Феечка мучительно покраснела.
— Надо подождать, пока Пэри придёт. Я не могу…
— Поня-атно. Ну попить-то хоть можно? Есть здесь вода?
— Там, — Иви мотнула головой в сторону занавесок.
— Так, давай вот что сделаем: ты возьмёшь водички, а я пока штаны надену, идёт? Кинь, пожалуйста. Они где-то с той стороны валяются…
Личико Иви сделалось подозрительным. Она открыла коробочку и зачерпнула горсть пыльцы:
— Смотри! Захочешь обмануть меня — я брошу!
— Понял-понял! — Иван миролюбиво поднял руки. — Я, если хочешь, могу и без штанов с тобой пойти.
— Нет уж! — фея сердито насупилась, подцепила ногой валяющиеся на полу шмотки и закинула их на кровать: — Одевайся!
Вот уж точно он при переходе был не в себе. Или это здесь такой прикид выдали? Как с картинок про Тир Нан Ог — дикого кроя и расцветки «вырви глаз». Иван хмыкнул, перебирая режущие глаз тряпки. Как это вообще надевать?
Иви, вопреки ожиданиям, никуда не пошла и тем паче не отвернулась, а поставила шкатулку на пол у ног, просунула свободную от пыльцы руку между занавесками, пошарила там и достала пузатый кувшинчик.
— Вот твоя вода! — феечка прошла половину пространства между ними и наклонилась, чтобы поставить кувшин на пол.
Ладно, диспозиция не хуже других. Ваня принял стратегическое решение пренебречь одеванием и крикнул:
— Лови!
Опыта драк у Иви не было, это точно. Потому как первым делом она поймала подушку, рассыпа́я свою драгоценную пыльцу, а уж потом пискнула и взлетела под потолок. Почти взлетела. Все Во́роны очень быстрые в рывке. Ванька поймал девчонку за щиколотки и рванул вниз. Феечка шмякнулась об пол, изрядно приложившись тем местом, о котором книжник Моня Рейзенсон говорил «там, где спина оканчивает своё благородное название». Личико её перекосилось злобой и вдруг стало чрезвычайно миловидным, а вокруг замелькали уже знакомые золотые звёздочки. Он почувствовал, что начинает плыть, и навалился на неё всем телом, прижимая к полу. Мелкая она была всё же, если на настоящий рост пересчитывать — метра полтора, и вес пока играл в его пользу:
— Вот так, значит? Очаровываем? А не заняться ли нам любовью прямо на полу, а детка?
Иви взвизгнула и забилась, разом растеряв бо́льшую часть своего очарования. Иван сгрёб её в охапку и кинул на кровать, бодро спеленав покрывалом, а следом, для надёжности, ещё одной выдранной из потолка портьерой. Коротко выдохнул и отряхнул руки.
— Вот так. Мы за безопасный секс!
Из толстого кокона моргали огромные обиженные голубые глаза.
— Пэри разозлится!
— Ещё бы!
Ваня подошёл к шкатулке, раскрыл.
— Не трогай! Пэри…
— Молчи уж, голубушка, — сосредоточенно пробормотал он, — не то я найду, чем занять тебе рот.
Иви поперхнулась и затихла.
Кельда
Вокруг было тесно, как в японском метро в час пик: в пещерку набилось всё наше воинство. Проканает или нет, но мы собирались попытаться перейти все, кроме Олеськи.
Муж со словами:
— А чего мы тупим-то? — выдернул меня из толпы и посадил себе на плечо: — Всё равно падать некуда.
Его примеру последовал Андринг, кто-то подхватил Туриэль.
Олеся, притулившаяся рядом с Ванькой со стороны стены, разбросавшая над ним своих светлячков, всё ещё в надежде разобраться в чужих рунах, и сканирующая всё прилегающее пространство на предмет магических сплетений, вдруг вскрикнула:
— Матушка кельда! Кольцо!
Хорошо, я не успела в транс!
— Какое кольцо, Леся?
— Наше, защитное! У Вани в кармане! Надеть?
Я поколебалась. Если магические потоки войдут в противоречие — что будет? Чуйка молчала, не пытаясь громко предупреждать о глупых поступках.
— Надевай!
Если его морочат, должно помочь. Я очень надеюсь. Ладно, последние инструкции:
— Так, ребятушки, послушайте маму кельду ещё раз: мир псионический, и фокус тут такой: верьте, что ваши дары будут действовать там так же, как здесь — и оно будет работать! Начали погружение в транс! Парни, вы первые! — среди бойцов было несколько человек, которые по большому счёту лекарями не были, но их выучка позволяла погружаться в пограничное состояние, не теряя сознания и даже чувствуя соседей. Мы надеялись воспользоваться ими, как дополнительными ячейками нашей общей сети.
Барон кивнул, словно опуская на лицо забрало:
— Понеслась!
— Лика, твой выход!
Вокруг засияло золото, сквозь которое проглядывала всё та же цветочная поляна.
ВХОД ВТОРОЙ, МАССИРОВАННЫЙ
Пэрибэлль
У выхода из покоев её ждала целая стайка фей.
— Где они?
— Там же, где мы выходили! — из толпы выпорхнула Виолетт. — Три женщины и огромный-огромный мужик!
Лицо принцессы исказила досада. Неужели дошло письмо? Или случайные прохожие?
— Посмотрим, что за мужик!
Пэри устремилась ко входу в Тир Нан Ог, остальные вытянулись за ней клином.
На подлёте к заветной полянке к ней навстречу бросились ещё трое:
— Пэри! Они ушли!
— Как⁈ Почему⁈
Молоденькая розовая феечка испуганно втянула голову в плечи:
— Я не знаю. Но нас они точно не видели!
— И ни с кем не разговаривали?
