы так и сделаем, мэм. Не заметили ли вы в течение вечера еще чего-либо необычного?
Мисс Марпл подумала.
— Понимаете, необычным было все.
— Понимаю.
Что-то все же мелькнуло в памяти мисс Марпл.
— Вот что было, пожалуй, самым необычным. Мистер Серроколд не дал своей жене принять лекарство. Мисс Беллевер это очень раздосадовало.
Она улыбнулась, пожалуй, чуть-чуть виновато.
— Это, впрочем, такая мелочь…
— Да, конечно. Что ж, благодарю вас, мисс Марпл.
Когда мисс Марпл вышла из комнаты, сержант Лейк сказал:
— Такая старая, а какая наблюдательная…
Глава 10
Войдя в кабинет, Льюис Серроколд тщательно закрыл за собой дверь, создав этим конфиденциальную обстановку. Он сел не на тот стул, где только что сидела мисс Марпл, а в свое собственное кресло за письменным столом. Мисс Беллевер усадила инспектора Карри на один из стульев, стоявших сбоку, бессознательно сохранив для Льюиса Серроколда его привычное место.
Усевшись в кресло, Льюис Серроколд задумчиво посмотрел на обоих полицейских. Его лицо было усталым и осунувшимся. Это было лицо человека, пережившего тяжкое испытание, и это немного удивило инспектора. Хотя смерть Кристиана Гулбрандсена несомненно потрясла Льюиса Серроколда, покойный все же не был ни близким другом, ни родственником, а всего лишь дальним родственником жены.
Роли странным образом переменились. Непохоже было, что Льюис Серроколд пришел отвечать на вопросы полиции. Создавалось впечатление, что он явился с намерением сам проводить расследование. Инспектор Карри почувствовал легкое раздражение.
— Итак, мистер Серроколд… — решительно произнес он.
Льюис Серроколд все еще находился в задумчивости.
Он сказал со вздохом:
— Как трудно выбрать правильное направление!..
— Это уж наша забота, мистер Серроколд, — сказал инспектор Карри. — Итак, мистер Гулбрандсен приехал неожиданно?
— Совершенно неожиданно.
— Вы не знали, что он приедет?
— Не имел понятия.
— А о цели его приезда вы тоже не имели понятия?
— Нет, мне известно, почему он приехал, — спокойно сказал Льюис Серроколд. — Он мне сам это сказал.
— Когда?
— Я шел со станции, и он увидел меня из окна и вышел встретить. Тогда он и объяснил мне причину своего приезда.
— Вероятно, дела Института Гулбрандсена?
— О нет, к Институту это не имело никакого отношения.