«Насколько трудно, по-твоему, будет изменить убеждение, согласно которому застарелые обобщения плохо поддаются изменению?»
14. Метафрейм: оценка убеждения из фрейма непрерывного, личностно-ориентированного контекста – создание убеждения относительно убеждения. (См. главу 8, с. 188–190.)
Например: «Вероятно, вы потому разделяете это убеждение, что прежде вы не знали, как можно менять убеждения без каких либо затруднений» (рис. 54).
Рис. 54. Метафрейм
«Вы не догадываетесь, что ваше убеждение является отличным оправданием для того, чтобы оставить все как есть? Может быть, вам или части вашей личности нравится быть таким, какой вы есть?»
Паттерны «Фокусов языка» как система вербальных вмешательств
Как показано на схеме (рис. 55), четырнадцать паттернов «Фокусов языка» составляют систему вмешательств, которые можно осуществлять по отношению к причинно-следственным связям или комплексным эквивалентам, лежащим в основе того или иного убеждения, с тем чтобы «усомниться» в данном обобщении или «поверить» в него.
Рис. 55. Система паттернов «Фокусов языка»
«Фокусы языка» как система паттернов и ее применение
Мы уже рассмотрели способы применения отдельных паттернов «Фокусов языка», с помощью которых можно «усомниться» в ограничивающих убеждениях и обобщениях, а также «поверить» в убеждения, расширяющие наши возможности. Нередко самая обыкновенная фраза, содержащая тот или иной паттерн, способна сыграть огромную роль в изменении наших реакций и установок. Приведем пример. Одной женщине сообщили, что у нее обнаружена «необычная» форма рака и, следовательно, врачи не знают, как ее лечить. Женщина опасалась самого худшего и пришла в полное отчаяние. Однако практик НЛП, к которому она обратилась, заметил: «В необычной ситуации могут происходить самые необычные вещи» (применив обобщение к нему самому). Это простое замечание позволило пациентке увидеть ситуацию в новом ракурсе и обнаружить, что состояние неопределенности обладает потенциальными преимуществами. Женщина стала проявлять большую активность в отношении собственного здоровья, при этом врачи предоставили ей определенную свободу выбора – ввиду «необычности» ситуации. В конце концов она полностью оправилась от болезни (тоже «необычный случай») при минимальном участии врачей.
Впрочем, нередко применение «Фокусов языка» требует одновременного использования целого ряда паттернов, направленных на различные аспекты ограничивающего убеждения. Это особенно справедливо в случаях борьбы с мыслью-вирусом. На самом деле мысли-вирусы противостоят любым изменениям, тоже используя «Фокусы языка».
Иллюстрацией может служить случай, когда я впервые осознал структуру различных паттернов. Это произошло в 1980 г., когда я принимал участие в семинаре Ричарда Бэндлера в Вашингтоне. Среди феноменов, изучением которых занимался тогда Бэндлер, было так называемое «прохождение через порог». Это явление имеет место в тех случаях, когда человек, состоящий с другим человеком в длительных, эмоционально насыщенных и значимых для него отношениях, неожиданно прекращает любые контакты с партнером, решив никогда больше не встречаться и не разговаривать с ним. Обычно это происходит вследствие того, что партнер пересекает некую черту, которая оказывается «последней соломинкой» для их отношений. Окончательный разрыв отношений требует, чтобы все позитивные переживания, которые связывают двух людей, были уничтожены или помещены в новый фрейм. Процесс, который Бэндлер назвал «с ног на голову», подразумевает своеобразный негативный рефрейминг воспоминаний о данных отношениях. Все негативные переживания, качества, привычки, на которые мы прежде не обращали внимания, выдвигаются на передний план нашего сознания; позитивные соответственно отступают.
Этот процесс напоминает мысль-вирус, поскольку и тому и другому сложно придать обратный ход с помощью логических доводов или имеющегося опыта. В этот период человек затрачивает огромное количество усилий на то, чтобы удержать воспоминания, связанные с данными отношениями, во фрейме проблемы. Бэндлер задался вопросом: можно ли сделать этот процесс обратимым и тем самым дать людям надежду на обновление и оздоровление отношений?
Один из участников семинара – назовем его Бен – вызвался на роль «наглядного примера». Его отношения с подругой на тот момент были напряженными, и он подумывал об окончательном разрыве, считая, что во всех проблемах виновата именно она. Бэндлер (у которого в то время были семейные проблемы) заинтересовался возможностью помочь Бену преодолеть его затруднения, а возможно, и спасти отношения.
Не так-то просто оказалось убедить Бена дать его отношениям еще один шанс. Несмотря на то что он сам хотел быть наглядным примером, Бен изобретательно опровергал любые причины или возможности пересмотреть свое мнение. Бен был уверен, что обладает правильной картой ситуации, поскольку не раз «проверял» ее.
