Голова одной из бабочек развернулась к нам и уставилась на отряд здоровенными, как футбольные мячи, багрово-чёрными глазами. То есть, на самом деле, глаза были, наверное, с горошину, но вы уж простите, все эти скачки́ пропорций… Я привычно буду пересчитывать относительно себя.
Бражник встрепенулся и распахнул узкие крылья. Размах получился метра три, нехило.
Мы продолжали двигаться. Зверюшка, видать, решила, что так вся вкуснятина мимо прочапает — и рванула в нашу сторону. Куст, потревоженный её толчком, заколыхался, дружный шелест крыльев напомнил звук сотен одновременно встряхиваемых полотнищ.
Пара секунд — и воздух наполнился мерзкими серыми силуэтами.
Сверху раздался отчаянный крик, и первые бабочки упали, сшибленные розовыми стрелами. Ну что за импульсивные создания эти феечки! То играю с вами, то не играю…
08. СЕРДЦЕ ТИР НАН ОГ
ПРОГУЛКИ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ ПОЛЕЗНЫ ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ. НО НЕ ВСЕМ
Пэри
Она увидела снявшуюся с куста стаю и закричала:
— Бегите в укрытие! Под розы! — но в разрастающемся шуме её, кажется, никто не услышал. Пэри зажмурилась, призывая свой лук, и начала отстреливать кровососущих тварей.
Подлетевшей Виолетт достался испепеляющий взгляд:
— Ну что? Ты рада? Прилетела посмотреть, как живых жрут?
Подруга покраснела:
— Сейчас будет помощь, — и правда, из-за бугра сетки показался целый рой вооружённых луками фей. — Я привела всех, кто не спит.
Кельда
Нам пришлось остановиться. Вокруг кружилась сплошная стена мерзких мохнатых тушек. Они теснились, мешали друг другу, падали кусками — и всё равно лезли. Даром, что встречный магический поток воздуха держал их всех на одинаковом, удобном для удара расстоянии.
Мозгов-то нет, одни инстинкты…
Кельда
Вокруг уже образовался довольно неприятный склизкий вал, а конца-края не предвиделось. Хуже того, твари, видимо, начали стягиваться со всего парка. Не знаю уж, на звуковые свои сигналы они реагировали или как осы — на запах трупа себе подобного, но стоять нам предстояло ещё долго. К ногам начали стекаться зеленоватые вонючие лужицы. Да и вид у теснящейся вокруг летающей кучи был препротивный. Я вообще-то бражников не люблю, тем более таких переростков.
— Фу, — выразила общее мнение Туриэль.
Ещё бы не фу. Бу-э даже, я бы сказала. Однако, пора предпринимать решительные действия.
Пэри
Они стреляли и стреляли, но серая бьющаяся туча становилась только больше.
— Сколько же их тут! — с отчаянием выкрикнула Пэри.
Часть бабочек переключила своё внимание на фей, находящихся гораздо ближе, чем отряд, и начала биться в покрывающую парк сетку, стараясь добраться до добычи. Их напор становился всё сильнее, прутья гнулись под ударами тел, Пэри начало казаться, что старая защита не выдержит, и тут…
Воздух под бабочками расцвёл оранжевым и слепяще-жёлтым, серая бьющаяся каша на мгновение замерла — и истаяла в огненном водовороте. Фей обдало жаром и пеплом, но Пэрибэлль этого даже не заметила. В открывшейся прожжённой полосе стал виден целёхонький, бодро помахивающий своими железяками отряд, посередине которого стоял…
— Дракон! — выкрикнули стазу три десятка поражённых голосов.
Он был не вполне похож на дракона с рисунков, голова у него была массивнее, шире, а крылья отсутствовали. А ещё он словно состоял из огня. Дракон возвышался даже над самыми большими из рыцарей и озирался по сторонам. Туча бабочек снова сомкнулась над отрядом, закрывая обзор, и феи рванули вверх, сообразив, что сейчас будет повторение огненного шоу.
Кельда
Бабочки эти были нереально тупые. Ну правда. С таким усердием бросаться туда же, где только что сожгли предыдущую партию! Даже бегать за ними не пришлось. Лёха воздушник организовал малую тягу, чтобы пепел на нас не оседал, и дело пошло как по маслу. В упорно сбивающейся тёмной туче бабочек раз за разом образовывалась широкая просека. Строго вдоль дороги — по сторонам я жечь боялась, а ну как заполыхает этот парк? Столько сухостоя…
Поэтому ощущение было такое, как будто сидишь внутри старого фотоаппарата, у которого методично открывается и закрывается затвор объектива. Жадно трущаяся гуща над головой — огненное облако — просвет — снова гуща — огненное облако — просвет… Раз на двадцатый, наверное, туча начала редеть. Стало видно, что сверху в разлетающихся бражников постреливают, и бронедвери сомкнулись над нами плотнее. От греха подальше.
Ах, да, если кто не в курсе «бронедверь» — это вроде как шутка такая. На самом деле это просто щит. Большой и прямоугольный. Очень большой. И очень прямоугольный, ха!
Надоело уже стоять, если честно. Строй раскрылся, саламандра щедро пыхнула вдоль по дороге, выжигая кучи порубленных, подстреленных и недожжённых кровососущих тушек, и мы потихоньку двинулись вперёд, продолжая отмахиваться и фонтанировать огнём. Бронепоезд, блин. «Наш паровоз вперёд летит». Нормально.