Все трое помотали головами, для убедительности тараща глаза. Пэрибэлль спустилась на полянку и обошла её по кругу, присматриваясь к следам. Одни из четырёх были действительно огромными.
— Пэри!!! — взвизгнуло несколько голосов.
Пэри живо обернулась. Из светящегося золотом воздуха выскакивали люди. И их было вовсе не четверо! Три женщины, как и было сказано, но за ними кроме огромного чёрного мужика шли ещё три десятка таких же бронированных, и некоторые почти не уступали ему в росте!
Пэри постаралась выпрямиться и спросить гордо и требовательно:
— Кто вы, и по какому праву вторгаетесь в Страну фей?
07. ДУМАТЬ — ЗАНЯТИЕ ПОЛЕЗНОЕ
ЕЩЁ ПОДУМАТЬ…
Иван
Ваня внимательно осмотрел жёлтую дрянь. Ну что, с биологией у него никогда проблем не было, и насколько ему позволяли видеть его слабые ботанические способности, это была именно пыльца. Просто пыльца цветов, разных, вперемешку. Даже не модифицированная. Тогда почему так долбит по башке?
Кокон на кровати вздохнул.
Догадались тоже, кого оставить взрослого мужика охранять. Девчонку-малолетку. Испугалась, бедненькая. Вон как он её об пол-то шарахнул…
Так, стоп!
Иван выпрямился, ощущая, как его начинает наполнять чувство жалости и сочувствия к этой маленькой феечке, которой, должно быть, так душно в этом коконе. Ноги сами собой сделали шаг к кровати.
— Иви, хочешь анекдот? — он присел рядом с кульком, насколько мог сочувственно сложив брови домиком и заглядывая ей в лицо.
— Анекдот? — изумлённо переспросила фея.
Волны жалости откатились на задний план.
— Именно. Тебе сколько лет?
— Ну… — Иви повозилась в своём кульке. — Пятнадцать.
— М-гм. Так вот, слушай. Сидит поручик Ржевский, с друзьями в карты играет и рассказывает такую трогательную историю: 'Прихожу я, говорит, сегодня в публичный дом, а мне дают девочку пятнадцати лет. Я спрашиваю:
— Как же ты до такой жизни докатилась?
Она отвечает:
— А что мне делать? Папа умер когда мне двенадцать лет было, а мамы я и вовсе не помню. Родственников нет, а на хлеб как-то зарабатывать надо.
Вот, не поверите, господа, *бу и пла́чу, е*у и пла́чу!'
Голубые глаза поморгали.
— Что, не смешно? Зато правда. Если мне придётся развернуть тебя, всё будет именно так, учти. Мне ж тебя так жалко.
Ваня вернулся к шкатулке. Будем надеяться, что она достаточно испугалась. Прислушался к ощущениям. Ломовым катком, конечно, уже не давило, но что фея вот так сразу отступится — в это он не верил ни разу. Сейчас попыхтит и снова примется за свои штучки-дрючки. То, что они могут влиять на сознание и без непосредственного контакта, было хреноватой новостью.
Пыльца эта ещё… Он взял щепотку, покатал между пальцами. Посомневался и не стал нюхать, от греха. Пробормотал задумчиво:
— Правило первое: никогда не ешь жёлтый снег…
Ни-че-го. Просто пыльца. Так почему такой убойной была сила воздействия?
Иви закряхтела, силясь устроиться поудобнее.
Ответ был где-то на поверхности. Взгляд упал на яркие шмотки.
Иван подошёл, перебрал, морщась от бьющих по глазам расцветок. Нашёл куртку (во всяком случае, по мнению местного дизайнера, это была куртка). Примерил. А ведь подходит идеально, как родная! По-любому, это выбор Пэри. Она хотела, чтобы он выглядел именно так. Новая мысль заставила его сдёрнуть петушиный пиджачок и проверить вшитую бирку под воротником. Оба! А вот его инициалы! Это и есть его родная полевая ветровка, только…
Ха! Вот засранка мелкая!
Псионики! И, пожалуй, куда хлеще, чем орки. Они верят в свойства предметов, автоматически наделяя их этими свойствами. Меняя реальность на ходу! Между прочим, в голове прояснилось чрезвычайно. Стоило прийти к нужному умозаключению… псионический мирок! А ну-ка…
Творения портного-шизофреника исчезли. На кровати аккуратной стопкой лежала его чёрная полевая форма, бельё, носки, лёгкая кевларовая куртка, рядом на полу стояли тактические ботинки.
— О, да, детка! В такие игрушки можно играть вдвоём… — кокон дёрнулся, и он успокаивающе похлопал его, словно большую толстую гусеницу: — Не переживай, милая, это я не тебе.
ВХОД ВТОРОЙ, МАССИРОВАННЫЙ (ВЗГЛЯД С ДРУГОЙ СТОРОНЫ)
Кельда
— Шаг вперёд! Ещё!
Наш отряд полным составом выгрузился на песчаную площадку, такую же серую и скрипучую, как на берегу. Стебли цветов по периметру колыхались, выдавая присутствие в зарослях большого количества… кого-то. Перед ними, глядя на нас огромными изумрудными глазищами, стояла одинокая феечка.
— Кто вы, и по какому праву вторгаетесь в Страну фей?
Голосок у неё предательски дрожал.
Барон вышел вперёд, возвышаясь над ней вдвое:
— Ты кто такая?
Девчонка возмущённо вздёрнула подбородок и взлетела, чтобы их взгляды были на одном уровне. Это зря она. Со времён чернобурки Вова болезненно реагирует на девиц, пытающихся летать у него перед лицом. Вот и сейчас стальные перчатки дрогнули, сжимаясь. Однако, он сдержался. Но фея жест заметила и качнулась назад: