— Ладно, мужики, слушайте моё супер-выгодное для вас предложение…
Спустя два часа
Дверь из комнаты Джумы закрылась за Бяшимом. Андалеб хмуро смотрел в окно, тяжело облокотившись на стол.
Да-а-а, всё в этой истории оказалось так, как Джума рассказывал, в точности.
Ну, Руста-а-ам… Брехун, одно слово.
Второй мыслью, тягостной, была: как Витька мог подумать, что он споётся с наркоторговцами? Дурь толкать начнёт? А с другой стороны — почему бы ему и не подумать? Сколько их, согласившихся, посчитавших, что деньги не пахнут? Из трёх двое, как бы не больше… Да и попробуй в дерьме жить и не замараться…
Из раздумий его вывел голос племянника:
— Что думаешь?
Спрашивал Джума не очень весело. Ещё бы! От дядькиного ответа зависело: будет ему светить свобода или нет.
Да что тут думать… Андалеб встал, прошёлся по комнате из угла в угол, снова остановился у окна.
— Соглашаться надо.
Джума досадливо поморщился:
— Против своих пойдём?
Андалеб презрительно хмыкнул:
— Против каких своих? На угощение будешь звать — толпа набежит, такую давку устроят. А помощь будет нужна… Уйди я сейчас — как думаешь, много народу явится за тебя вступиться? Может, выкуп предложат?.. — Джума вспомнил, каких выкупных рабов прислали за них в прошлый раз, и непроизвольно заскрипел зубами. — Вот и я о том, — припечатал наблюдавший за ним дядька. — Дохлого осла отдать пожалеют. Так что решаем мы за себя. У нас в роду взрослых мужчин и нет больше. Или ты дальше хочешь в этой комнатушке сидеть? Не насиделся?
— Да насиделся, конечно…
— Вот и пошли. Тем более, клятвы пожизненной верности от нас не просят. Наёмники — нормально. Год посмотрим, там будем решать: продлевать или нет. Чем хуже караванной охраны? Также от своих же банд защищаем. И тут то же самое, только вдоль границы.
— Ну так-то — да. Реально, нанимаемся в охрану.
— Я тебе говорю! Деньги нормальные, плюс жильё-кормёжка. Я своих подтяну.
— Местных придётся с полей сгонять, — высказал сомнение Джума, — Недовольных набежит…
— И что⁈ Когда тебя это останавливало? Миротворец, тоже мне.
Джума впервые за много дней засмеялся — хрипло, словно забыв как это делается — и понял, что он и впрямь засиделся уже в этой комнатушке. Тело просило движения, пусть даже и драки:
— Пошли к Денисову?
— Пошли. Конкретно разговаривать будем.
18. И СЛЫХОМ НЕ СЛЫХИВАЛИ…
МАШИМБЕКОВЫ РЕШАЮТ ЗА СЕБЯ
А ТАК ЖЕ
УДИВИТЕЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ БАРОНА ДЕНИСОВА
Стоянка «освободительного отряда», недалеко от крепости Денисова
Самое отвратительное, что в отряде (сильно хотелось даже мысленно взять это слово в кавычки) Андалеба даже не потеряли. У кого-то нашлась заначка, да не одна. Вояки массово «набирались храбрости». Набирались, короче. Добрая половина лагеря косая сидела — ну как с такими разговаривать вообще? Реакция на Джуму обнаружилась самая разная — от отвратительных слюнявых уверений в дружбе до настороженного молчания. Зато столпились в кучу все, устроив, как он и предполагал, настоящий базар.
Андалеб разозлился, аж хотел было плюнуть да уехать без объяснений — и тут толпа начала стремительно трезветь. Глядя в вытягивающиеся в недоумении затихающие лица, он понял — целитель работает, от Витьки подгон! Ну что ж, теперь и поговорить можно.
— Сушайте все! — сколько раз уж командный голос выручал… — Рустам-ака не всю правду нам сказал. Не знаю, из каких соображений — но не всю. Никакой засады не было…
Толпа забурлила с новой силой, разразившись сотнями мнений, и среди множества вопросов и сомнительных замечаний громче всего звучало: «А как же орки?»
— Тихо! Дайте доскажу, потом и спрашивать будете! — дождавшись, пока гул чуть стихнет, Андалеб продолжил: — Орки были. Точнее, девки орочьи с ребятишками. Наши совершили обмен, узнали, что девки в лесу одни, и решили взять их. Посчитали, что легко захватят. Проиграли. Сами знаете, что при таких раскладах барон был в своём праве. Мог казнить, мог продать… — Джума, да и многие, согласно закивали. — Выбрал исправительные работы. Срока́ большие, все, кроме пацанов, что лошадей караулили, получили по триста пятьдесят, — кто-то громко присвистнул, — амнистий пока не предвидится, но барон сказал, приедет представитель с каким-то предложением, ждите.
— А ты? — удивлённо спросил чей-то почти мальчишеский голос.
— А мы больше интереса здесь не имеем, — Джума снова согласно кивнул.
В толпе снова завозились, начали выкрикивать, мол, не делается так, да, мол, струсили Машимбековы.
Андалеб поднялся в стременах и гаркнул:
— Ты меня ещё учить будешь, сопля зелёная!
Сопля начала орать:
— Да ты знаешь, кто я??? — и неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы на поляне не появилось новое лицо.
— Добрый день, уважаемые, — гулкий голос с лёгкостью перекрыл крики возбуждённой молодёжи, а носорог вызвал некоторое замешательство. Да и сам всадник тоже. Он был огромен. И со своей зверюги сходить не собирался, возвышаясь над толпой, словно гора.
Орк немного подождал, внимательно вглядываясь в толпу, словно надеясь…
Да он надеется, что на него бросятся! — понял Андалеб и едва не расхохотался.
Не дождавшись агрессивных выступлений, орк слегка разочарованно вздохнул и извлёк из кармана листок, показавшийся в его руках крошечным. Глаза его в лесных сумерках засветились жёлтым, ещё больше добавив сходства со зверем и нагнав жути:
— Господин барон Денисов передаёт вам деловое предложение…
Андалеб с Джумой переглянулись и направили волнующихся коней в сторону — вроде как подальше от орка, а на самом деле прочь из толпы, — но на краю леса остановились, послушать. Орк откашлялся.
— Каждому, желающему вступить в военные или иные противоправные действия с Предгорным баронством предлагается оформить страховку на случай попадания в плен.
Вот это Витёк отмочил! Страховку! Такого не просто в здешних краях — в принципе никто не слыхивал. Народ переглядывался, недоумевая.
— По условиям страхового договора, любой человек волен передать Предгорному баронству любое количество рабов, без различия пола и возраста, в безвозмездное владение. В случае, если этот человек будет осуждён на исправительные работы, его срок будет разделён на количество предоставленных баронству людей — но не менее, чем на три года, а в случае тяжких преступлений не менее, чем на десять лет, — орк посмотрел на толпу словно поверх очков. — Излишне уплаченные рабы переходят на следующую страховку. При оформлении страховки задним числом коэффициент возрастает вдвое, — тут он притормозил и решил, что, видимо, таким слушателям требуется пояснение: — То есть, если вас взяли, а страховочки нет, чтобы уменьшить срок наказания в десять раз, нужно представить не десять, а уже двадцать рабов, ясно?
Толпа, что называется, безмолвствовала.
— Минутку! — в дальних рядах вскинулась рука. В сторону орка начал проталкиваться человечек. Вот уж от кого Андалеб не ожидал смелости, так от этого суслика. Маленький, трусоватый мужичок отправился в поход, только чтоб род не опозорить. Говорили, он вроде бухгалтера или счетовода, ведёт дела нескольких хозяйств. Хотя, этот-то как раз… — Уважаемый, я правильно понял: согласно вашему предложению, если род предоставляет живую рабочую силу, срок отбытия наказания для наших родичей будет пропорционально уменьшен?
Вслед за счетоводом, внезапно обретшим уверенность и даже твёрдость голоса (видать, попав в свою стихию), к носорожьему боку пробилось ещё несколько подобных личностей. За их спинами неуверенно переминались раскормленные «толстые кошельки», разговор пошёл тише и конкретнее.
Молодёжь кучковалась взъерошенными группками, не зная, что делать. Многим хотелось бузы, но орк смущал.
Андалеб и Джума, пользуясь общей сумятицей, покинули поляну и углубились в лес.
— Кавузу помочь надо, раз такое дело, — через некоторое время уронил младший.
— В посёлок приедем — с женой его поговорим. Рустама ищи-свищи теперь, до самого Жезказгана, наверно, уже добежал.
— Или до мёртвого портала.
— М-гм.
СТРАХОВКА НАЧИНАЕТ РАБОТАТЬ
Баронство Денисова, Пещеры, 23.07 (декабря).0055
Кавуз
После обеда в субботу было личное время, но в столовой к Кавузу неожиданно подошёл Червончик и велел явиться в контору к двум. Косяков Кавуз ни за собой, ни за бригадой не знал, и пошёл почти спокойно. У крыльца переминался встревоженный Пилсур и ещё трое малознакомых мужиков.
— Не знаешь, что вызвали?
Пилсур нервно пожал плечами:
— Поди догадайся…
— Закрыто?
— Но.
Из-за угла вывернул Бурый, мотнул головой сразу всем, мол — заходите, и отпер дверь конторы. Едва он перешагнул порог кабинета, как часы звонко щёлкнули дважды. А, это правило мы знаем, как же! Приходилось на стрелки ездить, хоть и не любил Кавуз это дело. Раньше времени придёшь — себя не уважаешь. Опоздаешь — людей не уважаешь. Так что будь вовремя. Хорошо Бурому, вон какие часы носит. Ретро, командирские.
Начальник уселся за стол и кивнул на лавки у двери:
— Садитесь, мужики. В ногах правды нет, — посмотрел внимательно — глазами как пробуровил, натурально — медведь! — Ваш хозяин, барон Денисов, объявляет в своих землях нововведение…
Кавуз слушал и ушам не верил. Страховка! Слыхали вы такое? Он оглянулся на сидящих соседей и успел подумать: а что, интересно, всех старших по комнатам не собрали? Ответ пришёл незамедлительно:
—…Ваши родичи успели подсуетиться первыми. Так что вам, по персональному волеизъявлению барона Денисова, предоставляется дополнительная пятидесятипроцентная скидка на срок, при условии, что вы поклянётесь в добрососедских отношениях с баронством.
Кавуз поднял руку:
— Можно вопрос?
— Слушаю.
— То есть, срок каторжных работ для меня будет сокращён с трёхсот пятидесяти до ста семидесяти пяти лет?