Не особенно огорчаясь, Ричард решил «поменяться воротами» и с помощью метафоры поставил Бена, а вместе с ним и остальную часть аудитории в положение пресловутой подруги, чтобы попробовать решить проблему с ее точки зрения.
Семинар проходил в гостиничном номере. Как это нередко бывает, Ричард и Бен работали на импровизированных подмостках, сооруженных из нескольких платформ. Одна из них оказалась неустойчивой, накренилась, когда на нее наступили первый раз, и Бэндлер потерял равновесие. Один из зрителей – назовем его Вик – бросился на помощь и поправил ножку платформы. Тем не менее, когда через некоторое время Бэндлер вернулся на то же место, угол платформы накренился, и Ричард снова оступился.
Поскольку и в этот раз ножку платформы поправил Вик, Бэндлер, питающий страсть к скандальным ситуациям, увидел для себя возможность спародировать проблему Бена. Дальше он действовал по «паранойяльному» сценарию, согласно которому Вик умышленно причинял ему боль. Для поддержания своей мысли-вируса Бэндлер использовал многие из описанных в этой книге принципов и приемов вербального рефрейминга.
Импровизированная драма развивалась приблизительно следующим образом:
Ричард Бэндлер: Тот, кто это сделал, – убирайтесь отсюда. Нет вам больше доверия.
(Бену) Он упустил свой шанс. Я ему больше никогда не поверю. Ты же видишь, ему плевать на мое будущее. Это единственный вывод, который я могу сделать из того, что произошло. Ему плевать, что я могу сломать ногу, верно? Я никогда не позволю ему сделать что-либо для меня. А как иначе, если он вернул эту платформу на место и я снова оступился. Либо он просто тупица и не разбирается в том, что делает, либо делает это умышленно. В любом случае я не хочу с ним больше работать. Себе же хуже. Не одно, так другое, – придумает что-нибудь еще. И зачем ему это только надо?
(Вику) Почему вы хотели причинить мне боль? А?
Бэндлер создает ограничивающее убеждение в форме комплексных эквивалентов и утверждений о причинно – следственных отношениях, которые складываются во фреймы ошибки и проблемы: «Вик сделал нечто такое, из-за чего я несколько раз испытал боль. Он снова сделает то же самое. Это значит, что он умышленно причиняет мне боль. Яне могу ему больше доверять».
Вик: Я не хотел.
Р. Б.: А почему же вы тогда это сделали?
Вик: Ну, я… Я все исправил, и теперь эта штука держится крепко, как влитая.
«Подыгрывая», Вик интуитивно пытается связать обобщение с позитивным последствием.
Р. Б.: А если нет? Если я упаду и сломаю себе ногу?
Преувеличивая потенциальную опасность, Бэндлер фокусирует внимание на том, что к утверждению Вика можно найти противоположный пример.
Вик: Все в порядке, она стоит крепко.
Р. Б.: То есть вы хотите, чтобы я рискнул своей жизнью и снова туда залез.
Бэндлер «объединяет» последствие «пострадать» до уровня «рискнуть жизнью».
Вик: Хотите, я первым рискну своей жизнью?
Вик пробует что-то вроде «примени к себе».
Р. Б.: А вы знаете, сколько раз я ходил по этой штуке? Последний раз, когда я проверял ее, она была в полном порядке, и вот я ступаю на нее – бабах! – и все рушится.
Бэндлер увеличивает размер фрейма, чтобы сохранить фрейм проблемы и создать новую возможность для негативного противоположного примера.
Вик: Тогда вы проверяли ту часть подмостков, с которой все в порядке. Просто именно эту платформу плохо установили.
Вик «разделяет» ситуацию, пытаясь вывести противоположный пример из фрейма под тем предлогом, что проблема относится только к определенной части подмостков.
Р. Б.: Ну, разумеется. Я только одного не могу понять. Совершенно не понимаю. Никогда бы не подумал, что кто-нибудь решится на такое. Послушайте, когда вы поправили ее первый раз, я думал, что вы пытаетесь мне помочь. Поначалу все выглядело так славно… Я и предположить не мог, что вы замышляете.
Бэндлер снова «объединяет» ситуацию до общего смысла взаимодействия, концентрируя внимание на «намерении» Вика; таким образом изменяется «результат», вокруг которого идет спор.
Первый мужчина: Если вы перестанете использовать в работе подмостки, все будет в порядке.
Первый мужчина подстраивается к предложенным Бэндлером фрейму проблемы и уровню «группирования».
Р. Б.: Видите, он пытается мне помочь. А от этого (показывает на Вика) я ничего не могу добиться. Все, что он может сказать, – «идите и попробуйте еще раз». Верно? Этот (