ИНЖЕНЕРНЫЕ СЛОЖНОСТИ
Иван
Управлять одновременно двумя рычагами требовало некоторой тренировки. Первое, что сделал шар — при попытке задать направление резко прыгнул вперёд и вверх, со страшной силой закручиваясь по спиральной траектории. В спальне глухо стукнуло, что-то (кувшин, похоже), с грохотом прокатился, с треском упал прикроватный столик. Ваня отпустил оба рычага, тут же пришедших в исходное положение, и шар столь же стремительно затормозил и выровнялся по изначальной горизонтали. За занавесками что-то ударилось. Болезненно вскрикнула Иви. Ваня потёр лоб и вздохнул. Всё-таки покалечить маленькую глупую феечку не входило в его планы.
Как же достали эти шторки! И главное — не раздвигаются. Такое впечатление, что портьеры были лепестками гигантского цветка, растущего прямо из потолка. Он дёрнул как следует, выдирая одно полотнище и освобождая широкий проход.
Маленькая фея и правда слетела с постели, а во время последнего манёвра её ещё и от души приложило о ножку кровати. Иви потеряла сознание, поперёк лба зияла здоровенная ссадина, и мордашка была залита кровью. При этом в своём беспамятстве она так мощно призывала чужую эмпатию, что этот подавляющий фон заставлял прилагать изрядные усилия, чтобы переключаться на другие мысли.
Ваня, морщась, оторвал кусок портьеры и наложил повязку. До лекаря сойдёт. Поразмыслив, он решил оставить кулёк пока так. Вдруг снова мотать будет — дальше пола не упадёт.
Что-то надо было со скоростью решать.
Блин, как же эта жалость по мозгам долбит…
Внезапно нагрудный карман начал разогреваться. Его пронзило воспоминание: кольцо, блокиратор подавления воли. Он положил его туда! И теперь оно словно включилось!
Иван не мог знать, что в этот момент в реальном мире рунница Олеся как раз надевала кольцо ему на палец, но живо представил себе артефакт, вынул из кармана фактически дубликат и вернул его на законное место на безымянном пальце левой руки, автоматически включая весь функционал кольца на полную катушку.
Напор чужих эмоций схлынул мгновенно, словно звук, отгороженный герметичным окном. Сигнал померк не только от Иви. Всё вокруг, представлявшееся карамельно-ярким, словно потускнело. Зелень сделалась похожей на зрелую летнюю, а кое-где — и на увядающую или пожухшую осеннюю.
— Прогнило что-то в датском королевстве… — задумчиво произнёс Иван и вернулся к своему столу. Если одна рука занята рычагом высот, а другая — направлений… Решение всплыло простое и очевидное настолько, что он хлопнул себя рукой по лбу — педаль же! Педаль скорости. Чем сильнее нажимаем — тем быстрее едем. Отлично!
На сей раз вождение вышло гораздо мягче. Оставшись довольным своими результатами, Иван начал потихоньку вращать свой летательный аппарат, выбирая — куда бы ему направиться в первую очередь. В результате его экзерсисов пузырь Пэри поднялся ещё выше вверх и сместился далеко в сторону от остальной группы. Всё обозримое пространство вокруг напоминало сад ранней осенью. Единственный выделяющийся размерами пёстрый витражный купол он уже видел изнутри — там проходили танцы, и на резиденцию короля эта постройка никак не тянула, скорее на своеобразное общественное собрание.
Он задумался. А как, в принципе, должны выглядеть личные покои короля фей? Привычные представления не годятся, всё тут у них вывернуто всяко-разно, хоть пузыри эти взять. А что, если отличие какое-то природное, у них же сплошь цветочки? Допустим, самый высокий куст? Или самый красивый? В одном из углов сада виднелись рясно цветущие кусты ярко-малиновых роз. Да и трава там как будто была нежнее и свежее. Решив, что эта версия ничем не хуже других, Иван направил свой шаролёт туда.
МЫ ПОЧТИ У ЦЕЛИ
Кельда
Пэри трясущимися руками открывала замок. Стрессанула девка. Страшно кровь-кишки в натуре наблюдать? Ну, ничего, нас сожрать не так легко. Отряд выходил из ворот, и саламандра благодушно присматривала за процессом. Вот из кроны дико разросшегося куста спикировала одинокая бабочка, навстречу ей метнулся огненно-оранжевый язык, и бражник исчез в широкой пасти, весело похрустывая крылышками. И вот так, оказывается, мы умеем. Моя дракоша заглотила перемолотого монстра и широко улыбнулась. Милота́!
Дальше было красиво. Песок на убегающей в гущу кустов дорожке сделался золотисто-искрящимся, сразу видно — не хухры-мухры, уважаемый человек живёт.
Фей.
В этой зоне царило полноправное лето.
А должна бы весна — поправила себя я. Тир Нан Ог — страна вечной весны, не северной, слякотной, а нежной и лучистой, наполненной солнцем, цветами и всякой прелестью. Я вопросительно глянула на Лику — ради чего, собственно, затевался весь этот поход. Она отрицательно покачала головой — нет, включить подпитку этого мирка пока не было никакой возможности.
Ну ладно, что ж, идём глазеть на папашу. Так или иначе, мне всё равно любопытно было с ним познакомиться.
Иван
Шар мягко ткнулся в заросшую клевером лужайку. Да, вот здесь всё было как следует: нежная зелень, яркие краски. И много шмелей. Шмели вызывали подозрение. Тем более что ближайшие из них начали с низким басовитым гудением собираться вокруг шаролёта, тычась в прозрачные стенки.